Цена вопроса

Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги

Если отвлечься от специфического контекста российского тандема, то в разногласиях премьера Путина и президента Медведева по поводу Ливии нет ничего необычного. Во многих странах, включая США, в последние недели шла оживленная дискуссия о том, стоит ли вмешиваться в гражданскую войну в Ливии и если да, то при каких условиях. Не кто иной, как министр обороны США Роберт Гейтс, публично излагал аргументы, почему вооруженное вмешательство в ливийский конфликт является нежелательным для США. Правда, глава Пентагона делал это до того, как в Белом доме было принято соответствующее политическое решение.

Резолюция Совета Безопасности ООН N 1973 принята главным образом из соображений политической целесообразности. Причиной военного вмешательства стала, конечно, не ливийская нефть, как думают многие, а предстоящие выборы в ряде стран, поддержавших вмешательство. Во Франции Никола Саркози, не просто "проспавший" революции в Тунисе и Египте, но и обвиняемый в связях с арабскими автократами, теряет популярность. В свете выборов-2012 он был просто обязан отыграть политические очки в Ливии. США, если бы они не были демократией, вероятно, не вмешались бы сейчас в Ливии. В реальной действительности, однако, Барак Обама просто не мог позволить себе оставаться безучастным на пороге кровавой бани в Бенгази — за 20 месяцев до "первого вторника после первого понедельника" ноября (в этот день в США по традиции проходят выборы президента).

Президент Медведев напрасно защищал текст резолюции ООН: Москва не была ни автором, ни инициатором этого документа. Очевидно, что выполнить резолюцию Совбеза, не подвергая опасности жизни невинных людей, невозможно, и этого в Москве не могли не понимать. Вместо этого Дмитрий Медведев должен был бы объяснить, почему "китайское" решение воздержаться от голосования и дать резолюции пройти было продиктовано трезвым расчетом и заботой о национальных интересах Российской Федерации. Такое объяснение могло бы прозвучать цинично, но оно бы воспринималось как признак уверенности в себе.

Между тем война в Ливии — не первая "гуманитарная интервенция". Во все более тесном мире, в котором мы живем, нет вопроса — реагировать или нет на массовые репрессии в других странах. Геноцид, этнические чистки и погромы так же недопустимы, как и агрессия. Вопрос в том, как реагировать. Какова должна быть линейка санкций и за какие деяния? Еще один вопрос — кто следователь и прокурор, кто судья и кто исполнитель?

В общем, Ливия должна стать не толчком для диспута между Путиным и Медведевым, а поводом задуматься над тем, как поступить лучше, когда очередной внутренний конфликт разбудит международную совесть.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...