«В покере творчество куда важнее, чем наигранные схемы»

КОНСТАНТИН АРОНОВИЧ ПУЧКОВ — самый, пожалуй, уважаемый российский игрок в покер старшего поколения. Он более чем успешно выступает в крупнейших турнирах, а в октябре стал чемпионом России по безлимитному холдему на коротких столах. Корреспондент "Ъ-Настоящей игры" и главный редактор PokerNews ИЛЬЯ ГОРОДЕЦКИЙ открыл в новом чемпионе профессионала сразу нескольких игровых дисциплин.

— Готовясь к этому разговору, я с удивлением узнал, что вы не только более чем успешно играете в покер, но и имеете незаурядные достижения в целом ряде других областей — нарды, конный спорт. Предлагаю начать с разговора о непокерной части вашей жизни. В какой игре вы добились своих первых успехов?

— Если начинать с самого начала, то первые "спортивные" успехи пришли ко мне в шахматах. Еще до школы отец отвел меня в шахматный кружок, где я первым из ребят сумел запомнить шахматную нотацию. В первом классе мне вручили квалификационный билет шахматиста пятого разряда. Это был 1958 год. Доисторические времена! Я активно играл в турнирах и дорос до первого разряда, но потом понял, что для шахмат фантазии мне не хватает. Уже позже я стал кандидатом в мастера, но каких-то специфических шахматных способностей у меня все же не было.

— Не кажется ли вам, что одно из отличий шахмат от покера заключается в том, что в шахматах наступает момент, когда ты видишь, что уперся в бетонную стену, и дальше расти ты просто не в состоянии. Тогда как в покере даже очень сильный игрок, показывающий отличные результаты, имеет возможность постоянно совершенствоваться и развиваться?

— Скорее всего, так и есть. Скажем, в шахматах бывает такое, что играешь с одним и тем же оппонентом, скажем, в блиц по пять минут, и видно, что ты просто не можешь его обыграть. Собрался, настроился, а он просто сильнее играет. И пропадает желание заниматься таким видом деятельности. А в покере этого нет, безусловно. Просто невозможно раз за разом проигрывать одному и тому же противнику: ты обязательно чему-то научишься, подметишь какие-то его приемы, подстроишься. В покере привлекает как раз то, что любой может обыграть любого.

Мое увлечение подобными играми началось с нард. Мне вообще нравятся острые виды противоборств, и нарды меня привлекли как раз тем, что все может перемениться в одно мгновение. Я научился играть в 19 лет на ипподроме. Игру мне показал один наездник, играли мы шахматными фигурами, нард тогда еще не было. И я сразу стал его обыгрывать и постепенно увлекся этой игрой. Как часто бывает в игорном мире, когда стало известно, что я играю в нарды, ко мне привели человека, чтобы он меня обыграл. Приехал пожилой человек очень приличного вида, и мы с ним сели играть. Я у него выиграл одну сессию, потом еще одну. Он меня спрашивает: "А где вы играете?" Я ему говорю: "Нигде не играю". В общем, оказывается, это был Костя Некрасов — ведущий профессионал, который тогда считался в нашей стране непревзойденным мастером. Постепенно счет наших поединков выравнялся, но не более того.

Я это рассказываю к тому, что специфика нард такова, что без всякой тренировки человек, не имеющий практики и всей полноты знаний, может сразиться с профессионалом. Игра поэтому и представляет интерес. Действительно, в отдельной партии любой может выиграть. Но вот на дистанции, как и в покере, слабый игрок не имеет шансов.

Со временем я начал ездить на турниры по нардам: покерных турниров тогда просто не было. Сначала съездил в Турцию, потом в Копенгаген, а потом стал регулярно ездить в Монте-Карло на чемпионат мира. В Венеции я однажды стал чемпионом Олимпийских игр по нардам, правда, не в главной категории.

Потом в Канне начал каждый год проходить командный чемпионат мира. В команде было два человека из одной страны, причем если по результатам двух матчей счет был 1:1, то игрался решающий консультационный матч, в котором участники команды могут советоваться друг с другом.

Однажды я поехал туда, чтобы сыграть за Россию. Однако в последний момент мой партнер переметнулся в команду Грузии. Мне в качестве нового напарника выделили бывшего гражданина СССР, игравшего не очень сильно. И так получилось, что я выиграл все свои матчи начиная с групповой стадии, но в полуфинале мы все-таки уступили американцам: мой партнер проиграл свой матч, уступили мы и в консультационной партии. Правда, потом матч за третье место у украинцев выиграли и завоевали бронзу.

— При этом вы так и оставались самоучкой? Не читали, например, знаменитый учебник Магрила?

— Нет, с книгой Магрила я не был знаком. Причем однажды на турнире, проходившем в Москве, я очень далеко прошел, по ходу турнира обыграв и Магрила. В первом круге обыграл сильного португальца, потом играл с каким-то молодым парнем. Помню, подумал: "Ну уж этому не хватало проиграть". Оказалось, что это был Ливерман, ведущий кэш-игрок из Германии. Потом одолел и Магрила. Спустя много лет, когда у меня уже были хорошие результаты, книгу Магрила перевели на русский, и я ее прочитал. Оказалось, очень полезная книга. Но к тому времени я уже до всего сам дошел. Правда, раньше я прочитал очень полезную книгу по турнирной/матчевой стратегии, где все объяснялось с точки зрения вероятностей и т. д. С этим, кстати, связана еще одна забавная история. Наше сообщество нардистов собиралось в одной кафешке, и туда постоянно приходили какие-то новые люди. И вот однажды пришел туда мальчик, которого звали Виталий Лункин, и, совершенно не умея играть, выиграл там три турнира подряд. Компьютерных программ по нардам тогда не было. Чтобы научиться хорошо играть, приходилось тратить годы. Это сейчас молодежь может мгновенно расти, играя с компьютером, который показывает лучшие ходы. Возвращаясь к Виталию, я потом начал с ним общаться, и выяснилось, что он тогда не знал даже основ матчевой стратегии. Как же так, человек выигрывает турниры, не зная и даже не подозревая, что существуют все эти тонкости!

— Вы упомянули, что в нарды научились играть на ипподроме. А там вы как оказались?

— На первом курсе я поехал на картошку, и там парень, который был постарше нас, начал рассказывать: "Ипподром — дармовое дело, там деньги можно выигрывать". Я, конечно, заинтересовался. Вообще все азартные люди в те годы собирались там. Конечно, можно было еще играть на катранах, но такие места я не посещал. Ипподром был единственным местом, где можно было реализовать свой азарт. Проигрывал там всю стипендию, все 35 рублей, пока один человек не перевел меня на "ту сторону" — от тотализатора к лошадям. Лошадок я всегда любил, к тому же присутствовал спортивный дух и азарт — я мечтал сесть на лошадь и всех обыграть. Помню, какой трагедией для меня обернулось, когда я первый раз сел на лошадь в официальных соревнованиях и мне дали такую клячу, что к финишу я пришел последним. Тогда лошадь давали редко — раз в два года, и я первый раз выиграл только на седьмой год, в 1986 году. Когда пришел Горбачев, появилась возможность купить лошадь — я сразу же это и сделал. Вообще перестройка для меня была как глоток свежего воздуха. В советские времена мне было очень тяжело.

— А в нарды можно было какие-то существенные деньги выиграть?

— Есть, конечно, люди, которые специально ездят, чтобы обыграть лохов в побочных турнирах, а в главных даже не играют. В прежние времена призы мне казались баснословными — помню, на моем первом в жизни турнире главный приз был $80 тыс. Сейчас, когда в покере разыгрываются миллионы, нарды, конечно, уходят на второй план, и очень многие игроки ушли в покер, где разыгрываются совсем иные суммы.

— А когда этот переход произошел у вас?

— Примерно в 2000 году. Хотя еще раньше меня мои грузинские друзья пригласили сыграть на короткой колоде в 32 листа. Я довольно быстро понял правила и сразу их обыграл. Еще вспоминаю, как я однажды читал какую-то математическую книгу по теории игр и там была одна задача и из покера. Там был какой-то график, сложные математические выкладки — их я все пропустил. Но в конце давался четкий вывод, что на средних руках надо делать средние по размеру ставки, а на сильных и совсем слабых руках — большие. Эта немудреная мысль, которая мне запомнилась, помогала мне первое время выигрывать. Ведь очень многие игроки на хороших картах не делают больших ставок — в результате недобирают. А мне очень помогал этот элементарный принцип. В техасский холдем я впервые начал играть в "Космосе". Я даже не помню, откуда я узнал, что там проходят турниры, но они сразу мне очень понравились. Я вообще гораздо больше люблю турнирную игру. Кэш не доставляет такого удовольствия.

— Но в "Шангри Ла" вы же играете кэш?

— Регулярно. Особенно когда в турнире не удалось попасть в призы. Я ставлю перед собой цель "отбить" бай-ин. А поскольку игроки есть разные, то чаще всего проблем с этим нет. Я, кстати, веду статистику, которая показывает, что мне невыгодно играть турниры, которые идут пять-семь часов. В кэш за то же время я выигрываю больше... При этом в кэш-игре я стараюсь соблюдать принципы банкролл-менеджмента. Я не сажусь в дорогую игру, поскольку мне совершенно не хочется за один вечер проиграть все, что я выиграл за месяц. В омут головой я стараюсь не бросаться.

— Давайте немного поговорим о турнире, который стал формальным поводом для этого интервью,— о чемпионате России на коротких столах. Скажите, есть ли какой-то особый настрой на официальные турниры федерации — чемпионаты, этапы Кубка?

— Безусловно, звания придают этим турнирам дополнительную ценность. У меня полно знакомых, которые болеют за меня, и, конечно, мне приятно сказать им, что я стал чемпионом России, это престижно. Так же было и в те годы, когда я завоевывал титулы в нардах. Я, правда, к сожалению, пока не получил браслета, в отличие от предыдущих пяти чемпионов. Говорят, спонсоры подвели. А знакомые требуют, говорят: "Тереби их. Принеси браслет, ты нам должен его показать". Я обычно не занудствую, но тут придется.

— Скажите, а есть ли у вас какие-то покерные амбиции, возможно, мечта?

— Конечно. Очень хочется выиграть какой-то титул за рубежом. Я в свое время ездил на чемпионат мира по нардам, пропуская другие крупные турниры, именно потому, что это был чемпионат мира. Поэтому в Лас-Вегас на главный турнир Мировой серии я обязательно поеду и на следующий год, хотя все прекрасно понимают, что такой огромный турнир — это лотерея. Звание чемпиона мира для меня однозначно важнее любых денег. В этом смысле мои амбиции простираются очень далеко — хочется выиграть, а не просто попасть за финальный стол, хотя и это большая слава. С другой стороны, при тех контрактах, которые сейчас заключают ребята, даже, что называется, попасть в обойму уже очень важно.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...