Дмитрий Богачев: "Призрак Оперы" за два года собрал около 2 млрд рублей, продано около 1 млн билетов

В этом году впервые целая театральная постановка, созданная в Москве, включая декорации, костюмы и оборудование, переезжает в Париж. Речь идет о мюзикле "Призрак Оперы", который компания Stage Entertainment запустила в российской столице в 2014 году. Корреспондент "Денег" Борис Барабанов встретился с главой московского офиса Stage Entertainment Дмитрием Богачевым, чтобы узнать, как устроен экспорт в его индустрии, а также как сказывается на музыкальном театре экономический кризис.

Корни фантома

Расскажите, что именно перевозят из Московского дворца молодежи в Париж.

— Два года назад перед началом репетиций "Призрака Оперы" я вместе с исполнителями главных ролей отправился сначала в Лондон на мастер-класс к Эндрю Ллойду Уэбберу, а затем в Париж, чтобы побывать там, где происходит действие мюзикла. Мюзикл шел по всему миру на десятке языков, но никогда — во Франции на французском. То есть спектакль не видели там, где был сочинен роман, который лег в основу мюзикла, и где происходят описанные в нем события. А когда выяснилось, что Вероник Леру, правнучка автора романа Гастона Леру, никогда не видела мюзикл, а видела лишь старую киноэкранизацию, я пообещал ей исправить эту несправедливость. Мои европейские коллеги с энтузиазмом отнеслись к идее поставить "Призрак Оперы" в Париже и с благодарностью откликнулись на предложение использовать для этого наши костюмы, декорации и реквизит. И не только! Насколько мне известно, некоторые актеры российской постановки сейчас участвуют в парижском кастинге.

А как объяснить отсутствие "Призрака Оперы" в Париже?

— Франция никогда не была мюзикловой страной, если понимать под мюзиклом театральное действие, пронизанное цельной драматургией, подчиняющей себе все остальное. Мюзикл в понимании парижанина скорее шоу, построенное по правилам театрализованного эстрадного концерта, нередко идущего под оркестровую фонограмму. Вспомните известные в России "Нотр-Дам де Пари" и "Ромео и Джульетту" — там отчетливо прослеживается номерная структура. Вышли солисты, спели дуэт, потом выскочили, например, акробаты или паркурщики, попрыгали, побегали по стенам, затем с очередным номером выступил балет, потом снова вокалисты. Это может быть здорово сделано и профессионально исполнено, но это не вполне театр, поскольку распадается на отдельные составляющие. Мейнстрим мюзиклов во Францию системно и последовательно принесла компания Stage Entertainment. Сначала в театре Folies Bergere поставили "Cabaret", "Zorro" и "Chicago", а затем в отреставрированном театре Mogador — "Mamma Mia!", "Короля Льва", "Красавицу и чудовище". Не все было успешным, зато сейчас там с аншлагами идет мюзикл "Cats" — классический стиль Эндрю Ллойда Уэббера пришелся парижанам по вкусу, что добавляет уверенности в успехе французского "Призрака". Mogador — идеальное место для "Призрака Оперы": старинный театр в двухстах метрах от Opera de Paris, где обитал Призрак. Наверняка эта идея приходила кому-то в голову и до меня. Но я очень завелся и стал убеждать коллег, что "Призрак" станет замечательным туристическим аттракционом для Парижа. И разве не очевидно, что 30-летие мюзикла, которое отмечается в октябре 2016 года,— лучшее время и лучший повод для премьеры в Париже (она намечена на 13 октября)?

Оптимизация музыки

Когда в прошлом году голландская компания Stage Entertainment была выставлена на продажу, вы говорили, что, если основным акционером станет фонд прямых инвестиций, один из главных акцентов будет сделан на финансовой эффективности холдинга. Решение не создавать "Призрак Оперы" в Париже с нуля, а перевезти из Москвы находится в этом русле?

— Совершенно верно. Нашим мажоритарным акционером стал фонд прямых инвестиций CVC Capitals, который вплотную занялся вопросами финансовой эффективности, причем на фоне не очень благополучной экономической обстановки как в России, так и вообще в мире. Мы потратили на постановку "Призрака Оперы" в Москве около $6 млн. Если бы спектакль ставили в Париже, эту цифру нужно было бы удвоить, и с учетом весьма высоких операционных затрат рассчитывать на окупаемость раньше чем через два-три года не приходилось. В Москве же это произошло в несколько раз быстрее: "Призрак Оперы" за два года собрал около 2 млрд рублей, продано около 1 млн билетов,— еще один рекорд театральной сцены. Можно было бы продлить московский прокат еще на год или два, но, по нашим оценкам, с учетом экономической конъюнктуры, курса рубля к евро и возможных рисков сейчас выгоднее наши декорации и костюмы отдать французам и в юбилейный год начать прокат в Париже. За те же предстоящие пару лет в Европе компания заработает больше. Следуя той же логике, мы собираемся осенью перенести из Санкт-Петербурга в Москву известный австрийский мюзикл Романа Полански "Бал вампиров", используя декорации, костюмы, реквизит и часть труппы петербургского Театра музкомедии. Совместные постановки для оптимизации расходов и объединения ресурсов — мировая тенденция, которой следуют, к примеру, многие оперные дома. В России, я думаю, к этой модели придут в скором времени, когда государство в отсутствие средств значительно сократит финансирование театров. Придется научиться экономить, зарабатывать самостоятельно, искать источники финансирования, в том числе привлекая инвесторов, как это происходит во всем мире. Правда, для этого театрам нужно будет в значительной мере пересмотреть свои управленческие подходы.

Сейчас государственные театры безвозмездно распоряжаются зданиями, оборудованием, не особо заботятся о расходах на коммунальные услуги и на зарплату персоналу. Все это автоматически относится на счет государства и не отражается в показателях экономической эффективности театрального менеджмента. А между тем, скажем, театр, расположенный внутри Бульварного кольца, просто обязан давать большую экономическую отдачу государству, нежели театр вне Садового кольца, уже хотя бы в силу стоимости аренды метра площади. Та же логика применима к размеру театра, включая все вспомогательные площади, к расходу электроэнергии, количеству штатных сотрудников — учитываться должно все. А когда это все за счет государства и без обязательств, то стимулы повышения отдачи и эффективности отсутствуют. А еще это открывает возможности использовать дармовые активы в личных интересах. Представьте, например, как руководитель объявляет постановку в своем государственном репертуарном театре частным продюсерским проектом и, покрыв большую часть расходов за счет государства, уводит ощутимую часть дохода в форме продюсерских роялти и авторского вознаграждения, начисляемых в виде процента от сборов. Вот такая "серая" схема. Я уж не говорю о возможностях использования театров и вспомогательных площадей под разные левые корпоративные мероприятия и целые параллельные бизнесы. В случае привлечения частных инвесторов такие "серые" схемы невозможны. От театров потребуют стать прозрачными и показать абсолютно все цифры.

Регулятор зрелищ

Вы были одним из инициаторов законопроекта о саморегулировании в концертно-зрелищной индустрии. После круглого стола в Госдуме и из-за серьезного сопротивления наших звезд эстрады работа над законом затормозилась. Зачем вам это было нужно?

— Я не был инициатором закона, но поддержал его, сочтя цели, которые он преследует, разумными и полезными для нашей индустрии. И я бы не сказал, что тема заглохла. Благодаря широкой дискуссии, которую инициировали звезды эстрады, начался следующий этап оптимизации проекта закона и приведения его в более совершенную форму. Что касается необходимости, безусловно, прожить можно и без этого закона. Но почему бы не сделать индустрию развлечений более цивилизованной и современной, установив определенные стандарты работы со зрителями, с площадками, продюсерами, артистами? Причем сам закон ведь стандартов не устанавливает. Он предписывает создать такие стандарты саморегулируемым организациям, состоящим из профессионалов индустрии.

Мне нравится аналогия концертного рынка с рынком перевозок. Есть лицензированные таксисты, а есть "бомбилы". Многие готовы заплатить чуть больше, чтобы ехать в чистой машине с профессиональным и вежливым водителем, без неприятных сюрпризов, не тревожась за безопасность. Лицензированные такси или агрегаторы сервиса такси — это пусть не совершенная, но наглядная аналогия СРО. Что касается монополизации, то в нашем случае речь ведь идет не об одном единственном СРО, контролирующем рынок. Таких СРО может быть множество, и у каждого — свои правила и стандарты, в случае нарушения которых конкретное СРО будет разбираться со своими нерадивыми членами — организаторами мероприятий.

Но, если проводить аналогию с извозом, с таксистом в случае тяжелых нарушений будет разбираться ГИБДД или полиция. И если что-то не так с организацией концерта, у полиции тоже достаточно законов в руках. Есть такая точка зрения: рынок сам себя регулирует...

— Не вижу противоречий. Тяжелые нарушения — действительно предмет для правоохранительных органов. А СРО — это буквально саморегулируемые организации субъектов рынка, они сами себя регулируют. Государство лишь предлагает общий принцип этого регулирования. Я не разочаровался в идее закона, надеюсь, эта работа будет доведена до формата, который устроит всех.

Замороженные ожидания

В прошлом году вы говорили, что Stage Ent. собирается открывать третий зал в Москве.

— Здание я действительно нашел, причем это практически центр Москвы. И все же идею третьего театра на пару лет отложил, решил подождать лучших времен, посмотреть, что будет с экономикой.

Правда ли, что направление ледовых шоу, которым ваша компания занимается наряду с мюзиклами, в прошедшую зиму серьезно просело?

— В целом да. Это направление мы начинали, привозя в Россию ледовые шоу "Питер Пэн на льду", "Фантазия", "История любви" — постановки входящей в наш холдинг компании Holiday On Ice. Со временем художественный уровень этих постановок и уровень фигурного катания перестали нас удовлетворять. Кроме того, я осознал, что сюжет, история и драматургия должны лежать в основе постановки, чтобы соответствовать ожиданиям российских зрителей, будь то детская, взрослая или семейная аудитория, тогда как шоу Holiday on Ice, начиная с 50-х годов и по сей день, представляют собой бессюжетные ледовые ревю. К тому моменту мы полностью овладели технологией ледовых шоу и, совместив ее с опытом создания театральных мюзиклов, создали новый жанр ледового мюзикла. К тому же телепроекты вроде "Ледникового периода" еще больше повысили популярность нового формата. Я убедил своих европейских партнеров инвестировать в наши собственные ледовые мюзиклы в России, и они не пожалели об этом. Первый ледовый мюзикл "Щелкунчик" в 2008 году за две недели проката посмотрело 332 тыс. зрителей, а сборы за тот же период превысили €5 млн. С тех пор наши ледовые мюзиклы в Лужниках стали хорошей новогодней традицией. Что касается прошедшей зимы, то из-за очередного обвала рубля, усиливающегося кризиса и парижских терактов просела вся индустрия развлечений. Мы не стали исключением.

Этой зимой у вас был ледовый мюзикл "Синдбад и принцесса Анна"...

— Да. На его постановку мы потратили около 150 млн рублей. Но несмотря на горячий прием зрителей, едва ли не лучший за последние годы в ледовом мюзикле, финансовый результат оказался скромнее, чем обычно. Это стало дополнительным стимулом для организации гастрольного тура по Европе, Азии и Латинской Америке с гарантированной прибылью. Ну и помимо этого интеллектуальный контент ведь можно использовать для создания мюзикла, аудиокниги, музыкального альбома, компьютерной игры, художественного или анимационного фильма, игрушек — так, как это делают Disney, DreamWorks и другие мейджоры. Поэтому мы стараемся делать наши шоу "конвертируемыми" и популярными не только в России. "Щелкунчик", "Спящая красавица", "Снежная королева", "Синдбад и принцесса Анна", "Аладдин и Повелитель огня", "Три мушкетера", "Волшебник страны Оз" — это сюжеты, которые узнаваемы и любимы во всех уголках планеты.

Вампиры вместо призрака

А что с производством собственного мюзиклового продукта? Или вы все же придерживаетесь модели тщательного воспроизводства уже существующих форм?

— С 2011 года я занимаюсь созданием мюзикла "Анастасия" о судьбе Анастасии Романовой, младшей дочери Николая II. Эта история занимает меня с тех пор, как я впервые увидел фильм Анатоля Литвака с Ингрид Бергман и Юлом Бриннером в главных ролях. Также впечатлила потрясающая музыка и вокальные номера, написанные композитором Стивеном Флаэрти к одноименному анимационному фильму 1997 года. Тогда, в 2011-м, я разыскал Стивена и его соавтора поэтессу Линн Аренс, обладателей "Золотого глобуса" за песни к "Анастасии" и "Тони" — за мюзикл "Регтайм". Они с воодушевлением откликнулись на мое предложение. Я создал концепцию мюзикла, придумал развернутый синопсис и вдохновил выдающегося американского драматурга Терренса Макнэлли написать на его основе новую пьесу отчасти по мотивам истории, рассказанной в фильме и в мультфильме.

Изначально мы хотели представить "Анастасию" в Москве в 2013 году, когда отмечалось 400-летие династии Романовых. Но творческая команда в большинстве состояла из американцев, и после первой читки материала на Бродвее из соображений удобства работы было решено ставить сначала на английском в Америке. В итоге спустя пять лет, 27 мая этого года, в городе Хартфорд, столице Коннектикута, состоится мировая премьера мюзикла "Анастасия", которому затем предстоит покорить Бродвей и Москву.

Что будет вместо "Призрака Оперы" и "Поющих под дождем", которые, как я понимаю, вы тоже скоро закрываете?

— В театре "Россия" место мюзикла "Поющие под дождем", который мы играли ежедневно в течение восьми месяцев, займет новая российская постановка мюзикла "Золушка" Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна. Авторы "Звуков музыки" создали его в 1957 году как телемюзикл. А недавно, буквально три года назад, его поставили впервые на бродвейской сцене. В основе — прекрасная музыка и отлично написанная остроумная пьеса, рассчитанная одновременно на взрослых и детей. Мы решили сделать по ней собственную оригинальную, абсолютно новую постановку, которая, надеюсь, будет не хуже бродвейской. К тому же ее успеху поможет популярность прошлогодней диснеевской экранизации "Золушки" Кеннета Браны. Ну а в театре МДМ мы представим зрителям мюзикл Романа Полански "Бал вампиров" — веселую и остроумную пародию на многочисленные вампирские ужастики.

А почему так недолго прожили "Поющие под дождем"?

— Как и планировалось, восемь месяцев ежедневного проката. Экономические показатели этого мюзикла скромнее, чем у других постановок. Тем не менее он оправдал ожидания и пришелся по сердцу нашей аудитории. Сверхприбылей он не принес, но мы на них и не рассчитывали. Для нас эта постановка стала скорее культурологическим проектом. Хотелось представить российским зрителям старый добрый Бродвей, культуру бродвейского мюзикла первой половины XX века. Представьте себе, для этого наши актеры полгода ежедневно не жалея сил обучались экзотическому для России степу и целый месяц провели в специально организованном танцевальном лагере в Англии. Если бы мы этого не сделали, никто бы этого не сделал.