Суд в Гааге допустил расследование конфликта в Южной Осетии 2008 года. На основании имеющейся информации прокурор сделала вывод, что в ходе боевых действий были совершены военные преступления, говорится на сайте Гаагского суда. Абхазия и Южная Осетия провозгласили независимость от Грузии в начале 1990-х гг. В 2008-м грузинский президент Михаил Саакашвили ввел войска в Южную Осетию, пытаясь взять регион под контроль. После вмешательства России грузинские военные были вытеснены из зоны конфликта. Москва официально признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Политолог Карине Геворгян побеседовала с ведущим «Коммерсантъ FM» Петром Косенко.
Фото: Василий Дерюгин, Коммерсантъ / купить фото
— Намерения суда, возможность суда начать расследование — это ведь не знак равенства между тем, что расследование может начаться?
— Я не юрист-международник и не представляю себе, в какой степени в плане Гаагского суда стояло расследование этих событий, не вижу ничего особенно страшного, потому что в данном случае это будет очень тягучий процесс постольку, поскольку одни будут обвинять как обычно, как мы привыкли, Россию. С другой стороны, есть достаточно много сведений о нападении на наших миротворцев и масса свидетелей. Это очень тягучий, с моей точки зрения, будет процесс с неизвестным, по крайней мере, трудно программируемым исходом. Это первое. Но то, что, с моей точки зрения, произошло сейчас — события в Сирии и российская операция подстегнули эту тему и сделали ее актуальной.
— А каким образом они подстегнули эту тему? Я просто не очень понимаю взаимосвязь пока что.
— Понимаете, ведь в определенной степени мы наблюдаем попытки создать имидж России как государства-агрессора. Государство-агрессор с какими-то очень высокими амбициями в этом плане. Я думаю, это сработает. Вот эта тема сама по себе, Осетия как тема как раз будет подстегивать именно создание такого имиджа.
— Я правильно понимаю, что это не инициатива конкретного прокурора Международного уголовного суда в Гааге, а все-таки это некоторым образом внешнее воздействие было при принятии решения?
— Это было решено большинством голосов. Все-таки надо понимать, что в суде Гааги работают и представители России, потому что суд в Гааге — это сборная солянка со всего мира, работают там представители самых разных стран. Я сомневаюсь, конечно, что Кирилл Геворгян, который представляет Россию в Гаагском суде, способствовал принятию такого решения.
— А это ваш однофамилец?
— Это племянник моего мужа. В данном случае я просто сомневаюсь, что как-то зачем-то ему это было нужно. С другой стороны, если большинством голосов в Гаагском суде было принято такое решение, я ничего опасного не вижу. В любом случае чисто информационно это действительно на сегодняшний день будет способствовать созданию имиджа России как агрессора.
— А не получится так, что если действительно это дело будет рассматриваться, то все-таки Гаагский суд не просто сделается пристрастным, он начнет рассматривать некие преступления, эпизоды, которые были совершены, как с одной, так и с другой стороны, неизвестно еще, кто более виноватым окажется.
— Здесь у меня есть некие серьезные сомнения. Суд — это суд, и выступление свидетелей и так далее, я вам говорю, что он будет очень текучим, и в результате будет чрезвычайно сложно разобраться все-таки в том, что реально происходило. Он будет очень сильно идеологизирован — это с одной стороны. С другой стороны, напоминаю вам, что когда все эти события произошли, и США, и европейские некоторые страны обвиняли Россию в нападении на Грузию. Но дело в том, что наш Генштаб представил все-таки данные со спутников, а оппоненты этого сделать не смогли, данные, которые подтверждали данное утверждение, как раз данные со спутников показывали, что грузинские войска инициировали эту операцию и так далее. И дело было потихонечку замято, потому что обвинения были голословными, при этом Чуркин показывал фотографии, данные со спутников. К этому мало кто прислушивался, и даже у нас многие считали, что были такие, я сама разговаривала с людьми, которые считали, что Россия напала. Я задавала вопрос: «Где данные со спутников? Если у нас они есть, и они свидетельствуют об обратном, представьте данные, которые бы это опровергли». Если они не представлены, утверждать это невозможно.
— Но до суда дело не дошло на тот момент. Вы сказали, что этот процесс может быть тягучим. Мы все знаем, что, например, в той же самой Гааге до сих пор рассматривается еще очень много дел по бывшей Югославии, и там эти процессы тянутся уже десятилетия. Здесь возможен такой вариант?
— Совершенно верно. То же самое будет и здесь.
— С другой стороны, тогда достаточно сложно предполагать, хотя да, начало процесса — это самый громкий момент, а дальше уже как пойдет.
— Совершенно верно.