Как готовилось IPO "Русала" в Гонконге и о перспективах размещения акций других российских компаний, "Ъ" рассказал президент Гонконгской фондовой биржи РОНАЛЬД АРКУЛЛИ.
— Когда "Русал" начал переговоры с биржей? Были ли предоставлены компании какие-либо особые условия?
— Впервые мы начали переговоры еще в 2008 году. Затем наступил мировой финансовый кризис, который затронул всех, включая "Русал", так что компания прекратила переговоры. Диалог возобновился лишь в 2009 году, в третьем квартале они вновь подтвердили свой интерес получить листинг в Гонконге. Заявку на IPO биржа получила в начале октября. Листинговый комитет затем рассматривал заявку в тесной координации с самой компанией и ее консультантами. Было несколько личных встреч, целью которых было убедиться, что вся документация отвечает нашим требованиям. Никаких специальных условий "Русалу" не предоставлялось.
— С чем были связаны задержки в рассмотрении заявки листинговым комитетом биржи?
— Я бы не стал называть это задержкой. Нормальная процедура занимает от двух-трех до шести месяцев в зависимости от сложности бизнеса компании и степени раскрытия ею информации. "Русал" делал все, что в его силах, но все-таки это была первая российская компания, подавшая заявку на IPO в Гонконге. Так что всем нам — и бирже, и представителям компании, и организаторам размещения — надо было познакомиться поближе. На это требовалось время.
— Как вы оцениваете ограничения, которые комиссия Гонконга по ценным бумагам (SFC) ввела для IPO "Русала", запретив участие розничных инвесторов?
— Без комментариев. Это вопрос к самой SFC и компании.
— Как вы прогнозируете спрос на бумаги "Русала"? На днях компания подняла верхнюю планку своей оценки до $31,8 млрд.
— Я сам бы хотел знать, каким будет спрос.
— Как опыт проведения IPO "Русала" поможет вашей бирже работать с компаниями из России и будет ли он полезен российским компаниям?
— Последние 10-15 лет мы фокусировались на работе с материковым Китаем. КНР продолжает оставаться нашим приоритетом, но в последние два-три года мы начали изучать возможности и в других регионах мира, и Россия стала для нас важной целью. Это огромная страна с колоссальными запасами минеральных ресурсов, а Гонконг расположен между двумя гигантскими экономиками, испытывающими ресурсный голод,— Китаем и Индией. И я всегда объясняю российским компаниям, что даже если они не собираются размещаться у нас на бирже, им все равно следует заходить в Гонконг и закрепляться здесь.
— Какие инструменты вы можете предложить российским компаниям? Продажу долговых инструментов?
— Это одна из возможностей. Можно здесь торговать на сырьевой бирже. Здесь очень удобная площадка. У Москвы разница с Лондоном — три часа, с Гонконгом — четыре, это всего на час больше. Я лично возлагаю большие надежды на освоение российского Дальнего Востока, я думаю, Гонконг может сыграть свою роль в этом процессе.
— В России многие связывают рост интереса к Гонконгу с влиянием финансового кризиса и недостатком ликвидности на западных площадках, в то время как тут крутится много китайских денег.
— В любом случае Азия в ближайшие 15-20 лет будет локомотивом мирового роста, так что российские компании могли бы поучаствовать в этом процессе. Что касается ликвидности, то, конечно, это существенный фактор, но у нас представлены не только гонконгские или китайские инвесторы, но и все крупнейшие международные игроки.
— В 2008 и 2009 годах многие российские компании, включая "Союзметаллресурс", "Роснефть" и "Газпром", говорили о возможности IPO в Гонконге. Вели ли вы переговоры с какой-либо из этих или других российских компаний о возможном размещении?
— Когда мы приезжаем в Москву или Петербург, мы стараемся встречаться с представителями различных компаний и проводить семинары, чтобы объяснить, как работает наша биржа и вообще рынок капитала в Гонконге. Мы предлагаем российским компаниям возможность выхода на этот рынок, но биржа не занимается целевым заманиванием каких-либо конкретных компаний. Все последующие встречи организуются уже инвестбанками.
— Но компании сами проявляют интерес к IPO в Гонконге. Например, о таких планах недавно объявляли лизинговая Ilushin Finance и горнорудная Petropavlovsk. В какой стадии находятся переговоры с этими компаниями?
— Про переговоры с Petropavlovsk я ничего не слышал. С представителями Ilushin Finance, действительно, встречался в Москве один из менеджеров биржи.
— Как плата за листинг в Гонконге отличается от расценок в Лондоне?
— Разница небольшая. Что касается услуг юристов и финансистов при подготовке размещения, то в Гонконге расценки немного пониже. А сбор, взимаемый биржей за рассмотрение заявки, то здесь мы вполне конкурентоспособны: в зависимости от размера компании сбор составляет от $25 тыс. до $80 тыс., к этому добавляются ежегодные отчисления за листинг.
— Как происходит процесс листинга и чем он отличается от процедуры на LSE? Сколько в среднем времени проходит от подачи заявки до начала торгов?
— Все зависит от степени раскрытия информации. Если вы подготовили прекрасный проспект, все будет идти быстро. Но чаще всего так не получается, что и вызывает задержки. Что касается различий, то в Гонконге главную роль в рассмотрении заявки играет сама биржа, а в Лондоне на передний план скорее выдвинут регулятор Financial Services Authority. У нас SFC играет скорее вспомогательную роль, а большую часть времени компания работает напрямую с биржей. В листинговый комитет входят 28 человек, 27 из них — независимые и никак не связаны с биржей. Это банкиры, юристы, бизнесмены — известные профессионалы с репутацией на рынке. Каждую конкретную заявку детально изучают 14 человек из 28.
— Представлены ли в Гонконге российские институциональные инвесторы? Кто помимо "ВТБ Капитала" намерен получить лицензию на работу здесь?
— Мне неизвестно, чтобы на бирже был представлен кто-то из российских институциональных инвесторов. Вообще говоря, если ваша доля в компании составляет меньше 5%, то вы не обязаны раскрывать информацию о себе. И если вы заходите на гонконгский рынок через фонд, то мы можем знать фонд, но не конечного покупателя.