Выставку "Итальянский реализм" подготовил коллекционер и фотограф Паоло Морелло, в течение нескольких десятилетий усиленно занимавшийся историей фотосъемки на родной земле. В его коллекции сотни оригинальных отпечатков с 1950-х по 1970-е годы, десятки имен, большинство за пределами Италии известны плохо. Редкие исключения вроде мастера графического снимка на максимальном контрасте Марио Джакомелли, огромную ретроспективу которого показывали на фотобиеннале 2008 года, или первого папарацци Тацио Секьяролли подтверждают правило. И дело не в недостатке местных талантов, а в том, что Италия четко следовала за другими странами, не особо отклоняясь от принятых в фотографии приемов и норм. Недаром первое поколение серьезных фоторепортеров сложилось только в 1950-е под впечатлением от работ Анри Картье-Брессона. Именно тогда итальянские мастера бросились ловить "решающий момент". Судя по "Итальянскому реализму", надо признать, у многих получалось здорово.
Фото: Gianni Berengo Gardin
Начинается выставка, правда, с хорошо знакомой итальянской ноты, но не реализма, а метафизики. На малоконтрастных снимках Феруччо Ферони мы видим пустынные пляжи с раскладными стульями и шатрами — строго в традиции метафизического пейзажа Карло Карра и Джорджо де Кирико. Будущие репортеры мирового класса Пьерджорджио Бранци и Джанни Беренго Гардин в начале 1950-х любуются снегом в столь же философском настроении, делая снимки, похожие на нотные знаки. Но вскоре созерцание сменяется движением, и главным героем выставки становится знатный путешественник Марио де Биази. Он объездил весь свет, от Нью-Йорка до Сибири с пересадкой на Киевском вокзале, где снял — возможно, намеренно — невыразительные лица путешественников из пригородов. Он же сделал и самую шокирующую даже для сегодняшнего зрителя серию на выставке — репортаж из охваченного антикоммунистическим восстанием Будапешта 1956 года. Процесс повешения вниз головой уже изуродованного разъяренной толпой сотрудника спецслужб снят де Биази в лоб, без скидок на женщин и детей. В этих снимках больше всего шокирует контраст между тем, как люди выглядят, и тем, что они делают. Аккуратные горожане пятидесятых в своих костюмах, шляпах и плащах, образцах шика из многочисленных голливудских фильмов "нуар", ведут себя как животные.
Одним из главных событий в итальянской фотографии 1960-х стала книга Карлы Черати и Джанни Беренго Гардина "Умереть по высшему разряду", посвященная быту душевнобольных в специализированных учреждениях. По сравнению с теми снимками, которые и поныне гуляют по русскому интернету, сумасшедшие Италии жили в раю, но тем не менее после выхода книги разразился скандал. Репортаж Черати действительно сподвиг государство на перемены. Ее герои прекрасно вписываются в парад удивительных персонажей эпохи. Битлообразные юноши служат "бит-мессу" в римской капелле Спада на фотографии Франческо Карла Криспольти. А Марио Ласаландра снимает актеров провинциального драмкружка, и каждый из них не столько актер, сколько герой Феллини.
На примере коллекции супругов Котронео легко увидеть, чем глаз журналиста и историка отличается от взгляда эстетов. Движение и событие их не интересует. Фотографическая часть некрупного собрания посвящена натюрмортам и пейзажам, геометрии и цвету. Даже вдохновлявшийся кинематографом неореализма Нино Мильори снимает своего "Ныряльщика" горизонтально зависшим над водной гладью, вызывая в памяти искусство тоталитарной Европы и нашего Дейнеку. В снимке Котронео ищут картину, а потому даже нелепая фигура концептуалиста Джино де Доминичиса, вошедшая в "контакт со светочувствительной поверхностью" на фотографии Клаудио Аббате и оставившая на фотобумаге белый след, выглядит архангелом с барочной фрески. В ярких крышах Франко Фонтана (его показывали в Москве три года назад) видны переклички с отечественным геометристом Франциско Инфанте. После турбулентных историй от классиков репортажа зал Котронео выглядит островком спокойствия. И ничего не остается, как медитировать на пустынный Неаполь в версии Рафаэллы Мариниелло, город, где фотографы с газетным темпераментом всегда найдут несколько жестких сцен на первую полосу.