Акции "Ростелекома" дешевеют на фоне информации об обысках у главы компании Александра Провоторова. Руководитель Центра изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская прокомментировала ситуацию ведущей Ксении Турковой.
До назначения в "Ростелеком" Провоторов возглавлял фонд Marshall Capital. Фигурантомдела также является соучредитель фонда Константин Малофеев. Предпринимателей подозревают в краже кредита на $200 млн у "дочки" ВТБ. Это связано с покупкой молочных заводов у группы компании "Нутритек".
Как сообщил в эфире "Коммерсантъ FM" бывший генпрокурор Юрий Скуратов, его сын Дмитрий также допрашивается по этому делу. В фонде Marshall Capital Дмитрий Скуратов возглавлял юридический отдел.
— Почему так усиленно проверяют представителей российской элиты в последнее время?
— Мне кажется, что наша страна давно ждала этого. Ведь проблема коррупции — одна из самых острых в российской политике, в нашей жизни. И возмущение людей, в частности, связанное с выборами и с недоверием к власти, связано с тем, что разговоров много, а дел мало. В последни четыре года президентства Медведева говорилось о том, что борьба с коррупцией идет, но результатов особенно видно не было. А сейчас приступили от слов к делу. Один говорил, другой делает.
— А почему именно сейчас? Ведь о многих коррупционных скандалах было, в общем, известно давно или, по крайней мере, подозревали о них давно. Почему сейчас все это пошло?
— У нас же все знают, что дело в политической воле. Главное, чтобы руководитель страны дал четкое однозначное указание, что надо прекращать эти злоупотребления и надо реально бороться с коррупцией. Как только такой сигнал поступил, как стало ясно, что это уже не шутки, что борьба будет серьезной, и это не кампания, а это надолго. Вот я думаю, правоохранительные органы взялись за дело.
— Вы думаете, что это не показательная порка, а это действительно настоящая борьба идет с коррупцией?
— Я думаю, да. Потому что для власти это вопрос, в каком-то смысле, жизни и смерти. Ведь колоссальное недоверие к власти, которое в последние годы сформировалось, связано с тем, что одна говорильня, а нет реальных дел. Люди хотят реальных дел. Люди видят, что эта коррупция есть. Они сталкиваются с ней постоянно в СМИ, в интернете. Конкретные факты приводятся о том, что это все откат, и так далее. Для людей это не секрет. Поэтому нужна только политическая воля, чтобы это делать.
— Вовлечены в эти скандалы коррупционные оказываются одни представители российской элиты за другими. В таком случае возникает вопрос: есть ли у представителей власти все-таки люди, на которых можно опереться?
— Я думаю, те люди, которые некоррумпированы. Ведь мы знаем тоже таких людей. Пусть их немного, но люди с безупречной репутацией. И у них сейчас только карьерный рост происходит. Им поручают все более важные участки работы. Там, где дело было темное, деньги мутные, сейчас занялись этим вопросом. И время такое, что у нас президент Путин приступил к исполнению своих обязанностей и фактически сразу взялся за это дело. Сразу же начались эти процессы.
— Не может ли получиться так, что эти скандалы, коррупционные дела, ударят по самой власти?
— Да, в какой-то степени они ударяют по самой власти. У нас политическая система так устроена, что управлять страной невозможно, если ты не опираешься на бюрократию, на правящий класс. Конечно, наносится удар по правящему классу, по элите политической, экономической, конечно, власти очень трудно дается это решение. Поэтому, собственно, так долго не делались какие-то вещи, потому что они имеют последствия непростые. Иногда мы видим, что оппозиционные силы поднимают голову именно после того, как была разгромлена какая-то группа. Например, Лужкова. Связи там внутренние, они скрыты от наблюдателей сторонних, но они есть, эти внутренние скрытые связи. Иногда за поддержкой оппозиции скрывается просто месть тех людей, против которых был направлен удар власти.