Если и был осенью 1993 года в России человек, который предполагал, что только что назначенный на должность генерального директора Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) при федеральном Госкомимуществе Сергей Беляев станет через полтора года преемником самого Анатолия Чубайса, то этот человек, безусловно, только сам Чубайс. Несмотря на то что Беляев в ноябре прошлого года чаще всего упоминался в кабинетах Белого дома как наиболее вероятный кандидат на пост председателя ГКИ, назначение его в среду застало многих врасплох. Сегодня Ъ комментирует решение президента.
Официальная точка зрения, которой придерживаются и в Госкомимуществе, состоит в том, что в ноябре прошлого года, после того как занимавший с момента создания ГКИ пост его председателя Анатолий Чубайс стал вице-премьером, только активное вмешательство влиятельных лиц из президентского окружения помешало ставшему к тому времени безусловным фаворитом Сергею Беляеву стать преемником Чубайса. Вместо Беляева им стал Владимир Полеванов. Но только на 70 дней.
С этой точкой зрения можно согласиться с одной оговоркой: Сергей Беляев все 70 дней оставался "в обойме", спокойно ожидая своего часа после того, как Полеванов сыграет отведенную ему верховным сценаристом роль мятежного аппаратчика. По свидетельству очевидцев, в день снятия Полеванова Беляев едва ли не первый принес в правительство эту благую весть. При этом он выглядел так, что мало у кого оставались сомнения, кому именно суждено сесть в кресло председателя ГКИ. Последовавшее затем назначение Петра Мостового временно исполняющим обязанности несколько укрепили шансы последнего — Мостовой всегда делил (с разными претендентами) второе-третье места в списке кандидатов.
С чисто аппаратной точки зрения назначение Беляева подтвердило известные закономерности: во-первых, аббревиатура "вр. и. о." является свидетельством аппаратной неустойчивости ее носителя, во-вторых, случай, когда временно исполняющий обязанности становится исполняющим обязанности невременно является редким исключением. В данном случае исключения сделано не было.
С точки зрения экономической политики назначение Беляева настолько логично, что не требует особого комментария. Относясь к известной "ленинградской группе" в руководстве ГКИ, он считался одним из доверенных людей Чубайса, последовательно следующим в его фарватере. На посту гендиректора ФУДН он зарекомендовал себя как достаточно прямолинейный и порой жесткий руководитель, самоуверенность и амбициозность которого оттенялись развитым чувством юмора и хорошим политическим чутьем. В этом отношении он вполне встраивается в ту схему отношений правительства и Кремля ("стрелка — магнитный полюс"), которая реализуется в последние месяцы.
Есть и еще один аспект этого назначения. Ярко выраженная неприязнь Петра Мостового к Юрию Лужкову и московскому правительству, судя по всему, проиграла более прагматичной позиции Сергея Беляева в вопросе взаимоотношений с "первым среди равных" российским регионом. Пока еще рано делать прогнозы относительно будущего Лужкова, однако выход президентского указа "О втором этапе приватизации в г. Москве" и воцарение в ГКИ Беляева могут сигнализировать о том, что кремлевские позиции мэра отнюдь не так слабы, как было принято считать в последнее время.
Кто будет преемником Беляева? Пока временно исполнять эти обязанности будет его первый заместитель Георгий Таль. Именно поэтому наиболее вероятной кандидатурой его считать нельзя. В связи с этим называются фамилии заместителя Беляева Петра Карпова (автора концепции 100-процентной ответственности российского директората за кризис неплатежей) и... Петра Мостового, которому явно отдает предпочтение Анатолий Чубайс. В случае назначения Мостового можно с уверенностью прогнозировать новый рост напряженности по оси "Белый дом — Тверская, 13". В мэрии не забыли слова Петра Мостового, брошенные в ее адрес: "'Банкротство' ЗиЛа есть свидетельство банкротства экономической политики правительства Москвы". Связываемые с приходом Мостового планы выделения ФУДН в самостоятельное ведомство со статусом министерства могут в связи с этим рассматриваться в мэрии как свидетельство постоянной угрозы, источником которой для нее является сам факт существования покровителя и Мостового и Беляева — Анатолия Чубайса.
ЛЕОНИД Ъ-БРОДСКИЙ