Технический перерыв
Ланг Ланг в Мариинке-3
представляет Дмитрий Ренанский
"Яркость неба" — так переводится с одного из китайских диалектов имя пианиста Ланг Ланга, воплощения поп-глянца в западной индустрии академической музыки. Вся его судьба выглядит одним масштабным и безукоризненно спланированным бизнес-планом. Биография Ланг Ланга идеальна для пресс-релизов. В ней найдется место и трогательной предопределенности (во время беременности им мать слушала исключительно классику), счастливому случаю (первым столкновением мальчика с западной цивилизацией стал просмотр серии "Тома и Джерри", в которой хищное млекопитающее семейства кошачьих исполняло вторую Венгерскую рапсодию Ференца Листа), и лишениям (чтобы купить Лангу пианино, его отцу пришлось потратить годовую зарплату в $300; в девять лет Ланга исключили из пекинской консерватории за профнепригодность). Как итог переезд в Америку в 1997 году (нет, это не измена родине, а попытка постичь западные ценности из первоисточника), четыре года спустя — первый аншлаг в Карнеги-Холл и публикация первых дебютных дисков не самой важной компанией Telarc.
В 2003 году его перекупает авторитетный Deutsche Grammophon, Ланг Ланг оказывается на самой вершине фортепианного Олимпа, по соседству в эксклюзивных артистах ходят Марта Аргерич, Михаил Плетнев и Маурицио Поллини. К концу десятилетия Ланг становится национальным героем КНР, пропагандируя западные ценности на родине: наглядевшись на его успехи, тридцать пять миллионов китайских семей бросаются учить своих чад игре на фортепиано. Он выступает на открытии Олимпийских игр и вместе с Евой Грин становится лицом ювелирной компании Montblanc. Именно эта фирма привозит пианиста на мариинские "Звезды белых ночей".
Впервые в Петербурге Ланг Ланг побывал по приглашению Юрия Темирканова, это случилось шесть лет назад, когда шоу-бизнес еще не превратил пианиста в денежный станок. Еще в начале 2000-х он смотрелся недюжинно одаренным по сравнению со стройными рядами азиатов-клавишников, завоевывающих западный мир. По-восточному необузданная, почти животная экспрессия заставляла дымиться концертные рояли Steinway после его выступлений, точь-в-точь как у молодого Владимира Горовица. Тогда казалось, что в перспективе мировую пианистическую табель о рангах вскоре придется переверстывать — по выступлениям Ланг Ланга еще в 2003 году можно было предположить, что вскоре он окажется способным задвинуть на второй план молодых или относительно молодых супервиртуозов вроде Марка-Андре Амлена или Аркадия Володося. Но чем дальше, тем понятнее становилось, что этого все же не произойдет. Каждый из семи дисков пианиста, выпущенных Deutsche Grammophon за последние шесть лет, один хуже другого — довольно редко приходится сталкиваться с примером столь последовательной деградации столь молодого музыканта.
Тем не менее сходить в Мариинку-3 обязательно нужно, пусть и не за музыкой. Ланг Ланг из числа тех пианистов, которых приятно не столько слушать, сколько видеть. Места стоит выбирать поближе к сцене: каждое свое выступление он превращает в незабываемую пантомиму, экзальтацию на грани эпилептических конвульсий, под необременительный аккомпанемент популярного репертуара.
Концертный зал Мариинского театра, 26 июня, 22.00