В те годы, когда по всей стране распевали "Это время гудит — БАМ!", время "гудело" еще и "Атоммашем". Всесоюзная комсомольская стройка, первенец и гигант отечественного серийного атомного машиностроения, ныне волгодонский завод, стоит на пороге драматических перемен. Либо "Атоммаш" восстанавливает утраченные позиции, либо полностью останавливается — и тогда развал его неотвратим. Реализации второго варианта во многом способствовала и борьба в руководстве "Атоммаша". Лишь в последнее время новым руководителям завода удалось консолидировать коллектив и как-то оживить производство. И все же существование уникального завода вновь оказалась под вопросом. Недавно арбитражный суд, ранее признавший "Атоммаш" несостоятельным, отказался одобрить программу выхода из кризиса. По мнению наблюдателей, это решение может похоронить надежды на стабилизацию "Атоммаша". В попытке спасти положение руководство завода обратилось за поддержкой к областным властям и к руководству Минатома.
Милый сердцу застой
К началу 70-х СССР столкнулся с нехваткой электроэнергии, что грозило затормозить экономическое развитие страны. Необходимо было до 2000 года увеличить выработку электроэнергии на АЭС в 5-7 раз. Для этого требовалось наладить производство 96 энергоблоков мощностью 800 тыс. кВт с реакторами на тепловых нейтронах и мощностью 1,6 млн кВт с реакторами на быстрых нейтронах. Действующие заводы были не в состоянии выполнить грандиозную программу. Поэтому было принято решение построить завод по серийному выпуску атомных реакторов и комплектного оборудования для АЭС.
Местом строительства избрали г. Волгодонск Ростовской области. Выбор был обусловлен наличием здесь свободной рабочей силы, выгодным географическим расположением района и транспортным узлом, обеспечивающим выход к морям и странам соцлагеря. Строительство завода началось в 1975 году, и уже через год был сдан первый производственный корпус.
По советским традициям, строительство отличалось поспешностью и стремлением выполнить работы к юбилейным датам и съездам КПСС. К тому же при проектировании не учли наличие плывунов — сказывалась близость Цимлянского водохранилища. Поэтому, когда возвели основные корпуса, они вдруг начали проседать. Просадки грунта достигали 1 метра. Дорогостоящее оборудование, закупленное за границей, пришлось на время законсервировать. Работы возобновились после того, как специалисты провели закрепление грунтов с помощью свай и домкратов.
Перед "Атоммашем" стояла задача ежегодно выпускать восемь комплектов оборудования для АЭС (реакторы, парогенераторы, перегрузочные машины, компенсаторы давления, механизмы обслуживания — всего 250 наименований). Задача уникальная: ни один завод в мире до сих пор не способен выпускать такое оборудование в комплексе. Гордостью "Атоммаша" стали водо-водяные реакторы мощностью по 1 млн кВт (за предыдущие двадцать лет на советских АЭС были введены реакторы суммарной мощностью 5,6 млн кВт).
В 1981 году был изготовлен первый реактор и отправлен на Южно-Украинскую АЭС. Продукция завода начала поступать на Балаковскую, Запорожскую, Смоленскую, Калининскую, Ровенскую, Хмельницкую АЭС. Будущее советской атомной промышленности казалось безоблачным — до Чернобыля.
Корпус ядерного реактора представляет собой стальную колбу длиной 15 м и диаметром 5 м. В течение 40 лет (гарантийный срок работы без капремонта) он должен выдерживать внутреннее давление 160 атмосфер и большую температуру (свыше 300° С только на поверхности корпуса). Первые атомные реакторы в СССР были уран-графитового типа. В них применялось два замедлителя нейтронов: тысячетонная масса графита и постоянно циркулирующая вода, уносящая к тому же тепло, выделяемое при реакции деления. Именно такими реакторами типа РБМК оснащалась Чернобыльская АЭС.
На "Атоммаше" началось производство реактора совершенно нового типа — водо-водяного (ВВЭР), в котором и замедлителем, и теплоносителем служит вода. В отличие от графитового такой реактор заключен в металлический корпус. ВВЭР имеет высокую удельную мощность на тонну урана при сравнительно небольших объеме и загрузке. Реакторы на быстрых нейтронах мощностью 800 тыс. кВт (БН-800) позволяют не только сжигать ядерное горючее, но и воспроизводить его, образуя оружейный плутоний. "Атоммаш" изготовил реактор такого типа для Горьковской атомной станции теплоснабжения.
"Атоммаш" работал не только на серийную атомную энергетику, но и оказывал помощь отечественной науке. Так, для установки "Токамак-15" в ИАЭ им. Курчатова, прообраза термоядерной станции будущего, "Атоммаш" изготовил наиболее сложные узлы — вакуумную камеру (в которой осуществляется атомный синтез), вакуумный кожух и блоки сверхпроводящей обмотки для создания магнитного поля.
Несбывшиеся надежды
После Чернобыля развитие атомной отрасли прекратилось. Специалисты тщетно доказывали, реакторы ВВЭР намного надежнее, чем РБМК. "Атоммаш" к тому времени изготовил 14 реакторов ВВЭР-1000 (В-320), пять из которых так и остались на заводе, не востребованные заказчиками. Вместе с ними в цехах пылятся парогенераторы, компенсаторы и другое оборудование. Отправлять их некуда: строительство Ростовской, Крымской, Башкирской и Татарской АЭС, куда планировались поставки, приостановлено.
Потеря главных заказов — на комплектное оборудование для АЭС — и прекращение госфинансирования привели к падению гиганта. Профиль выпуска атомного оборудования был потерян. Теперь завод способен выпускать ежегодно не более трех комплектов для АЭС, но уже десять лет не выпускает ни одного.
Прекращение бюджетного финансирования вынудило волгодонцев приватизировать предприятие. В 1993 году объединение стало АО. Управление было децентрализовано. На базе различных производств появилось несколько десятков самостоятельных фирм, приступивших к самостоятельному поиску клиентов. Сторонники децентрализации во главе с президентом Валентином Егоровым полагали, что с помощью таких ТОО можно избавиться от убытков и сократить размеры дотаций. Действительность разбила эти надежды.
Суровые законы рынка выявили роковые слабости "Атоммаша". Гордость социализма, носившая имя Брежнева, не смогла ритмично работать без централизованного финансирования. Большая стоимость основных фондов (в настоящее время 7 трлн руб.) предопределила высокую себестоимость продукции и, как следствие, ее низкую конкурентоспособность.
Пример тому — ситуация вокруг солидного контракта ($750-800 млн) на поставку оборудования для иранской АЭС в Бушере. Необходимый иранцам реактор мощностью 1 млн кВт в России способны выпускать только "Атоммаш" и Ижорский завод (однотипный В-320). Но, как отмечали еще древние, "когда двое делают одно и то же, это уже не одно и то же". Выпуск реактора поручен Ижоре, где он обходится дешевле, чем на волгодонском колоссе. "Атоммашу" же досталась десятая часть от иранского контракта — на вспомогательное оборудование.
Высокая стоимость фондов делает невозможным и привлечение иностранных инвестиций. Одно время атоммашевцы пытались организовать в своих огромных цехах выпуск автомобилей "мерседес". Но себестоимость машин оказалась неприемлемой для налаживания серийного производства.
После акционирования "Атоммаш" потерял былые связи в Москве, где находятся основные заказчики и источники финансирования. В попытке восстановить их руководство обращалось за поддержкой к президенту Инкомбанка Владимиру Виноградову, бывшему секретарю комитета комсомола "Атоммаша". Тот обещал содействие. Однако для восстановления жизнеспособности заводу требовались не столько кредиты, сколько масштабные контракты.
Кризис "Атоммаша" усугубился нескончаемыми перетрясками директората. Кроме того, в августе прошлого года по заводу прокатились митинги рабочих, недовольных многомесячными задержками зарплаты и свертыванием производства. Часть рабочих активистов в противовес профкому создала совет рабочих, ИТР и служащих — организацию леворадикального толка, симпатизирующую движению "Трудовой Волгодонск". На волне митинговых настроений появился стачком. Враждуя между собой, эти организации выдвигали противоречивые экономические требования.
Волнения в цехах происходили на фоне борьбы между руководителями предприятия. Вице-президент Алексей Головин выступил против создания дочерних предприятий, количество которых достигло 70, и высказался за жесткое централизованное управление акционерным обществом. По мнению Головина, наличие частных компаний нарушает единый производственный процесс, приводит к крупным хищениям сырья и материалов. Кражи металла приобрели настолько угрожающий характер, что приводили к срыву заключенных контрактов.
Приверженцы Головина указывали, что дочерние компании, используя площади и производственные мощности "Атоммаша", перехватывали наиболее выгодные заказы. Прибыль доставалась дочерним компаниям, а все издержки ложились на АО. Многие фирмы пользовались по существу беспроцентными кредитами и отсрочками платежей.
Первые лица АО придерживались иной точки зрения. По мнению председателя совета директоров Сергея Якунина, именно Головин потворствовал развитию частных компаний, присваивающих прибыль "Атоммаша". Хотя этому обвинению недоставало фактов, летом 1995 года президент АО Валентин Егоров снял Головина с должности вице-президента.
На грани банкротства
Ближайшим сторонником Егорова считался глава московской фирмы "Яконто" Сергей Якунин. Бывший ювелир Галины Брежневой купил в 1993 году солидные пакеты акций "Атоммаша" и местного радиозавода. Акционерам Якунин пообещал найти солидных заказчиков и гарантировал приток инвестиций. Предполагалось, в частности, участие "Атоммаша" в строительстве нефтеперерабатывающих комплексов в Ставропольском крае, мусоросжигательных заводов в различных регионах страны. Намечались заманчивые зарубежные контакты.
Но вскоре выяснилось, что эти обещания невыполнимы. Волгодонский радиозавод, ориентированный на поставки оборудования для военно-морского флота, свернул производство и был законсервирован. По данным руководства завода, на "Атоммаше" также не было заключено ни одного серьезного контракта. "Яконто" нашла только одного реального клиента — Московский ракетный центр им. Хруничева. Но при выполнении заказа вся прибыль досталась "Яконто", а "Атоммаш" понес убытки. "Яконто", естественно, по-своему трактует эти события, обвиняя во всех бедах руководство предприятия.
Неудачи в маркетинговой политике постигли и президента АО Егорова. Пытаясь привлечь оборотные средства, он обратился за помощью к печально известному концерну "Левин". Концерн обещал предоставить ни много ни мало 1,5 трлн руб. Взамен он требовал заложить капитал "Атоммаша" в виде оценки его имущества в каком-либо банке. "Левин" рассчитывал, что Центробанк согласится покрыть увеличившийся за счет этого уставный фонд банка реальными деньгами. Прожекты директората стоили кресел их авторам. Якунин был снят с должности на совете директоров, а 15 ноября 1995 года чрезвычайное собрание акционеров подавляющим большинством голосов выразило недоверие Егорову.
Между тем кредиторская задолженность "Атоммаша" к концу года составила 242 млрд руб., из которых 140 млрд — безакцептные первоочередные платежи (за энергоресурсы, налоги бюджетам разных уровней, задолженность по зарплате). Около 20 млрд руб. "Атоммаш" задолжал банкам. Потеряв надежду взыскать долги, основные кредиторы — Ростовское территориальное агентство по делам о несостоятельности и банк "Донинвест" — подали в арбитражный суд иск о признании "Атоммаша" банкротом. 29 ноября 1995 года иск был удовлетворен. На "Атоммаше" было введено внешнее управление, а арбитражным управляющим назначен первый вице-президент "Энергомашкорпорации" (ЭМК) Александр Степанов.
Своим первым приказом Степанов отстранил от должности президента АО Егорова, а вместо него назначил гендиректором опального Головина. В лице ЭМК, руководимой выходцами с "Атоммаша", завод приобрел мощную структуру, близкую к реальным заказчикам и органам власти, от которых зависит получение выгодных контрактов.
Энергомашиностроительная корпорация учреждена в 1993 году шестью заводами (Подольский машзавод, Чеховский энергомашзавод, Белгородский завод энергетического машиностроения, Ленинградский металлургический завод, "Электросила", "Петрозаводскмаш"). Сейчас в нее входят 13 заводов и один институт. В составе ЭМК также семь ассоциированных членов, от 30 до 48% акций которых принадлежит корпорации. Уставный капитал — 50 млрд руб., общая численность работающих — 63 тыс. чел. Выпускает оборудование для энергетики, химической и нефтегазовой промышленности. Общий объем производства в 1995 г. — 2,1 трлн руб.
Назначение представителя ЭМК внешним управляющим "Атоммаша" вызвало протесты со стороны фирмы "Яконто". По ее мнению, корпорация не может руководить "Атоммашем", поскольку выпускает идентичную продукцию и является конкурентом. Однако суд счел этот довод неубедительным, ибо ЭМК выступает лишь в качестве поставщика оборудования по атомной номенклатуре и работает по раздельной с "Атоммашем" тематике.
Последняя песня еще не спета
Позиция арбитражного управляющего совпадала с мнением Головина. Своим приказом Степанов утвердил схему управления "Атоммашем", в основу которой был положен принцип максимально возможной централизации. Трудовому коллективу было без обиняков сказано о неизбежности сокращения численности работающих до 6,5 тыс. Согласно плану внешнего управления, разработанному Степановым, объединение ожидала специализация производства, проведение экономической, финансовой, технической и социальной санации.
По подсчетам специалистов, для обеспечения устойчивой и рентабельной работы "Атоммашу" необходимо ежемесячно изготавливать и продавать продукции на 40 млрд руб., т. е. увеличить выпуск по сравнению с достигнутым уровнем втрое. К 1996 г. объем производства следовало повысить до 482 млрд руб. И по мнению волгодонцев, достичь этого вполне возможно.
Созданный специально для производства атомного оборудования, "Атоммаш" вынужден перепрофилироваться на выпуск изделий для металлургии и нефтегазохимического комплекса. Доля атомной тематики в общем объеме производства теперь не превышает 15%. В этом году будет закончена поставка на Ленинградскую АЭС оболочки для энергоблоков атомного реактора. Стоимость заказа — 20 млрд руб. Еще 16 млрд руб. стоит поставка учебного атомного реактора для Запорожской АЭС. Различные виды комплектующих и работы по модернизации заказали Южно-Украинская АЭС (на 8 млрд руб.), Кольская АЭС (6 млрд руб.), Ново-Воронежская АЭС (6 млрд руб.). Различное оборудование производится для Ново-Липецкого, Западно-Сибирского, Оскольского, Череповецкого, Челябинского и Карагандинского металлургических комбинатов. Правда, чаще всего заказчики расплачиваются не деньгами, а бартером.
Сокращение заказов по атомной тематике отражает глубокий кризис, охвативший отечественную атомную промышленность. Потеряв традиционные рынки сбыта, за которые не нужно было бороться, она не сумела найти новые. К общеотраслевому кризису на "Атоммаше" добавился кризис управления, вызванный отсутствием крупного собственника. Передел собственности на заводе привел к чехарде со сменой руководства и частым переменам курса.
Для предотвращения развала требовались новые подходы к финансовому менеджменту. Поэтому многие приветствовали назначение арбитражного управляющего, отличавшегося неординарностью мышления.
"Энергомашкорпорация" предоставила "Атоммашу" краткосрочные займы в виде различных платежей (перечисление денег, передача векселей, проведение оплат за "Атоммаш" на возвратной основе в течении 1996 г.). Источником возврата служат дебиторы "Атоммаша" и его заказчики, которые дают предоплату или аванс по текущим договорам. На первое полугодие этого года ЭМК выделила "Атоммашу" 62 млрд руб. С помощью этих средств удалось расквитаться с энергетиками за декабрь-февраль, частично рассчитаться по банковским кредитам и частично погасить долги по зарплате. Сейчас партнеры договариваются о выделении еще 30-35 млрд руб., которые пойдут на оплату металлургам.
Фактически ЭМК взяла на себя функции Минатома — ведомственного хозяина "Атоммаша". Имея разветвленную сеть представителей, корпорация приступила к поиску потенциальных клиентов для "Атоммаша". Уже достигнута договоренность о том, что волгодонский завод будет изготавливать флюсы и электроды для всех предприятий, входящих в ЭМК.
Из-за хронической нехватки оборотных средств "Атоммаш" решил продать принадлежащие государству 20% акций на инвестиционных торгах, что позволит привлечь 88 млрд руб. Одновременно на заводе ведется работа по уменьшению налогооблагаемой базы и уменьшению налоговых нормативов. Снижение налогового бремени немыслимо без поддержки местных властей. Мэр Волгодонска Вячеслав Хижняков в интервью Ъ пообещал отменить для "Атоммаша" налог на имущество, что позволит сэкономить еще 75 млрд руб.
Судный день "Атоммаша"
План внешнего управления, предложенный Степановым, устроил не всех. Некоторые специалисты сочли темпы его реализации фантастическими. Так что план подписали только четыре кредитора из нескольких десятков. Не было и полной ясности с точным объемом кредиторской задолженности. Все это дало основание Ростовскому арбитражному суду 29 февраля отклонить план финансового оздоровления. Вердикт вызвал шок не только на заводе, но и среди основных кредиторов. Глава агентства по банкротству Татьяна Грамотенко назвала решение суда неправомерным и пригрозила уйти в отставку, если оно не будет отменено. О своей поддержке "Атоммаша" высказались и областные власти. А Степанов заявил, что "Атоммаш" может потерять все заказы на этот год, поскольку многие заказчики после решения суда начали отказываться от ранее подписанных контрактов.
Несогласие суда с планом Степанова означает фактическую отставку арбитражного управляющего. И как следствие — отказ ЭМК заниматься проблемами "Атоммаша". Алексей Головин в интервью Ъ предположил, что ЭМК по-прежнему будет сотрудничать с "Атоммашем", а Александр Степанов (напомним, что он — первый вице-президент ЭМК) подчеркнул, что заказчики "Атоммаша" готовы сотрудничать с ним только на основании гарантий, предоставляемых корпорацией. Однако суд отметил, что благополучие "Атоммаша" не может зависеть от конкретного человека. Между тем коллектив предприятия высказывается за национализацию, а Минатом, владелец "золотой" акции "Атоммаша", еще не определил свою позицию относительно судьбы предприятия.
АЛЕКСАНДР Ъ-БЕЗМЕНОВ, ИВАН Ъ-ПЕТРОВ