Авангард под арестом-2

Скандал с арестом двух сотен произведений Александры Экстер произошел во французском городе Туре в марте 2009 года. Выставка, открытая в январе с большой помпой при участии мэра города, 19 марта, за три дня до закрытия, была арестована, экспонаты опечатаны.

Причиной ареста стало обращение в суд Андрея Накова, основателя и главы Ассоциации Александры Экстер, утверждавшего, что львиная доля работ на выставке — подделки. Андрей Наков назвал себя обладателем архива Александры Экстер, имеющим право распоряжаться ее наследием, и главным экспертом по творчеству художницы.

Как рассказал "Власти" сам Андрей Наков (см. материал "Авангард под арестом" в N 16 за этот год), архив достался ему от Симона Лиссима, которому художница завещала содержимое своей парижской мастерской. Обнаружив наследие русской авангардистки у Лиссима, Андрей Наков в 1972 году совместно с парижским арт-дилером Жаном Шовленом устроил выставку ее работ. К 1981 году, когда Симон Лиссим умер в США, Андрей Наков, по его словам, успел получить от него списки распроданных работ художницы, инвентарную опись ее мастерской, фотографии и счел себя вправе распоряжаться ее наследием.

Подавая иск в суд, Наков привел множество аргументов, показывающих неподлинность представленных на выставке произведений. Владельцем большей их части, а также куратором выставки был тот самый галерист Жан Шовлен, пути которого с Наковым давно разошлись.

Приведенные Андреем Наковым факты вызвали сомнения у российских экспертов по творчеству Александры Экстер. Мария Валяева, кандидат искусствоведения, специалист по русскому искусству конца XIX — начала ХХ века, написавшая статью в каталог турской выставки "Александра Экстер и ее русские друзья", считает: "На выставке были вещи из разных стран, они происходят из разных источников, они годами хранились в разных коллекциях. Как можно заявить, что все они до единой поддельные? Я очень внимательно рассматривала произведения, представленные господином Шовленом. Работы из большинства других коллекций мне хорошо и давно известны. Мое мнение однозначно: эти работы подлинные". Доктор искусствоведения Георгий Коваленко тоже ставит аргументы Андрея Накова под сомнение: "Это неправда, что на ней нет подлинных работ. Там было несколько вещей, которые я знал раньше и считаю подлинными".

Осенью Жан Шовлен и еще шесть человек, которым принадлежали выставленные в Туре, а затем арестованные работы, обратились в следственную палату апелляционного суда города Орлеана (в юрисдикции которой находится Тур) с иском, в котором просили разъяснить, правомерен ли гражданский иск Андрея Накова и Ассоциации Александры Экстер, повлекший за собой арест выставки.

Суд вынес решение: "Оспаривание истцами правомерности гражданского иска имело для этого все основания... Если, согласно завещанию Александры Экстер, Симон Лиссим получил в имущественную собственность часть ее произведений, это отнюдь не означает, что ему было завещано личное неимущественное право, относящееся к ее творчеству. Симон Лиссим никогда не имел права на интеллектуальную собственность Александры Экстер, а значит, не мог передать личное неимущественное право Андрею Накову". Из этого следует, что Андрей Наков не может объявить себя правонаследником Александры Экстер и арбитром в спорных вопросах — его мнение уравнено в правах с мнениями других экспертов.

Весной Жан Шовлен отказался комментировать ситуацию вокруг выставки в Туре. Однако теперь он согласился ответить на вопросы парижского корреспондента "Власти" Сурии Садековой.

Жан Шовлен: все, что есть на рынке, подлинное

Жан Шовлен родился в 1934 году. Специалист по русскому авангарду и искусству 1920-х годов. Не имея специального образования в области истории искусств, с русским авангардом он познакомился благодаря своей первой профессии танцовщика. В 1950-1960-х годах Шовлен был вхож в общество русских танцоров балета, затем дружил с секретарем Сергея Дягилева Борисом Кохно, который ввел его в круг русских художников. В 1968 году Жан Шовлен открыл собственную галерею, в которой представил работы Анненкова, Бориса Григорьева, рисунки Малевича, работы Баранова-Россине. В 1972 году в галерее Жана Шовлена прошла ретроспектива работ Александры Экстер. Автором каталога был Андрей Наков. В начале 1980-х годов Шовлен закрыл галерею и стал заниматься только независимой экспертизой, однако до сих пор не имеет аккредитации при французской таможне или при кассационном суде, являющейся во Франции подтверждением высокой компетентности эксперта. В 2003 году совместно с Надей Филатовой, Джоном Боултом и Дмитрием Горбачевым выпустил монографию об Александре Экстер.

Что вы предприняли, когда произведения Александры Экстер, представленные на организованной вами выставке в Туре, арестовали?

Я родился в сельской местности, мой отец был ярым коммунистом. Во время войны мы оказались в оккупированной части Франции, и он меня учил: "Если тебя арестуют немцы, никогда сразу не говори правду. Скажешь ты правду или нет, все равно они тебя изобьют". Поэтому, когда закрыли выставку, а картины Экстер арестовали, я последовал давнему совету отца. Я сказал, что все их приобрел 40 лет назад в СССР. Но вы же знаете, что ничего из СССР вывезти было нельзя. Я начал собирать русское искусство самым первым, когда никто им не интересовался. В 60-е годы работы русских художников продавали без каталогов за гроши. Тогда я и начал их покупать.

Вы представили доказательства этих покупок полиции?

Ну что вы такое говорите! Вы же не храните чеки от своих платьев?

Некоторые говорят, что вы вместе с Андреем Наковым приобрели права на произведения Александры Экстер у ее наследника Симона Лиссима.

Нет, ни у Накова, ни у меня нет наследственных прав на Экстер. Никакими юридическими документами ни я, ни Наков не обладаем. Наков вообще в этой истории ни при чем. Просто, когда в 1972 году я готовил выставку Экстер в своей галерее, Наков, которого я уже ранее встречал и знал как студента, изучающего творчество Тициана, все время приходил ко мне и жаловался на бедность. Я дал ему подработать — попросил написать предисловие к каталогу Экстер. А Лиссима я встретил в 1970 году, его адрес мне дал Гвидо Колуччи, старинный друг Александры Экстер. Лиссим дал для выставки несколько работ Экстер, но, сколько я ни просил дать документы, показать ее архив, я ничего не получил. Ни у меня, ни у Накова никакого архива нет.

А где же он?

Я не знаю. Душеприказчиком после смерти Экстер оказался господин Инно Эзратти. Он должен был передать Лиссиму все произведения и архив Экстер. Но, насколько мне известно, к Лиссиму попала меньшая часть работ художницы и почти ничего из архива. Где находится архив, я просто не знаю. У Лиссима я приобрел не более двух десятков работ Экстер. Остальное на протяжении многих лет я разыскивал у разных коллекционеров, покупал на аукционах. Меня узнали, стали обращаться ко мне в качестве эксперта. Например, в 2000 году ко мне обратился один аукционный дом, чтобы я подготовил продажу целой коллекции из 50 произведений Экстер. Я выступил в качестве эксперта и сам приобрел некоторые лоты на этой продаже.

Часто ли вам встречались фальшивые работы Александры Экстер и вообще русского авангарда?

Многие говорят о фальшивых произведениях русского авангарда. А я утверждаю, что практически все произведения на рынке подлинные. В один из своих последних визитов в СССР в конце 80-х годов я смог посетить хранилища Русского музея. За один день мне показали сотни работ художников, которыми я увлекаюсь всю жизнь. Эти вещи провели всю свою жизнь в хранилищах, в идеальных условиях. Никогда не видели света, не выставлялись. Краски на этих работах — как новые, даже нельзя было поверить, что их писали несколько десятилетий назад. А вы говорите — фальшивки. Все, что есть на рынке, подлинное. Вот говорят, что много подделок Натальи Гончаровой. Не верьте. Я дружил с Томилиной. Даже помогал ей в последние годы. Так у нее были тысячи и тысячи работ Гончаровой. Они валялись повсюду. Она мне предлагала брать все, что я захочу, я стеснялся, а теперь жалею. Ведь когда все вывозили из мастерской на улице Висконти, она не расплатилась с перевозчиками — и несколько ящиков осталось у компании-перевозчика. Ее картины разбирали шоферы — лучше бы достались мне. А теперь кто-то заявляет: много подделок. Я не знаю, кому выгодно говорить о подделках. Наков просто написал донос. Во время войны в нашей деревне тоже был доносчик, так его в 1944 году повесили. Вот так поступают с доносчиками.

А зачем было Накову писать донос?

Как зачем? Он просит за свои экспертизы безумные деньги, и никто больше не нуждается в его услугах. Ну разве можно за экспертизу брать €10-20 тыс.? У меня запросы очень скромные, поэтому ко мне всегда обращаются. Например, меня попросили сделать экспертизу одной коллекции из России. Там было 200 работ Экстер, все подлинные, прекрасного качества. Я попросил себе в качестве вознаграждения несколько скромных картин. Конечно, Наков мне завидует.