Председатель общественного движения «Хасэ» Кабардино-Балкарии Ибрагим Яганов объяснил ОЛЬГЕ АЛЛЕНОВОЙ, зачем ворошить прошлое и почему в интересах России решить черкесскую проблему.
— Часть экспертов считают, что тема геноцида надуманна, что Ельцин в свое время принес извинения народам, живущим на Северном Кавказе, за Кавказскую войну, и что нет причины для того, чтобы так активно разжигать сегодня эту тему и злить власть... А вы как считаете?
— Есть ли у правды уровни, как вы думаете? Правда — она или есть, или ее нет. И здесь пытаться отрегулировать уровень, по-моему, просто абсурд. Что значит — не злить власть? Почему правда должна злить российскую власть? Если это неправда, давайте обсуждать. Есть очень много площадок, на которых это можно сделать. Есть Российская академия наук, есть международные организации. В конце концов, есть суд, который может решить, где правда, а где неправда. Но, к сожалению, до сих пор нам не предоставлена ни одна серьезная площадка для обсуждения. Но раз российское государство не предоставляет нам такой возможности, мы будем ее искать на других территориях, в частности в Грузии, в Европе или в Америке. Потому что альтернативы у нас нет.
— Но есть мнение, что лоббирование этой темы создает много проблем сегодняшним черкесам. Зачем поднимать тему исторического прошлого, которая может осложнить жизнь сегодня?
— По большому счету — это не торговля. Есть определенные ценности, за которые надо стоять насмерть. Вот даже репатриантов возьмите. Их надо убедить, что с ними хотят обойтись по-человечески. У репатриантов существует элементарный страх, они до сих пор воспринимают Россию как варварское коммунистическое государство, и большинство их от одной мысли, что можно переехать в такое государство, приходят в ужас. Надо сначала изменить это мнение. А изменить его можно путем нормального диалога и обсуждения этого вопроса. Пригласите их, дайте площадку. Ведь с нами не хотят разговаривать, нам просто говорят, что мы никто. Вот есть у вас в Москве эксперт, которая недавно заявила, что черкесов, которые поднимают тему геноцида, надо точечно уничтожать…
— Ну, может быть, больной человек, зачем так реагировать?
— Вы меня извините, но получается так, что именно эти больные выстраивают государственную национальную политику в России. Ну, кто-то тогда должен это опровергнуть из официальных властей. Но этого не делается. И получается так, что, кроме мнения вот этой больной, другого просто нет. И что с этим делать? Как убедить тех, кто читает этого эксперта, что она больная? Да никак. И в итоге такие вот больные формируют точку зрения. И никакой альтернативы этой точке зрения по сегодняшний день нет. У нас нет серьезных ресурсов, чтобы мы могли это опровергнуть или доказать обратное. А в Грузии для нас создана очень серьезная площадка. В период Кавказской войны Грузия была культурно-политическим центром на Кавказе, здесь существуют огромные архивы. Грузия, в отличие от России, не открещивается от своего участия в Кавказской войне. Было очень много офицеров и воинских частей грузинских, которые принимали участие в военных действиях против черкесов, и они об этом говорят. В принципе это был такой колониальный период во всем мире. Примерно то же самое делала Англия в Индии, Франция в Северной Америке, Россия за Уралом. Десятки народов вообще исчезли, их уже нет, только одно упоминание. Но эти империи бывшие, эти цивилизации извинились перед теми народами, которых поработили, и пытаются создать какие-нибудь условия для того, чтобы эти нации не исчезали, а, наоборот, могли возродиться. И пытаются их интегрировать в свое общество. Чего мы не видим в России.
— А чего вы хотите от России? Ведь Ельцин извинился.
— Вот смотрите. Мне, человеку с советским образованием, русскоязычному, ориентирующемуся в геополитическом пространстве России, прекрасно понимающему потенциал экономический России, страны, куда сейчас лезут все, сейчас пытаться отделиться от России и построить какое-то мифическое государство — это глупость и утопия. Мы это понимаем. Никакого вопроса об отделении и на сегодняшний день или строительстве какого-то черкесского государства речи нет. Речь о другом. Наша нация не развивается. Любая нация — это территория, это язык, это культура. Все это у нас под серьезной угрозой. И мы хотим как-то защититься. Это очень важный для нас вопрос.
— А конкретно чего вы хотите? Как все это развивать?
— Мы, во-первых, хотим жить в демократически правовом государстве, где были бы защищены наши права.
— Все хотят.
— Где были бы защищены наши права, наша земля, культура, язык. Мы хотим развиваться, мы хотим, чтобы наша численность росла, а она не растет. То есть мы хотим того, чего хотят все народы России. И почему вы считаете, что мы хотим что-то экстраординарное, что-нибудь такое, чего другие не хотят? Ну и, конечно, сейчас стоит очень остро тема репатриации. Мы считаем, что репатриант, черкес, может приехать на свою родину не на тех же условиях, на которых приезжает китаец-гастарбайтер, а на особых условиях. Мы считаем, что они могут иметь двойное гражданство и они должны иметь право получить российский паспорт в кратчайшие сроки. И если этот человек хочет жить в России, он может жить в России. И создать для него нормальные условия, как это делается во всем мире. Я думаю, мы это заслужили. Нам большего не надо.
— Так в чем же проблема?
— Я думаю, что российские власти, а точнее, те представители власти, которые в категорической форме выступают против этого, боятся, что черкесы потребуют компенсации, которую Германия, к примеру, платит евреям. Но это вопрос обсуждения. Если таких возможностей нет, значит, мы это решим как-то по-другому.
— Как? Диаспора будет помогать?
— Ну, это предмет обсуждения. Но не надо заклинивать на этом всю проблему и пытаться доказать, что этого не было. История этого не простит. Любой народ нуждается в покаянии. И это необходимо прежде всего для укрепления российской государственности. Мы живем в большой, красивой, самодостаточной, богатой стране. Но в этой стране плохое государство. И по большому счету в этом плохом государстве прежде всего страдают русские. Потому что проблема идентичности в России не решена.
— Репатриация — это главная проблема, которая вас беспокоит? Или есть что-то еще?
— Вы имеете в виду Олимпиаду? Ну так ведь это все связано с репатриацией. Мы считаем, что провести Олимпиаду нужно, российская государственность должна укрепиться этой Олимпиадой, но покаяние какое-то нужно. Ведь сегодня репатрианты — это потомки тех, кто были изгнаны с этих территорий. И не следует, наверное, Олимпиаду проводить в такой ауре. На территории, где был фактически уничтожен целый народ.
— Что вы имеете в виду? Ведь часть черкесов осталась на этой территории.
— Многие спрашивают, что мы считаем геноцидом. Краснодарский и Ставропольский края — это бывшие черкесские территории. Эти территории были начисто освобождены от местного населения и заселены совершенно другими людьми, из России. Когда монголы пришли в Россию, они не стали уничтожать народы. Они не стали выселять города и поселения и заселять их монголами. Они попытались их интегрировать в свое общество, даже ни одной церкви не разрушили по большому счету. А потом через 300 лет Золотая орда стала отправной точкой для формирования Российского государства. Но с нашими поступили совершенно по-другому. Полностью вычистили территорию и заселили другим народом. Насильно заселили. Многие не хотели приезжать, потому что это была очень опасная территория, территория войны, и мирное население не любит переселяться на такие территории. Но их заставили туда переселиться. Вы, наверное, обратили внимание на то, что территориально вот эти три республики, где живут сегодня черкесы, тянутся вдоль гор. Ермолов выдвинул лозунг: «Нам нужен Кавказ, но без кавказцев». И вот та часть населения, о которой вы говорите, выжила благодаря горам. И благодаря тому, что мировая общественность все-таки к этому периоду уже подняла свой голос, были очень мощные общественные движения в Европе, которые начали выступать против войны. И если это не геноцид, то что это? Если из 100% населения изгнано или уничтожено 90%, что это такое? И я думаю, что если Россия за это покается, это будет хорошо для всех.
— Я еще раз вам напоминаю о том, что Ельцин принес извинения кавказским народам.
— Этого недостаточно. А что делать с миллионами, которые живут за границей? Если государство покаялось, оно делает что-то для тех, кто хочет вернуться. Мы точно знаем, что большинство не приедет, потому что они нормально устроены и у них менталитет уже совсем другой. Многие живут в очень хороших и богатых государствах. И менять Америку на Россию они не будут. Но та часть, которая все-таки хочет вернуться, особенно сейчас, когда так актуален сирийский вопрос, пусть получит такую возможность. Они ведь оказались на территории военных действий. И есть угроза их жизни. И может быть, будет новая война, потому что ситуация между Израилем и Ираном очень сильно накалена, а Сирия как раз находится между ними. И в этой ситуации проявить какое-то милосердие и помочь этим людям, тем более что в России тяжелая демографическая ситуация, пустуют огромные территории. И в этих условиях бояться людей из-за рубежа — ну, странно.
— Но ведь уже какие-то репатрианты возвращаются?
— В частном порядке. Им просто делают приглашения общественные черкесские организации, и у них нет никакого статуса до сих пор. В общей сложности вернулось человек 200. И до сих пор они на визовом режиме. Истечет срок визы — им придется уехать. Визу дают на три месяца, а статус они могут получить через полгода. Они должны все получить какой-то статус. Или беженцы, или еще кто-то.
— Некоторые эксперты считают, что если Олимпиаду в Сочи открыть черкесской темой, то это снимет накал и проблема будет смягчена.
— Ну, в какой-то мере да. Но опять-таки открывать Олимпиаду в тех условиях, в которых сейчас находится наш народ, это получается на костях. Эти кости должны быть реабилитированы. Как раз закон о репатриации или хотя бы более совершенный закон по соотечественникам мог бы этот вопрос решить. А просто станцевать на открытии в «черкеске» — не пойдет.