Премьера кино
Сегодня в московском кинотеатре "Октябрь" пройдет премьера фильма "Тарас Бульба", выпуском которого на большой экран телеканал "Россия" отмечает 200-летие со дня рождения Н. В. Гоголя. Если бы писатель дожил до появления кинематографа, такие картины вполне могли бы ему нравиться, поскольку соответствуют его парадоксальному чувству юмора, считает ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Сравнительно с известными телезрителям предыдущими литературными постановками Владимира Бортко, такими как "Идиот" или "Мастер и Маргарита", "Тарас Бульба" несколько проигрывает по самой природе первоисточника, которому изначально присуще некое драматургическое однообразие, а из художественных достоинств со школы многим вспоминается преимущественно афоризм "Я тебя породил, я тебя и убью". Так что не только на режиссере, но и на писателе лежит вина за главный недостаток фильма — это обилие сцен митингового характера, атмосфера которых несколько отдает партсобранием. Зрителю придется слегка поскучать за компанию с казаками, которые томятся бездействием в мирное время, но не могут просто собраться и пойти на войну, а сначала сами себя как бы уговаривают, что уже пора бы наконец повоевать по тем или иным соображениям. Поэтому эпизоды, когда кто-то взбирается на пригорок и толкает речь, а остальные толпятся вокруг и издают одобрительные восклицания, занимают в "Тарасе Бульбе" не меньше времени, чем батальные сцены. И даже погибая в бою, каждый из сколько-нибудь заметных действующих лиц успевает продекламировать прощальный монолог, содержание которого сводится к тому, что пусть стоит вечно православная русская земля. Закадровый голос Сергея Безрукова, периодически включающийся с зачитыванием цитат из повести, которые авторам показались принципиальными для разъяснения сути того, что такое казачество, тоже выдержан в соответствующей пафосной стилистике и оживления не добавляет, а скорее усугубляет убаюкивающий эффект.
Однако постепенно действие раскачивается: начинаются сцены запорожских застолий, которые по визуальной стилистике могли бы лечь в основу рекламного ролика одноименной с полковником Бульбой сетевой корчмы с подходящим слоганом "Как же может статься, чтобы на безделье не напился человек?". Совсем весело становится, когда внутри фильма обнаруживается тщательная экранизация картины Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Визуальный ряд тут сопровождается довольно бойким текстом, воспроизводящим настоящий исторический документ. Так, Михаил Боярский, играющий одного из запорожцев, с наслаждением произносит слово "жопа" и для наглядности хлопает себя по соответствующей части тела.
Из других режиссерских задумок можно упомянуть попытку почетче, как бы чуть-чуть попсихологичнее прочертить линию отношений Бульбы с сыновьями, но она ограничивается трогательным флешбэком, в котором Тарас Бульба с отцовской нежностью моет в Днепре новорожденного Андрия. Этот мимолетный проблеск родственной нежности забывается к тому моменту, когда взрослый Андрий (Игорь Петренко) бессовестно гарцует в красивых латах, которые ему выдали поляки за предательство родины, и Тарас Бульба в агрессивном исполнении Богдана Ступки расправляется с сыном довольно хладнокровно, без лишних сантиментов и колебаний. Присущая фильму Бортко жестокость духу гоголевского произведения в принципе соответствует: Гоголь в общем-то не самый большой гуманист на свете, а скорее мизантроп, не отказывающий себе в удовольствии густо описывать различные человеческие страдания и издевательства одних людей над другими. Но в этом плане режиссер Бортко писателя Гоголя легко затмевает: там, где Николай Васильевич мнется в нерешительности и воздерживается от описания казни Остапа, деликатно замечая: "Не будем смущать читателей картиною адских мук, от которых дыбом поднялись бы их волоса", бесстрашный Владимир Бортко идет до конца и предъявляет такую подробную и вдумчивую сцену истязания героя Владимира Вдовиченкова, очень натурально изображающего лезущие на лоб от боли глаза, что даже и обладатели стальных нервов могут ощутить у себя в волосах некое шевеление и потребность освежить в памяти гоголевский текст, который местами, конечно, меркнет по сравнению с увиденным на экране.