Премьера кино
"Бесславные ублюдки", в ожидании которых трепетали тарантиноманы, наконец ринулись в мировое турне через три месяца после каннской премьеры. Вчера они выскочили в прокат в десятке стран от Новой Зеландии до Казахстана и сегодня в следующем десятке очередников от США и Канады до Гонконга. В России "Ублюдков" с удовольствием, но без особого фанатизма встречает АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Все, кому интересно, уже давно ознакомились не только с сюжетом, но и со стилистическими приемами нового фильма Квентина Тарантино, а также хорошо осведомлены об источниках его киноманского вдохновения. В первой части этого военно-авантюрного китча (визит нацистского полковника-иезуита на французский хутор в поисках забившихся в щели евреев) объектом заимствования становится Серджо Леоне с его анилиновыми спагетти-вестернами и музыкой Эннио Морриконе, вопреки всему звучащей в картине. Хотя композитор в последний момент и бросил этот проект, предпочтя сицилийскую сагу "Баария" своего соотечественника Джузеппе Торнаторе (маленький, но верный знак смены приоритетов). Вестерновая тема отыгрывается потом в главном сюжетном лейтмотиве фильма: когда элитный отряд еврейских мстителей снимает с нацистов скальпы, это выглядит как игра в индейцев (первый скальп для пущего смеха был снят с чучела самого Тарантино).
Далее моделью для "Ублюдков" становится джентльменский набор комедий о войне — от "Быть или не быть" Эрнста Любича до "Жизнь прекрасна" Роберто Бениньи, включая и "Бабетту" с идущей на войну Брижит Бардо, и "Большую прогулку" с Бурвилем и де Фюнесом. Как у Любича и у Франсуа Трюффо в "Последнем метро" деятельность подпольщиков камуфлировалась под театральный спектакль, так у Тарантино кодом военной операции становится "Кино", а местом проведения — обитый бархатом и позолотой парижский кинотеатр, которым управляет спасшаяся от нацистов еврейка Шосанна Дрейфус (Мелани Лоран) и где должна в присутствии всей нацистской верхушки состояться премьера фильма "Гордость нации". Этот образец пропагандистского mocumentary под Лени Рифеншталь снял по заданию Тарантино режиссер "Хостела" Эли Рот, сыгравший также самого отмороженного из "ублюдков" (это у него получилось даже более эффектно). А в антинацистском заговоре ключевую роль играют киноэксперт-историк (Михаэль Фассбендер), кинодива Третьего рейха (Диана Крюгер) и негр-киномеханик. Со стороны "ублюдков" операцией руководит лейтенант Альдо Рейн (тяжелая артиллерия в лице Брэда Питта), а со стороны простого еврейского народа — Шосанна. Она вешает рекламу о премьере немецкого фильма, но отвергает ухаживания сыгравшего в ней главную роль героя-сержанта (Даниэль Брюль). Тот пытается объяснить ей заслуги своей отечественной кинематографии. "Вы ведь не случайно написали на афише имя режиссера Пабста",--говорит сержант. "Мы французы, а стало быть, уважаем режиссеров",— парирует девушка.
Впервые ступив — в прямом и в переносном смысле — на европейскую территорию, Тарантино позаботился о достойном кастинге и подобрал актеров-полиглотов, ибо должен был выдержать баланс между немецким, французским и неизбежным английским. Всех превзошел в этом вопросе австриец Кристоф Вальц в роли полковника Ланды (заслуженно награжденный премией в Канне), а вот Брэд Питт, косящий в кульминационной сцене под итальянца, сыграл самого себя, ибо охотно признает свою тупость в изучении языков: редкое качество для "еврея".
В фильме, длящемся 160 минут, есть над чем посмеяться, но сардонический смех делает даже нагляднее "мировое зло", на которое оказываются способны люди, вкусившие власти. В этом смысле "Ублюдки" не так смешны, как "Бешеные псы", но их Тарантино давно перерос. К счастью, он все равно не стал делать так называемые серьезные фильмы а-ля Спилберг. Это не мешает ему поставить все-таки один серьезный, хотя и дикий вопрос: что было бы, если бы Вторую мировую выиграли евреи? И как это сказалось бы, например, на судьбе России? (Именно так Тарантино сформулировал свой месседж каналу НТВ, если, конечно, не издевался.)
"Бесславные ублюдки", скорее всего, покажутся скучными простакам и снобам. Нормальные зрители воспримут их как качественное кино, в котором Тарантино выступает уже не провокатором, а скорее консерватором, не борцом с политкорректностью, а ее преемником. Эпоха бесшабашного Квентина, эпатажа, бури и натиска осталась за плечами. То, что происходит с режиссером, называется взрослением. Оно невыносимо для тех, кто рискует состариться мальчишками.