XVIII Московский международный кинофестиваль, торжественное открытие которого состоялось в четверг в киноконцертном зале "Россия", остается главным культурным событием сегодняшних дней. В фестивальных залах прошли первые просмотры фильмов конкурса, программы "Панорама", ретроспективы лент с участием Мэрилин Монро, "фильмов России и ближнего зарубежья", а также программы, представленной редакцией журнала "Искусство кино". В отличие от предыдущих фестивалей, на МКФ-93 почти ничего не будет отвлекать журналистов и гостей от главного — от кинематографа. Круглосуточная фестивальная жизнь, так любимая многими и многих же утомлявшая — отменена из-за недостатка средств и значительного удаления друг от друга главных фестивальных объектов. По этой же причине первый подробный обзор Ъ, в основном, посвящается фильмам — претендентам на призы кинофестиваля и показанным в различных программах МКФ.
Скромность торжественного открытия отнюдь не удивила заранее предупрежденных гостей — тем более что, как и в прошлые, более благосклонные к МКФ времена, приглашенные пробивались в "Россию" через плотный кордон юных поклонниц.
Армен Медведев и Сергей Соловьев, руководители Кинокомитета и Союза кинематографистов России, как когда-то руководители соответствующих союзных киноструктур Камшалов и Климов, уверяли со сцены, что многократно похороненный Московский фестиваль жив. Жив, тем более что в материале об открытии МКФ (Ъ от 1 июля) фраза об "амбициозных, но абсолютно маниловских прожектах" была по чисто технической ошибке отнесена на счет Кинокомитета.
Председатель жюри Клод Лелуш (Claude Lelouche), прибывший на открытие прямо из аэропорта, обрадовал москвичей сообщением о том, что первый свой фильм снял скрытой камерой в Москве в 1957 году в дни проведения знаменитого Фестиваля молодежи и студентов. У двадцатилетнего и тогда еще никому не известного Лелуша не было официального разрешения на съемки, а гидом в путешествиях по Москве ему служил таксист. Тогда же он побывал на "Мосфильме" в монтажной Михаила Калатозова, который заканчивал работу над картиной "Летят журавли". Вернувшись во Францию, по словам Лелуша, он рекомендовал "Журавлей" Каннскому фестивалю. Так что г-ну Лелушу российское кино обязано единственной в своей истории "Золотой пальмовой ветвью".
После церемонии открытия кинофестиваля зрителям был преподнесен сюрприз — одна из короткометражных работ председателя жюри. Восьмиминутный фильм, в котором нет ни одной склейки, был снят Клодом Лелушем еще в 1977 году. Предваряя просмотр, г-н Лелуш сообщил, что сам управлял автомашиной с укрепленной на ней кинокамерой, с бешеной скоростью промчавшись по предрассветному Парижу, но не советовал никому это повторять. Некоторые зрители тем не менее вспомнили в этот момент фрагмент из более позднего фильма Лелуша "Уйти-вернуться", в который он вставил эпизод с таким же бешеным проездом уже по предместьям Парижа. Моментальная кинозарисовка "Это свидание", помимо остроумного завершения (в финале выясняется, что "Мужчина" мчался на свидание с "Женщиной"), покоряет тем же чувством кинематографичности, пониманием, что движение — есть суть кино, чем в свое время поразили снятые самим же Лелушем как оператором автогонки в его знаменитом фильме "Мужчина и женщина".
Открывал фестиваль фильм сэра Ричарда Аттенборо (Sir Richard Attenborough) "Чаплин" (Chaplin). Чарльз Спенсер Чаплин — легенда и миф мирового кино. Сэр Ричард Аттенборо — метр англоязычной киноиндустрии, увенчанный Оскарами создатель супергиганта "Ганди" (Gandhi) и мюзикла "Кордебалет" (A Chorus Line). Слово "высококачественный" наиболее точно характеризует его респектабельно-профессиональную режиссерскую манеру, легкость совершаемых им жанровых переходов и отсутствие собственно авторских амбиций.
Все это, возможно, сработало бы и в фильме "Чаплин", если бы не столкнулось с сопротивлением легенды и самого экранного образа Чарли. Об этом человеке исписаны сотни тысяч страниц, опубликовано множество мемуаров, из которых вырастает безмерно талантливая, не слишком симпатичная в быту и во многом неразгаданная личность. Всю жизнь ей сопутствовали судебные, политические, сексуальные и даже бытовые (на почве пресловутой чаплинской скупости) скандалы. Аттенборо же предлагает прилизанную хрестоматийную версию, сделанную в канонах биографического фильма. Когда же в финале появляются фрагменты из подлинных работ Чаплина, контраст вдохновения и ремесла становится очевидным.
В Америке этот опыт — как и несколько других эпических кинобиографий последнего времени — можно отнести к разряду провалов. Точно так же он был бы еще недавно расценен и у нас — как продукт застойного сознания. Однако нынче мы склонны восхититься уже самим фактом дорогостоящей постановочной картины, о которой в нашей некогда мощной киноиндустрии никто не в состоянии даже и помыслить.
Кроме "Чаплина" в конкурсной программе этих дней был показан фильм немецкого режиссера Йозефа Вильсмайера (Joseph Vilsmaier) "Сталинград". Картина, по мнению экспертов Ъ, должна преодолеть определенные стереотипы восприятия наших зрителей, которые уже привыкли к идеологизированным масштабным постановкам о минувшей войне, более того — успели их возненавидеть. Немецкий фильм верен "окопной правде", хотя использует и постановочные эффекты для воссоздания ужасов бессмысленной людской бойни. Несмотря на отдельные просчеты и ряд банальных сюжетных ходов, картина "Сталинград" заслуживает уважения прежде всего за то, что немцы решились трезво и безжалостно рассказать о своем грандиозном поражении под Сталинградом, а мы, например, так и не создали правдивую историю о постыдном окружении под Вязьмой.
Третьей картиной, показанной в рамках конкурса, стал фильм "Рипа" (Ripa) финского режиссера Кристиана Линдблада (Christian Lindblad). Лента, казалось бы, в очередной раз демонстрирует неприглядную жизнь изгоев финского общества — у постоянного зрителя Московских кинофестивалей, знакомящегося с фильмами из Финляндии, вообще может создаться ощущение, что в этой стране почти всем живется невыносимо. Молодой оболтус Рипа, который проводит время в пьянках и сексе с меняющимися партнершами, способен вызвать раздражение не только у своего отца, крупного бизнесмена, впрочем, такого же гуляки. А интерес Рипы к кино, реально так и не подтвержденный (лишь сообщается, что он снял два фильма, в которых очень много секса и насилия), представляется алкогольной выдумкой героя. Но ближе к финалу режиссер, ориентирующийся на творчество "классика финской новой волны" Аки Каурисмяки, а через него — на Годара и Фассбиндера, наконец-то находит ироническую интонацию, спасающую повествование от заунывного бытописательства.
Сегодня в конкурсной программе — менее интересные фильмы: "Самовольная отлучка" (Absent without Leave, Новая Зеландия, режиссер Джон Лейнг, John Laing) и "Крылья летучей мыши" (Норвегия, режиссер Эмиль Станг Лунд, Emil Stang Lund). Первый из них — чуть анемичная история про безвольных и неприспособленных к жизни молодоженов. Муж призывается на военную службу, но, опасаясь отправки на фронт (действие картины происходит в 1942 году) и желая позаботиться о своей жене, только что потерявшей ребенка после неудачных родов, сбегает из воинской части ненадолго, а в результате вынужден все время откладывать свое возвращение в армию. Простому и негромкому рассказу о волнениях и тревогах обычных людей не хватает прежде всего искренности и яркости чувств, а герои выглядят слишком бледно, бесцветно.
Авторы ленты "Крылья летучей мыши" стремятся создать иносказательную, символически-мистическую легенду о деревенской жизни где-то в районе дальних фьордов в начале ХХ века, нечто типа "Теней забытых предков" по-норвежски. Но кидаясь из стороны в сторону — от картинок быта к претенциозному, глубокомысленному и невнятному повествованию — они не могут добиться приемлемого художественного результата.
Программа "Панорама" пестрит известными именами и названиями модных фестивальных картин последних лет. "Охота на бабочек" (La chasse aux papillons) Отара Иоселиани, которая была включена в конкурсную программу прошлогоднего Венецианского фестиваля, уже признана российскими кинокритиками лучшей иностранной лентой 1992 года.
Прелесть кинематографа Иоселиани заключена в особом ритме, заполненном мнимыми "мертвыми паузами", которые, по словам режиссера, "дают людям время подумать". В его новой картине лучшие сцены те, в которых ничего не происходит, а просто течет повседневная жизнь пожилых аристократок в замке, расположенном где-то на юге Франции. Некая смесь полуфеодальных поместных нравов и атмосферы дома для престарелых. С точки зрения антропологии и психологии это скорее грузинская, нежели провансальская деревня, так же, как в "Фаворитах луны" Париж был увиден Иоселиани словно из проема классического грузинского дворика.
Эмоциональность и утонченная философичность этого пейзажа во второй половине фильма уступают место благородному, но чересчур рациональному сарказму. Его объект — буржуазия всех мастей, которая вызывает у Иоселиани такое же "великолепное презрение", как некогда — советский официоз. Помимо стада нахальных французских наследников замка, сюда попадают выродившиеся аристократы из московской коммуналки, а также японские скупщики европейской недвижимости. Превращаясь к финалу почти в карикатуру, фильм становится менее изысканным, зато приобретает признаки жизненной актуальности, вопреки установке эстетов ценимые повсюду.
В "Панораме" представлена также лента Педро Альмодовара (Pedro Almodovar) "Высокие каблуки" (High Heels), получившая Cesar — приз французской киноакадемии за лучший иностранный фильм.
Педро Альмодовар, экстравагантный персонаж современного кино — один из немногих европейцев, чьим фильмам рукоплещет Америка. Его называют испанским Фассбиндером и вспоминают как легенду его молодость, когда он почти одновременно хипповал, служил клерком в телефонной компании, выступал как журналист под женским псевдонимом и пел в мини-юбке, сетчатых туфлях на шпильках со своей рок-группой "Альмодовар и Макнамара".
Новая картина Альмодовара так и называется — "Высокие каблуки" — и представляет собой антологию мотивов и стилевых приемов режиссера. Зритель встречает здесь чудесные метаморфозы, любовь и ревность до смерти, старость, преступление, расследование. Но встречает и грусть, и ностальгию по прошлому, и бездну юмора: весь этот спектр Альмодовар разворачивает на экране с удивительной щедростью. Есть в этом фильме и трансвестит, и иронический парафраз бергмановской "Осенней сонаты", и уморительное до слез включение телевидения в детективное действие. Альмодовар стал творцом нового постмодернистского образа Испании. Ключевую роль в нем играет рекламный дизайн, использующий яркие "химические" цвета — желтый, синий, малиновый; подающий крупным планом такие эротичные фрагменты человеческого тела, как глаза, ноги, пальцы рук с накрашенными ногтями и, конечно, губы — капризные, вожделеющие, презрительные, обещающие, призывные. В острые столкновения с ними, с легким оттенком сюра, вступают неодушевленные объекты — срезанные цветы, ножницы, кольца, черные очки, кожаные платья, цилиндрики губной помады и туфли на высоких каблуках. Как и прочие картины Альмодовара, новая не скрывает того, что изготовлена с удовольствием и сама несет людям прежде всего удовольствие.
Последнее относится и к картине "Орландо" (Orlando) дебютировавшей в полнометражном кино англичанки Салли Поттер (Sally Potter). Взяв за основу роман Вирджинии Вульф об удивительном человеке, который живет четыре столетия, воплощается в разных, даже разнополых персонажей, но всегда оказывается в центре увлекательных, порой экзотических событий, Салли Поттер сделала вместо интеллектуальной притчи увлекательное кино в манере видеоклипа. Часть его была снята в Петербурге и Средней Азии. Русский оператор Алексей Родионов сумел достичь изобразительного единства, остроумно сочетая визуальные лейтмотивы Питера Гринуэя и Дерека Джармена. Играющая главную роль звезда Джармена Тилда Свинтон (Tilda Swinton) — кстати, член жюри фестиваля — демонстрирует удивительную легкость, виртуозность перевоплощений. И весь фильм скользит по поверхности бродячих сюжетов и эстетик, словно по льду Темзы или Невы.
После трех дней работы фестиваля рано строить прогнозы. Картина станет более ясной, когда МКФ перевалит за половину. Ъ расскажет о ходе фестиваля во вторник, 6 июля.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ, СЕРГЕЙ Ъ-КУДРЯВЦЕВ, АНДРЕЙ Ъ-ТИТОВ