16 декабря ночью в своем домашнем кабинете умер Егор Гайдар. Ему было 53 года. Смерть Гайдара, как и его жизнь, разделила российское общество на два лагеря.
Официально во главе российского правительства Егор Гайдар пробыл всего полгода — с июня по декабрь 1992-го. И он даже не был стопроцентным, утвержденным депутатами премьером — все эти полгода его должность сопровождала приставка "и. о". В состав российского кабинета Гайдар вошел в ноябре 1991-го — сначала как просто зампред правительства, вскоре — как первый вице-премьер. Пост главы правительства тогда занимал президент Борис Ельцин. В 1993-м, в разгар борьбы Ельцина с Верховным Советом, Гайдар еще раз был призван в правительство: он проработал первым вице-премьером всего четыре месяца — с сентября 1993-го по январь 1994-го.
И все, в исполнительную власть Гайдар больше не ходил. Тем не менее в широком народном сознании его имя неотделимо от всех экономические реформ начала 1990-х.
На самом деле реформы разрабатывались и реализовывались далеко не только им. Их теоретическим обоснованием занимались многочисленные околовластные экономисты (от Абалкина и Аганбегяна до Ясина и Явлинского), а к практическим шагам подталкивали не менее многочисленные красные директора, которым не терпелось избавиться от государственной монополии на внешнюю торговлю и начать самостоятельную экономическую деятельность.
К реформам вынуждало и катастрофическое состояние страны в конце 1980-х--начале 1990-х. Мало интересующиеся новейшей историей граждане, возможно, не помнят, но в конце 1980-х и самом начале 1990-х СССР стремительно разваливалась торгово-денежная система, магазинные полки опустели уже не только в провинции, но и в Москве, почти во всех союзных республиках ввели талоны на покупку продовольствия и так называемых товаров длительного потребления. Термин "достать" стал применяться не только к сапогам и магнитофонам, а к молоку и сосискам.
Вот цитата из статьи в "Коммерсанте" почти двадцатилетней давности: "Страна давно не встречала Новый год в таком мрачном настроении. И дело даже не в том, что голодно и холодно. Как это ни странно, надежд на лучшее будущее не осталось почти ни у кого: либералы боятся "наведения порядка", сторонники сильной власти — "анархии и разгула сепаратизма", не говоря уже об "отказе от социалистических ценностей"". Это декабрь 1990 года. А в январе 1991-го премьер СССР Валентин Павлов провел свою денежную реформу. В течение трех дней граждане судорожно меняли 100- и 50-рублевые купюры. Вклады в Сбербанке были заморожены (снять со счета можно было не больше 500 рублей). В апреле в два-четыре раза были повышены цены на государственные товары и услуги. Лучше не стало.
2000
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
В октябре 1991 года Борис Ельцин на съезде народных депутатов объявил о начале экономических реформ, в частности о либерализации цен. В тот момент Гайдар, подготовивший с группой экономистов российскую концепцию либерализации, еще не был членом правительства, он стал им только 15 ноября по настоятельному приглашению Бориса Ельцина, которое можно сформулировать примерно так: вы придумали, вы и выполняйте.
Войдя в правительство, а из него и в телевизор как официальная власть, Гайдар принял на себя все эмоции рядового телезрителя.
Эмоции были сильны. Цены, которые и раньше стремительно росли, в 1992 году набрали космические скорости (в январе 1992 года они увеличились сразу в пять-шесть раз). Вклады и накопления граждан окончательно обесценились, очереди в магазины из-за страшной дороговизны решительно исчезли. Это было сильнейшим ударом по старшему поколению, высокий социальный статус которого определялся, во-первых, многолетними накоплениями, а во-вторых, возможностью до бесконечности стоять в очередях, а значит, считаться главным добытчиком в семье. Утратив статус финансиста и добытчика, пенсионеры утратили и уважение собственных детей. Всю свою обиду на тридцатилетних они перенесли на телеэкран, с которого на них глядел такой же тридцатилетний руководитель, да еще и с интеллигентной внешностью, да еще и с непривычно грамотной речью.
Интеллигенция пострадала от либерализации цен ничуть не меньше простого народа: представить себе нищего доктора наук в советские времена было невозможно, а после реформ это стало привычным явлением. Тем не менее многие люди с высшим образованием впервые за долгие годы увидели во власти человека, которого они вполне могли счесть за своего, и это оказалось для них важнее — симпатии к Гайдару они сохранили до сих пор. Были и те, для кого была важна не столько связная речь (непосредственный начальник Гайдара, например, ею не обладал), сколько нескрываемое желание новых властей разрушить коммунистическую систему и декларируемая ими приверженность идеалам свободы во всех ее проявлениях.
2005
Фото: Алексей Мякишев, Коммерсантъ
С начала экономических реформ прошло уже 18 лет. Сам Гайдар окончательно вышел из состава правительства 15 лет назад. Тем не менее возникшие тогда стереотипы восприятия живы и по сей день и переданы новым поколениям. На вопрос о гайдаровских реформах часть молодых людей уверенно ответит, что тогдашние российские власти разрушили великую страну и обобрали народ. О том, что великая страна к тому времени уже лежала в руинах и голодала, а власть настолько обессилела, что даже не могла загнать людей на партсобрание, они от родителей, конечно же, не слышали. Другая часть столь же уверенно скажет, что это был период освобождения от коммунистического ига и либерализации экономики. Они сильно удивятся, если узнают, что среди достижений самого либерального либерала значатся не только указы о свободной торговле и об отмене госмонополии на внешнеэкономическую деятельность, но и повышение налога на прибыль с 35% до 40%, а НДС — с 18% до 28%.
Споры о роли Гайдара могут продолжаться бесконечно, но одно не подлежит сомнению: российские реформы начала 1990-х всегда будут называться его именем.