Белый тигр
Аравинд Адига
М.: Phantom press, 2009
Роман, получивший в 2008-м англоязычного "Букера". Аравинд Адига — индус, родился в Мадрасе, рос в Австралии, учился в Нью-Йорке, начинал как экономический журналист в австралийском подразделении Financial Times, затем вернулся в Азию как корреспондент журнала Time, да так там и остался, теперь живет в Бомбее и работает фрилансером. В общем, круг замкнулся — вышел писатель из Индии и в Индию же и вернулся. В то время как книга Адиги как раз описывает человека, который сумел вырваться из круга. Это история индуса из самых нищих районов Ганга, недоучки, который сумел выбраться из низов, перерезав горло своему хозяину, и теперь рассказывает об этом в письмах к премьер-министру Китая Вэню Цзябао. Почему именно к китайскому премьер-министру? Во-первых, потому что тот приезжает с визитом в укрывающий героя Бангалор, а во-вторых, потому что индийскую историю необходимо рассказать кому-то другому, не индусу, но и не европейцу, для которого "мы все, желтолицые, на одно лицо". Герою необходимо поведать даже не собственную биографию, а вообще, о том, как в Индии люди живут. А живут они очень плохо.
Это такой экономический роман, прямо по Марксу, бедные угнетаемы богатыми, и никакого индийского предопределения, никакой кармы, согласно которой так и должно быть, по Адиге, нет и быть не может. Весь роман подводит нас к тому, чтобы оправдать убийство чудовищностью индийской нищеты. Взгляд Адиги на Индию совсем не похож на туристические восторги современного европейца. Он бессовестно уничтожает образ, который с таким трудом созидали прошлые титулованные романисты индийского происхождения, в голос твердившие, что как бы ни была Индия бедна, дух ее живет. А, судя по этому роману, никакого духа у Индии нет, а есть только нищета. Если это и правда, то тем хуже для Индии.
Элегантность ежика
Мюриель Барбери
М.: Иностранка, 2010
Второй роман француженки Мюриель Барберри вышел в издательстве Gallimard в 2006 году, 30 недель возглавлял список бестселлеров Франции и за два года разошелся тиражом более миллиона экземпляров. Такое вообще случается с книгами, но этот успех удивителен, ведь речь идет о книге, главным героем которой является философствующая консьержка и где на целые страницы затягивается пересказ сцен из любимого романа главной героини "Анна Каренина" Толстого или "Феноменологии" Гуссерля.
Но это не философский роман, а роман с героем-философом. Даже тремя. Консьержка, которая десятилетиями работает в доме, где живет парижский высший свет, тщательно скрывая свое интеллектуальное богатство за образом обыкновенной консьержки с тупым взглядом, котом и работающим телевизором. 12-летняя девочка Палома, которая тоже читает, философствует и любит Моцарта. Мыслитель-японец, поселившийся в доме, когда одного из его жителей, кулинарного критика, лишенного чувства вкуса, хватил удар. Он-то и сводит двух героинь, ведь как всякие утонченные натуры обе они очень любят все японское.
Над этой утонченностью, любовью к японскому и Толстому, хочется посмеиваться, но не получается. Здесь все строится на противопоставлении аристократизма и пошлости. Вроде как мама Паломы рассуждает о современном искусстве, а "сама пальцем не пошевелит ради полотен Вермеера", ругается девочка. А консьержка вторит ей, что лучше быть мыслящим монахом, чем постмодернистским мыслителем. Все, собственно, к тому, чтобы развести интеллектуальное и духовное богатое. Аристократизм — не в том, чтобы красиво рассуждать об искусстве, а в том, чтобы искренне его переживать. Очень французский роман — кого еще может волновать разделение интеллектуального на правильное и неправильное?