Болотная эмиграция

На прошлой неделе в России произошел новый громкий случай бегства из страны по политическим причинам: Александр Долматов, преследуемый по делу о беспорядках 6 мая, попросил политического убежища в Голландии. "Власть" попыталась разобраться, какими путями бегут из России, кто предоставляет политическое убежище и что происходит потом.

Екатерина Винокурова ("Газета.ру")

Как бегут

Тема отъезда из России в последние месяцы актуальна не только среди политических активистов. Резко активизировалось этой весной, например, знаменитое сообщество "Пора валить?" в "Живом журнале" (pora-valit.livejournal.com), на которое подписано почти 8 тыс. человек. С мая сообщения в нем появляются каждый день, в результате сейчас "Пора валить?" занимает уже 32-е место в общем рейтинге русскоязычных сообществ ЖЖ.

Правда, политическим активистам, которые решат бежать от возможного преследования, обсуждать детали отъезда ни с кем не рекомендуется. С момента принятия решения о побеге и до его реализации должно пройти минимум времени, писать об этом в Twitter, рассказывать кому-то по телефону и даже не по телефону нельзя, пока не окажешься в безопасности, в один голос говорят опрошенные "Властью" политэмигранты.

Как правило, это решение принимается в ситуации угрозы ареста или прямой угрозы жизни, и действовать надо как можно быстрее. Но уезжать с пустыми руками нежелательно, так как для получения политубежища за рубежом могут потребоваться доказательства того, что оно необходимо. "Нужно иметь все, что может доказать, что вас преследуют по политическим мотивам. Это и незаконные задержания, и судебные решения, и запугивания — в общем, все, что может повлиять на предоставление вам политического убежища",— говорит Андрей Сидельников, некогда создавший в России организацию "Пора!" (аналог украинской "Поры!", чьи активисты вышли на Майдан в 2005 году и обеспечили пересчет голосов), покинувший страну три года назад и живущий в Великобритании. По его словам, нужны справки из ОВД, публикации в СМИ, повестки с вызовом на допрос, фото- и видеосвидетельства, которые можно будет использовать в качестве доказательной базы.

Нацбол Александр Долматов, бежавший на прошлой неделе в Нидерланды, опасаясь ареста по делу о массовых беспорядках 6 мая, говорит, что формально никаких доказательств и документов не требуется, они лишь увеличат шансы на получение убежища. "В случае прямой угрозы человек может бежать в футболке и шортах,— рассказывает Долматов.— Главное — постоянно иметь при себе загранпаспорт, так как события в сегодняшней России могут развиваться самым непредсказуемым образом, и может оказаться, что вечером надо ехать не домой, а в аэропорт". Именно так и поступил Долматов, в обычной жизни, помимо хождения на Триумфальную площадь 31-го числа, работавший ведущим конструктором ОАО "Корпорация "Тактическое ракетное вооружение"" — крупнейшего в РФ разработчика и производителя ракет для авиационных, корабельных и береговых комплексов.

Способов бегства существует несколько: можно лететь из Москвы напрямую, а можно сперва уехать в страну СНГ и уже оттуда бежать на Запад. Долматов и Сидельников выбрали второй вариант. Сидельников сначала уехал в Белоруссию и вылетел в Лондон с Украины, Долматов тоже сперва уехал в Киев и только оттуда улетел в Голландию. "Этот путь более безопасный, так как цель проста: не давать свой загранпаспорт в руки российским пограничникам. Украина, Белоруссия и Казахстан — страны, в которые можно въехать по внутреннему паспорту. Да, у России есть с Белоруссией союзническое соглашение, но оперативная информация так быстро пограничникам перечисленных стран не поступает, и, если есть опасения, что из России уже не выпустят, бежать лучше окольными путями",— говорит Долматов.

Куда бегут

Вариантов, куда вылететь из Киева или Минска, довольно много. Собеседники "Власти" среди российских дипломатов и сотрудников иностранных посольств в РФ отмечают, что политическое убежище россиянам охотнее других готовы предоставлять США, Великобритания, Нидерланды и Франция.

"Мне кажется, что Великобритания россиянам предоставляет убежище больше других стран. Скорее всего, потому, что основной поток эмигрантов направлен именно сюда. Этому способствуют как определенный пиар вроде побегов известных людей, так и объективные факторы: трудности для российской стороны добиться экстрадиции плюс либеральное законодательство и независимость английского суда",— считает Сидельников.

Долматов говорит, что выбрал Голландию, так как знаком с этой страной и там у него есть друзья. Изначально он планировал "отсидеться" и переждать угрозу, а потому приехал по туристической визе и обратился к властям за убежищем, только когда получил информацию, что по возвращении его ждет арест. "После того как вы подаете прошение об убежище властям другой страны, ваша виза аннулируется, она больше не нужна,— говорит Долматов.— Потом, в случае удовлетворения прошения, вы получите официальный статус беженца и вид на жительство".

Антифашист Денис Солопов, бежавший в 2011 году сперва на Украину, а оттуда — в Голландию, просил убежища в Киеве, а в Европу ехать не планировал. Ему грозил арест по обвинению в нападении на администрацию подмосковных Химок. "Я подал прошение о предоставлении убежища на Украине местным властям, этим занимается миграционная служба. Через три месяца тебя туда вызывают и при тебе вскрывают конверт с решением. Мне отказали, и сразу по выходе на улицу из миграционной службы меня арестовали и препроводили в СИЗО,— рассказывает Солопов.— Однако в дело вмешалось Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. В разных странах они контролируют работу местных властей по делам предоставления политического убежища, и там существует специальная процедура переселения беженца в "третью безопасную страну", если он получил отказ там, куда обратился. По этой программе прошло и мое дело. Через три месяца пребывания в СИЗО ко мне пришли представители этого управления и сообщили, что Голландия готова дать мне убежище". Сейчас у Солопова пятилетний вид на жительство в Голландии. По прошествии этого срока он может подать документы на получение постоянного вида на жительство в качестве беженца или на голландское гражданство.

Сидельников предупреждает, что процесс получения убежища может затянуться на годы, и описывает стандартные способы. "Есть три варианта прошения. Первый: просить убежища в стране пребывания, в посольстве, но этот вариант только юридический, мне не известны случаи предоставления. Технически ты просто подаешь заявку и ждешь предоставления убежища или отказа не выезжая за пределы России. Второй вариант — просить убежища, находясь на территории Великобритании, въехав по визе, для этого необходимо подать заявление в местное МВД. Этот вариант имеет несколько нюансов. Во-первых, въехав по туристической визе, вы, получается, обманываете правительство, так как виза выдавалась вам не для этих целей, но получить при таком варианте убежище возможно". Третий, самый правильный на взгляд Сидельникова, способ таков. При прилете в Великобританию необходимо заявить на границе о намерении получить политическое убежище. "Далее происходит целый круговорот событий, и у всех бывает по-разному. Я просидел трое суток в аэропорту, потому что у меня не было брони гостиницы. Причем ночевать вторые и третьи сутки меня отвозили в центр для задержанных. Но потом подключились адвокаты из правозащитных организаций, и я пересек границу",— вспоминает он. Адвокатов в европейских странах местные власти беженцам предоставляют бесплатно, добавляют политэмигранты.

"Если сравнить Россию и Украину, у россиян, в случае если дела идентичны, шансов получить убежище больше: Украина считается более демократической страной,— утверждает Артур Саркисян, директор юридической практики UKVisas.com.— Впрочем, даже получив отказ в предоставлении убежища, можно подать апелляцию. Многие получают убежище именно так: сперва отказ со стороны британских властей, а потом трибунал рассматривает апелляцию и выносит вердикт, что отказ был получен незаконно. Еще есть такие случаи, когда убежище человек не получает, но в виде исключения ему дают вид на жительство, или же его дело остается официально без ответа, тогда тоже могут предоставить вид на жительство на три года. Могу лишь добавить, что ко всем делам по запросам о политубежище Великобритания относится серьезно, в остальной Европе от беженцев устали, так как многие бегут из горящих точек и пишут запросы "под копирку"".

Что бывает после

Несмотря на различия историй и характеров Сидельникова, Солопова и Долматова, есть то, о чем они говорят в один голос: "Если будет возможность вернуться в Россию — вернемся". "Бежать необходимо в случае, когда приходит понимание, что за политику нет ни смысла, ни возможностей садиться в тюрьму. Чем быстрее такое понимание придет, тем проще будет в дальнейшем",— заявляет Сидельников.

За рубежом придется заводить новых друзей и новую жизнь. Главная проблема — поиск работы, хотя беженец получает пособие от государства. "Адаптироваться очень сложно, и жизнь, честно говоря, не сахар. Все, конечно, зависит от вашего желания и способностей. Те, кто с деньгами, а таких единицы, конечно, не чувствуют многих проблем,— говорит Сидельников.— Незнание языка, отсутствие друзей и близких, естественно, давит очень сильно на психику. Работу найти тоже очень сложно, но нет ничего невозможного. Русские в Лондоне сами по себе, сплоченных коллективов нет, в отличие от других народностей. Многие живут по принципу "Моя хата с краю, никого не знаю и знать не хочу"".

Солопов сейчас ходит на специальные государственные курсы социальной интеграции беженцев в Голландии. Главная задача, по его словам,— выучить язык, так как без сертификата работу не найти. Такие же курсы, видимо, ждут и Долматова: голландского, как и Солопов, он не знает. "Проблемы с поиском работы даже вторичны. Важно то, что ты вырван из естественной среды, в России остались семья, друзья, все то, чем ты жил,— говорит Солопов.— Есть и проблема менталитета: тут другие люди, другие отношения. Это со стороны Европа кажется раем, а на самом деле интегрироваться в это общество непросто".

Еще одна проблема, которая волнует политэмигрантов после получения убежища,— это безопасность. Особенно нелегко в этом вопросе может прийтись именно Долматову: в России он работал на закрытом оборонном предприятии. "Посыпались угрозы. Так, директор департамента по безопасности оборонного предприятия, где я работаю, заявил СМИ, что они меня просто убьют, но это как раз могло быть в сердцах сказано. Но у меня есть и другая информация. Мои друзья, осведомленные о работе правоохранительных органов, которые мне дали информацию, что меня арестуют, очень встревожены, говорят, есть угрозы. И я уже даже там, где нахожусь, начинаю опасаться за свою жизнь, но куда дальше бежать, не знаю. Надеюсь, что местные власти все-таки контролируют проблему безопасности беженцев".

Российские спецслужбы постоянно пытаются преследовать беженцев за рубежом, говорит Сидельников. Иногда даже пытаются добиться экстрадиции, например в случае эмиссара чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева, олигарха Бориса Березовского и топ-менеджера ЮКОСа Владимира Дубова. "В Лондоне очень сильно развилась агентурная сеть, я знаю, что многие из русских, живущих тут, стучат на наших соотечественников в посольство. Сами англичане говорят, что в последние годы Англию наводнили русские шпионы, такого количества не было и во времена холодной волны,— говорит Сидельников.— Посольство собирает информацию о людях, которые организуют акции напротив посольства, и не только".

Политэмигрант отмечает, что в последние годы количество русских, приезжающих в Лондон и просящих политического убежища, растет большими темпами: "Новая волна эмиграции началась с посадкой Ходорковского и усилилась в последние несколько лет".

Широкой публике известны лишь некоторые случаи политэмиграции, есть беженцы, которые не хотят, чтобы их истории стали достоянием общественности, говорит сотрудник Молодежного правозащитного движения Николай Зборошенко. В качестве примера он приводит историю некоего активиста "Другой России", в 2010 году выехавшего в Швейцарию со всей семьей и получившего политубежище. Перед отъездом он обратился к правозащитникам за поручительствами и рекомендациями для властей Швейцарии, однако просил журналистам про него ничего не говорить. "Можно предположить, что таких историй много",— заявляет Зборошенко.

О возможности политэмиграции сейчас задумываются многие политические активисты, ощущающие на себе растущее давление со стороны власти. Долматов может стать первым из многих, считает юрист ассоциации "Агора" Павел Чиков. Вместе с тем речь все же не идет о тысячах человек, преследования активистов носят штучный характер, утверждает юрист.

"Многие активисты в последнее время обращаются к нам за консультациями по поводу получения политубежища или временного отъезда за границу,— говорит Чиков.— Советовать тут сложно, так как выбор делается личностный: уехать или сесть. Это можно сравнить с выбором Ходорковского и Невзлина. Вместе с тем задуматься об этом тем, над чьей головой сгущаются тучи, стоит. Надо при этом понимать, что власти будет выгоден отъезд ряда активистов, и, возможно, аресты по делу о беспорядках на Болотной площади сейчас прекратились именно потому, что людям дают время уехать из страны и прекратить активность внутри нее. Власть такой вариант, несмотря на репутационные потери, устроит".