Премьера кино
Сегодня состоится премьера боевика "День Д", в котором исполнитель главной роли Михаил Пореченков дебютировал как режиссер (в тандеме с Екатериной Побединской). Самая долгожданная картина года, релиз которой отодвигался несколько месяцев, отчетливо подражает фильму 1985 года "Коммандо" с Арнольдом Шварценеггером с той лишь разницей, что к сценарию были привлечены известные остряки братья Пресняковы. Несколько их шуток опознала в "Дне Д" ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Пожалуй, самое остроумное, что придумали братья Пресняковы,— это вставить в "День Д" в качестве автоцитаты фрагмент своего наивысшего пока что кинематографического достижения, а именно фильма "Изображая жертву". Никакой другой цели, кроме напоминания о существовании фильма Кирилла Серебренникова, эта цитата не имеет и ни с формой, ни с содержанием "Дня Д" никоим образом не соотносится. Через несколько недель после просмотра уже и не вспомнить, какой это был фрагмент: кажется, тот, где сообщается, что российское кино в жопе. Точно так же никакого нового смысла не возникает при внедрении в "День Д" куска из "Соляриса" Тарковского, который герой Михаила Пореченкова отставной майор ВДВ смотрит со своей дочкой. Точнее, не то чтобы целенаправленно смотрит — как у некоторых людей в фоновом режиме бормочут по ящику какие-то новости, так у героя Пореченкова, похоже, все время крутится "Солярис", как бы создавая в пространстве повышенный градус кинематографической культуры.
Однако в отношениях между "Коммандо" и "Днем Д" не наблюдается той культурности, тактичности и продуманного отношения к первоисточнику, которыми отмечены более удачные киноопыты по присваиванию чужого добра. Нельзя сказать, что "День Д" сильно противнее смотреть, чем "Коммандо", сейчас выглядящий довольно архаично. Но там было цельное произведение, а тут сборная солянка отдельных моментов, хотя в некоторых "День Д" смотрится более выигрышно: здесь, например, нет слащавого умиления отцовско-дочерними отношениями, как в "Коммандо", где Арнольд Шварценеггер так нарочито тает при виде своей малютки, что сразу чувствуется — девочка ему абсолютно посторонняя. Михаил Пореченков взял себе в партнерши родную дочь Варвару, поэтому натужно изображать сводящую скулы взаимную нежность им, слава богу, не нужно и держатся они друг с другом более непринужденно.
Кроме того, при компаративном просмотре "Коммандо" понимаешь, что нам больше повезло не только с девочкой, но и с девушкой. В нашем варианте помогающая герою освобождать похищенного ребенка стюардесса Алия (Александра Урсуляк) хоть и азербайджанка, но все-таки обладает внешностью, чуть более приближенной к среднеевропейским стандартам красоты, чем экзотическая партнерша Шварценеггера афроамериканских кровей. К тому же наша стюардесса благодаря братьям Пресняковым за словом в карман не лезет и не брезгует брутальным казарменным юмором. Так, когда майор неосторожно спрашивает ее насчет леденцов: "У вас должны быть с собой сосалки",— девушка со знанием дела парирует: "Что, до своей не дотягиваешься?" Это, пожалуй, самая сильная шутка в "Дне Д", а самый эффектный трюк — попытка героя догнать похитителей дочери на снегоходе по асфальту, до чего ни в жизнь не додумался бы шаблонно мыслящий герой Шварценеггера.
Повышенная смекалка и готовность к парадоксальным решениям отличает от американского терминатора героя Михаила Пореченкова, отдельно гордого тем, что он дал своему герою имя Иван и тем самым сделал его символом несгибаемого русского духа (хотя Иван — это, в сущности, перевод имени Джон, которое носит герой "Коммандо"). Тщетно противостоять этому духу в данном случае пытается тщедушный эстонский националист (Виктор Вержбицкий), задумавший убийство своего президента и переворот из-за крайнего огорчения униженным положением Эстонии. Подвесив героя Пореченкова к потолку, он спрашивает: "Вы интересуетесь политикой?", а потом вкратце обрисовывает международную обстановку: "Европа кинула нас, и теперь приходится умолять вас, чтобы вы покупали наши шпроты".
Кроме новейших политико-экономических реалий модные драматурги Пресняковы подсыпали в "День Д" еще немножко актуальных мотивов: главный партнер героя по рукопашным дракам (голландский чемпион мира по борьбе без правил Боб Шрайбер) то и дело показывает Ивану язык, что довольно трудно интерпретировать без гомоэротических коннотаций. Во время решающей финальной драки противник и вовсе проговаривается: "Мне никто не нужен, только ты", как бы имея в виду, что ему нужен только такой, достойный его соперник, с которым интересно драться, но в сочетании с постоянно вибрирующим высунутым кончиком языка это воспринимается как явный харассмент и заставляет зрителя сжаться в ожидании рискованных шуток про еще какие-нибудь "сосалки". До них, к счастью, не доходит, и драка завершается совместным падением бойцов в чан с красной икрой, которое можно толковать как своего рода политический statement: без худосочных эстонских шпрот страна, где граждане буквально валяются в икре, уж как-нибудь обойдется.