Олег Богомолов, директор Института международной экономики и политических исследований
Правительство не впервые делает оптимистические заявления, которые не подкреплены реальной хозяйственной практикой. Выводы независимых научно-исследовательских институтов о состоянии промышленности более осторожны, и, как правило, они оказываются более верными.
Впрочем, оптимизм правительства становится понятным, если учесть, что оно предпочитает делать сравнения с результатами провального 1994 года. Да, по сравнению с тем же периодом сейчас есть определенный рост в экспортоориентированных отраслях и строительстве. Однако в других отраслях продолжается спад. Конечно, я не буду утверждать, что промышленность остановилась, но ведь очень велика доля предприятий, производственные мощности которых загружены на треть, хорошо если на 50%. А некоторые предприятия АПК загружены не более чем на десятую часть своих мощностей.
Отдельный разговор должен быть посвящен тому, что происходит в области инвестиций. Ситуация там такова, что не свидетельствует ни о каком объеме и не дает оснований говорить о каком-либо росте даже в ближайшей перспективе.
Сергей Алексашенко, директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей
По официальной статистике наша промышленность находится в стабильном состоянии уже 13-14 месяцев. Поэтому по официальным данным подъема в целом не видно. Скорее речь идет о стагнации. Вместе с тем есть сектора, которые за последний год выросли на 10-20%, а есть сектора, которые за этот же год упали на те же самые 15-20% или даже на 30%.
Но это все данные официальной статистики — те, что собираются с крупных или бывших государственных предприятий. Вся статистика о динамике промышленного производства ориентируется на крупные и средние предприятия бывшего госсектора по определенной номенклатуре продукции, которую они производили 5-7 лет назад. Они по-прежнему под тотальным контролем, и на этой основе статистики рассчитывают какие-то индексы.
Вместе с тем, я более чем уверен, что новый частный сектор, или "теневой сектор", у нас в экономике растет достаточно быстро. Его наша статистика не отслеживает — не так-то просто получить от него какие-либо данные. А подъем этот может быть весьма существенным. У меня сидит сейчас представитель такого бизнеса и говорит, что долю теневого оборота можно оценить в 90-95%. Если объемы этого сектора действительно так велики, то понятно, что, досчитав их, мы получим гораздо более оптимистичные цифры.
Егор Гайдар, директор Института экономических проблем переходного периода
Устойчивого роста ВВП или роста промышленного производства, конечно, еще нет. Но есть некоторый набор предпосылок к стабилизации и к началу роста. Это, во-первых, существенное снижение темпов роста чистых внутренних активов в этом году, следствием которого является стабилизация обменного курса рубля. Во-вторых, постепенное снижение процентных ставок по ГКО. И наконец, в-третьих, постепенное снижение темпов инфляции. Все это позволяет надеяться, что стабилизация и рост производства неизбежны. Если посмотрим на саму динамику производства, то увидим явное замедление спада. Сейчас спад промышленного производства приобрел очевидно структурный характер, и в экономике образовались как бы две части, одна из которых довольно быстро растет, а вторая продолжает падать. В числе быстрорастущих отраслей сегодня выявились черная и цветная металлургия, большинство отраслей нефтехимии, производство минеральных удобрений, бумаги, цемента, легковых автомобилей (небольшой рост) и, что наиболее важно, серьезный рост объемов жилищного строительства за 8 месяцев этого года по отношению к прошлому. Продолжается быстрое падение в легкой промышленности, во многих отраслях, производящих технически сложные изделия, предметы длительного пользования, в ряде отраслей машиностроения. На сегодня это падение перекрывает объемы роста в более благополучных отраслях. Но это уже является состоянием динамического равновесия. Если финансовая политика правительства не изменится, то в ближайшее время мы будем наблюдать в отношении объемов производства примерное продолжение инерционных тенденций, характерных для 8 предыдущих месяцев: роста не будет, но не будет и резкого падения.
Борис Федоров, лидер движения "Вперед, Россия!"
99 из 100 директоров скажут вам, что никакого подъема нет.
О каком промышленном подъеме может идти речь? Наверное, на бумаге в чьих-то расчетах все обстоит именно так, но надо оперировать реальными категориями. А сейчас, если говорить о выборах, лучше всего смотреть на все глазами так называемого обывателя.
Население можно сколько угодно убеждать в том, что правительство добилось замечательных успехов, снизив инфляцию до самого низкого уровня за этот год — 4,6%, сократило денежную массу, стабилизировало курс рубля и так далее. Ну и что с этого? Покупательная способность моих личных денег при этом не выросла, я этого не ощущаю. Зато ощущаю, что все становится дороже, а денег все больше и больше не хватает.
Так что где этот подъем, где его нашли и кто его видит? Опросите сейчас сто директоров любых предприятий. Я уверен, что 99 человек скажут, что никакого подъема нет. Я очень удивлюсь, если случится обратное.
Наверное, такой же результат будет и при опросе предпринимателей. Все они стонут от налогового бремени, от различных поборов, ограничений. И ничего для них за это время не изменилось.
Вилен Перламутров, заместитель директора Института проблем рынка: можно говорить лишь о переходе из состояния кризиса в состояние депрессии.
Наша промышленность подъема не переживает. Есть несколько отраслей, вернее сказать, подотраслей, в которых производство выросло: прокат черных и цветных металлов, некоторые виды химической продукции, лес. Но это конъюнктурное повышение, потому что пока еще есть спрос на западном рынке на эти товары. Все остальное идет вниз.
Нельзя говорить и о том, что экономика России находится в начале подъема. О чем можно говорить так это лишь о переходе из состояния кризиса в состояние депрессии.
А депрессия, по опыту 30-х годов, может продолжаться долгие годы.
Разразившийся банковский кризис усугубит кризис в промышленности. Рыночная экономика при неплатежах — это же сапоги всмятку.