Андрей Гудков покинул Россию после перестройки в поисках счастья ученого, а вернулся 20 лет спустя совладельцем компании стоимостью $200 млн — за счастьем инвестиционным. И нашел его, благо денег в России куда больше, чем научных открытий.
В 1988 году Андрей Гудков приехал на два месяца в Иллинойский университет (США) по приглашению эмигрировавшего еще в 1970-х Игоря Ронинсона — для обмена опытом (Гудков тогда работал завлабом в онкоцентре имени Блохина). Оплот капитализма поразил советского биолога, в частности гостиничными лифтами. Точнее тем, как свободно общались в замкнутом пространстве люди, которые впервые видели друг друга. Как-то в России Гудков имел неосторожность улыбнуться в лифте соседке по дому. Выйдя из подъезда и почувствовав себя в безопасности, та спросила: "Вы что, идиот?"
Америка не сочла Гудкова идиотом. Даже наоборот: в 1991-м Ронинсон предложил коллеге продолжить работу в его лаборатории в Иллинойском университете на постоянной основе. Гудков согласился. Через два года он получил первый грант от Национального института здоровья (NIH), главного источника денег для американских ученых, и обзавелся собственной лабораторией.
За 20 лет жизни в США Андрей Гудков получил около 20 грантов NIH, оформил 27 патентов, основал компанию Cleveland Biolabs, в которой является крупнейшим акционером (5%), получил должность главного вице-президента по науке Roswell Park Cancer Institute.
Поиск эффективных лекарств от рака — дело всей жизни Гудкова. "Несколько лет назад нашей команде удалось вывести новый класс веществ — кураксины, которые позволят лечить рак более эффективно",— говорит Гудков.
До полноценного лекарства путь неблизкий, и проходить его ученый решил в России. В 2010 году Cleveland Biolabs совместно с Bioprocess Capital Ventures (BCV, управляет деньгами ВЭБа и РВК) создали компанию "Инкурон". Гудков передал в "Инкурон" две молекулярные формулы из класса кураксинов (испытания одной из них уже начались в российских клиниках), а BCV обещал выделить 550 млн руб. тремя траншами. "Гудков очень сильный ученый,— считает Андрей Леонов, генеральный директор "Инкурона".— В США он собрал команду из русских ученых, да и сам остался русским".
Почему Россия? По словам Гудкова, российские инвесторы предложили более выгодные условия. Кроме того, он ожидает, что сможет быстрее пройти здесь этап клинических испытаний и получить формальное разрешение на производство препарата. Конечно, это не отменяет процедуру получения такого же разрешения в США — основном рынке препаратов, но, надеется ученый, облегчит ее.
В последние десятилетия медицина пытается победить рак с помощью лекарств, нацеленных на так называемые мишени — например, белки, без которых раковая клетка, в отличие от здоровой, существовать не может. Но в опухоли постоянно происходят мутации, и в ходе лечения всегда находятся клетки, способные существовать и без "мишени", дающие начало раку, устойчивому к лекарству. Отличие кураксинов в том, что они бьют не по одной, а сразу по трем "мишеням" раковой клетки, сводя вероятность возникновения устойчивого варианта практически к нулю, и при этом не вызывают мутаций в здоровых клетках.