Вчера президент России Владимир Путин встретился с премьер-министром Израиля Эхудом Ольмертом, выразил искреннее сочувствие израильскому президенту Моше Кацаву, оказавшемуся в трудной ситуации после упреков со стороны общественности в серийных изнасилованиях, а также предложил услуги бизнесмена Романа Абрамовича в выселении израильского суда с территории Русского подворья в Иерусалиме. Идею братской помощи, впрочем, израильская сторона не поддержала, зато, как с тревогой отметил специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, намекнула на новый виток гонки вооружений.
Израильтяне привезли в Москву большую делегацию переговорщиков и журналистов. За столом в Представительском кабинете сначала не хватило места даже послу Израиля в России Аркади Мил-Ману, но он очень просил, чтобы его сделали участником переговорного процесса хотя бы в качестве переводчика. Российский протокол в конце концов согласился, и его как переводчика пометили в списке участников российско-израильских переговоров, который я видел собственными глазами.
Впрочем, когда участники встречи сели за стол и господин Путин попросил каждого представиться, Аркади Мил-Ман неожиданно сказал, что он — посол Государства Израиль в Российской Федерации (а не переводчик) и тем самым, как считают сотрудники российского протокола, подвел их, потому что участие послов во встрече не было предусмотрено (посол России в Израиле в Кремль вчера вообще не приехал).
Остальные переговорщики были, кажется, неприятно удивлены, что им надо публично представляться (господин Путин к тому же предупредил, что надо делать это по кругу, слева направо). Они не делали этого так давно (а может, и вовсе никогда), что, отвечая, по-моему, на ходу, лихорадочно вспоминали, кто же они такие.
Леонид Рейман, сидевший вторым по счету после настоящего дипломированного российского переводчика Алексея Дробинина, сказал, что он — "министр по связи" (и не сказал, что и "по информации" тоже).
— И мой друг! — зато добавил премьер-министр Израиля.
Затем помощником президента России, поколебавшись, представился Сергей Приходько. Он, кажется, хотел добавить, каким именно помощником президента работает в Кремле (вообще-то помощников у господина Путина хоть отбавляй), но тут президент России показал на господина Дробинина и предложил сначала высказаться ему. Алексей Дробинин сделал это безукоризненно. И тогда Леонид Рейман решил, наверное, что будет лучше (прежде всего для него) представиться во второй раз. После него это сделал и неутомимый господин Приходько.
Часовая стрелка дошла до секретаря Совбеза Игоря Иванова.
— Иванов,— сказал он и умолк, считая, очевидно, что этого более чем достаточно.
Между тем прозвучало это как минимум самонадеянно.
— Да, действительно, Ивановых у нас не так много,— сказал господин Путин.
Если уж на то пошло, то за этим столом был вообще только один Иванов. Но именно ему следовало все-таки представиться: если не ошибаюсь, далеко не все из присутствующих в Представительском кабинете знали, что за должность у этого человека, который когда-то служил министром иностранных дел России (даже это, уверен, знали не все).
Не представляться мог позволить себе, допустим, Сергей Лавров, но именно он сделал это исчерпывающе.
Израильтяне с недоумением наблюдали за этой поразительной процедурой, аналогов которой в дипломатической практике еще не было. Впрочем, и они, попереглядывавшись, сделали это (тогда-то и отличился Аркади Мил-Ман).
В результате вообще не представился за столом только один человек. Это был Владимир Путин.
Он, правда, сказал:
— Шалом!
В своей короткой речи президент России вспомнил, что со времени его последней встречи с премьер-министром Израиля (тогда это был Ариэль Шарон, которого Владимир Путин вспомнил добрым тихим словом) прошли полтора года, которые вместили в себя очень драматичные события (о них, видимо, и предстояло поговорить).
Эхуд Ольмерт рассказал, что Ариэль Шарон очень ценил отношения с Владимиром Путиным, и припомнил их встречу в Иерусалиме.
— Я был тогда на обеде,— на всякий случай сказал он, ибо у господина Ольмерта не было, конечно, никакой уверенности в том, что Владимир Путин его на этом обеде запомнил.— И я помню те важные вещи, которые вы говорили, и я помню о вашем личном обязательстве, что никогда больше отношения России со странами Ближнего Востока не будут односторонними. Я очень ценю эти слова.
Господин Ольмерт тем самым дал понять, что обязательство господина Путина считается в силе.
Владимир Путин после этого, очевидно, решил, что микрофоны выключены (пресса уже покидала зал) и произнес следующее:
— Привет передайте своему президенту! Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Я никогда не ожидал от него! Он нас всех удивил! Мы все ему завидуем!
Это именно тот случай, когда не веришь своим ушам. Господин Путин, разумеется, хотел морально поддержать господина Ольмерта, оказавшегося благодаря президенту Моше Кацаву в трудной ситуации. Еще больше, видимо, господин Путин хотел бы поддержать самого господина Кацава, но тот не присутствовал за столом переговоров — даже в качестве переводчика.
Переговоры в закрытом режиме продолжались около трех часов. По информации Ъ, российская сторона сама подняла на них вопрос об утечке вооружения, которое РФ поставляет Сирии, в умелые руки активистов "Хезболлы", так успешно воевавшей против Израиля еще и потому, что в распоряжении ее активистов были российского производства пусковые установки с тепловизорами, противотанковые системы "Корнет-Э", "Конкурс-М", "Фагот", "Метис-М", РПГ-29. Российские противотанковые комплексы вообще зарекомендовали себя в этой войне безотказно, и считается, что именно благодаря им не ожидавшие такого технологичного сопротивления израильтяне потеряли много танков. Израильтяне даже демонстрировали российским специалистам образцы этой техники с хорошо заметными заводскими номерами.
Высокопоставленный источник Ъ в российской делегации сообщил, что израильтяне вчера не спрашивали россиян о неприятном, но наши переговорщики посчитали своим долгом уже не в первый раз проинформировать их о том, что после тщательной проверки в Москве выяснилось: да, такое вооружение могло попасть в руки боевиков "Хезболлы", но через вторые руки, от нечестных офицеров вооруженных сил Сирии, в тот момент, когда в 2005 году сирийцы поспешно и бессистемно выходили из Ливана.
Но главное, подчеркнул источник Ъ, вчера израильтянам были продемонстрированы документы, доказывающие, что еще большей популярностью у "Хезболлы" пользуется американское и даже израильское оружие, а российское по частоте, так сказать, употребления находится далеко не на первом месте.
Впрочем, как показалось, израильтян эта тема вообще не очень заинтересовала. Не проявили они энтузиазма и в обсуждении другой темы, способной, впрочем, пленить читателей Ъ. Речь идет о Сергиевском подворье в Иерусалиме (так называемом Русском подворье). В зданиях, принадлежащих русской Духовной миссии, уже давно с комфортом расположился израильский суд, и руководство Израиля много лет не понимает, где найти денег на его переселение. По информации Ъ, господин Путин неожиданно предложил доверить решение этого вопроса одному российскому бизнесмену, который в состоянии найти выход из тупика.
Речь идет о Романе Абрамовиче. Он, по мнению российских переговорщиков, может помочь купить суду новое помещение в хорошем месте и предложит свои услуги в переселении судейских. Было сказано, что российский бизнесмен может приехать в Иерусалим с хорошими полномочиями. Впрочем, Эхуд Ольмерт дал понять, что хотел бы удержать переговорный процесс по этому делу в государственных рамках, и решить вопрос наиболее эффективным способом (то есть так, как у нас привыкли) не удалось.
В заявлениях для прессы, которые оба лидера сделали после переговоров, они, разумеется, не говорили обо всем этом. Господин Ольмерт рассказывал, как его беспокоит иранская тема.
— Мы не можем позволить себе,— говорил он,— чтобы Иран овладел разрушительными видами вооружений. Израиль никогда не смирится с такой ситуацией. Если лидер Ирана заявляет, что он сделает все, чтобы уничтожить нашу страну, мы должны подготовиться к этому.
То есть израильская военщина начинает новый виток гонки вооружений.