Для этих солдат существует один вид поощрения — второй срок в Боснии. И один вид наказания — отправка в Россию.
"Здравствуйте, товарищи!" Ответ был длинным и гулким, как на параде. Колонна новеньких камуфляжей и до блеска начищенных шнуровок стояла на взлетной полосе аэродрома в Клиссе перед командиром 554-го отдельного пехотного батальона, иначе известного как Русбат. Командир батальона полковник Михаил Жданеня принимал пополнение — 376 десантников из России. Через час им выдадут небесно-голубые беретки миротворческих сил ООН из новозеландской шерсти, и солдаты станут членами особой касты. Иного мира. В докладах офицеров Генерального штаба и корректных сообщениях информационных агентств этот мир называют "миротворческие силы России на Балканах".
Быт и кошт
"У нас есть один вид поощрения — оставить служить в Русбате — и один вид взыскания — отправить в Россию", — почти что пожаловался мне начальник штаба батальона подполковник Аркадий Егоров. Сам приехал в Восточную Славонию сразу после Чечни. Недели две не мог понять: что? за этот курорт еще и деньги платят?
С высоты птичьего полета база миротворческих сил ООН на аэродроме Клиссы очень похожа на припортовой склад. Рядом с огромными ангарами и белоснежной техникой — правильные ряды контейнеров стандартных размеров. В них и живут русбатовцы. Снаружи это обшарпанная железная махина с буквами "UN". Изнутри — уютная комнатка с телевизором, видеомагнитофоном, декой. Тепло по желанию — стоит итальянский электрообогреватель, очень мощный. В каждом домике живут не больше четырех солдат, впрочем, обычно по двое.
Распорядок дня в Русбате — стандартный для ВДВ. В шесть утра зарядка. Впервые я видел солдат, которые отжимались и бегали вокруг лагеря с удовольствием. Может, из-за того, что душ с горячей водой работает круглосуточно и душевая не единственная на роту, а одна на восемь человек. Кстати, поддерживают ее ослепительную белизну, а заодно и чистоту туалетов не солдаты, а нанимаемые руководством миссии ООН уборщицы.
А после зарядки солдат ждет вкусный завтрак. Русбатовцы в отличие от других национальных соединений (на аэродроме Клиссы находятся украинская вертолетная эскадрилья, инженерно-саперная рота словаков, оперативно-штабная группа бельгийцев и единичные представители всех подразделений сил ООН в Восточной Славонии) едят в своей собственной столовой. "Экономите?" — поинтересовался я у командира батальона Михаила Жданени. В ответ мне посоветовали спросить у украинских миротворцев, где лучше кормят. Ответ: "Сытнее всех у русских". На завтрак — яйца, бутерброды, причем сколько хочешь. Обязательно солидная порция мясного блюда, молоко, всевозможные джемы. Не было еще ни одного обеда без свежих фруктов, причем не яблок, а поизысканнее — бананов, винограда, персиков. В общем, русбатовцы наедаются. Солдатская столовая от офицерской отличается лишь посудой — у рядовых и сержантского состава тарелки железные, от прапорщика и выше — стеклянные.
Второго числа каждого месяца десантников Русбата вежливо приглашают в финансовый отдел и вручают конверт. У солдат в нем по 1050 долларов, чуть больше у сержантов; прапорщики и офицеры получают 1200-1300.
Досуг и потери личного состава
К хорошему, как известно, привыкаешь очень быстро. Месяца через три офицеры на базе в Клиссе начинают брюзжать. Недовольство первое и главное — практически одинаковая зарплата у рядовых и офицеров. Разница — всего 150-200 долларов. А уровень ответственности несопоставим. Комбат разводит руками: это не я, это в Генштабе придумали.
А для двадцатилетнего парня из российской глубинки, который получал в своей части 18 тысяч в месяц, — это суммы невообразимые. Так что у многих попросту "едет крыша". Недавно командир батальона запретил солдатам и сержантам покупать машины. Слишком устрашающей стала статистика автомобильных аварий со смертельным исходом. За полгода пятеро погибли, человек двадцать искалечено. Кто не выпьет, купив в неполные двадцать пусть подержанный, но резвый и презентабельный "Ауди"? А дороги в Восточной Славонии очень узкие. Поэтому машины покупать перестали. Почти. Теперь сербы, если находят в каком-нибудь кювете брошенный автомобиль, не сомневаются: развлекались десантники, но, боясь гнева командира, разбитый автомобиль бросили.
Другие транжирят заработанное в "стрипках" — так русбатовцы называют стрипбары и публичные дома окрестных городков. Последние годы этот вид бизнеса ввиду постоянной дислокации военных в Восточной Славонии процветает. 2-го зарплата, а уже вечером метров за сто до въезда на базу ООН стоят легковушки или микроавтобусы. Десантник знает: если спешишь — иди к микроавтобусу, за полтинник обслужат на месте. С комфортом — 100 баксов: отвезут куда надо, найдут какую хочется и привезут обратно, прямо к шлагбауму базы, в целости и сохранности.
Транжирят по-черному, особенно в первые месяцы. Потом несколько успокаиваются. Развлекаются вечерами, таясь, водочкой — по словам торговцев на рынке, русбатовцы предпочитают Smirnoff. Ну а под водочку у десантников лучше всего идут блатные песни и Наталья Ветлицкая. За полгода подкапливают деньги и домой, как правило, возвращаются на собственной машине.
Украл, выпил — в Россию
Однообразие службы — основная проблема Русбата. Особенно на кроссингах. Полгода на площадке 60 на 60 метров, состав взвода не меняется. Запьешь поневоле. Комбат придумал развлечение: каждую неделю солдат привозят в штабную роту в Клиссу, на занятия. Люди общаются. "Научился в Афганистане, — говорит Михаил Жданеня, — там мы месяцами на десятиметровом пятачке в горах целым взводом сидели. А с пьянством борюсь драконовскими методами. Выпил — в Россию".
На базе в Клиссе у русбатовцев самые тесные контакты, конечно же, с украинскими миротворцами. У укрбатовцев есть вертолеты, так что часто устраиваются показательные выступления — десантирование в поле.
Из уважения к русским и украинцам сербы их даже не называют "пендосами". Слово, происхождение которого выяснить не удалось, обозначает всех солдат иностранных контингентов миротворческих сил ООН (кроме, повторю, русских и украинцев). Кстати, "пендосы" очень уважают русбатовцев. Достаточно сказать, что в городке Вуковар, где находится руководство миссии ООН, ночью штаб миссии охраняют только русбатовцы.
Солдатская доля
Рядовой Алексей Зайцев попал в Восточную Славонию совершенно случайно. В 118-м Витебском воздушно-десантном полку, который сегодня дислоцируется под Челябинском, объявили: нужны два человека в экс-Югославию. Алексей, отслужив два года, готовился к демобилизации. Но за две недели до отходной подошел к командиру полка и по-простому спросил: "Можно я?" В ноябре исполнилось полгода, как Алексей в Восточной Славонии. Таких здесь называют "старыми русскими". Только что приехавших — "новыми". А тех, кто прослужил в Русбате год, — "древними русскими".
Алексей служит на кроссинге. Так здесь называют укрепленные КПП, которые расположены на границе Восточной Славонии и Хорватии. Как правило, кроссинги расположены там, где год назад проходила линия разделения воюющих сторон. Часто — в поле, где до ближайшего населенного пункта 5-7 километров. Когда все песни спеты, десантники начинают развлекаться. Надев каски, из блиндажа кидают на спор камни — чей подорвется на мине. Есть кроссинги, вокруг которых концентрация мин так велика, что уши приходится зажимать уже после третьего брошенного булыжника.
Алексею Зайцеву повезло. Таких здесь немного. Отбор рядового состава Русбата проходит в условиях жесточайшей конкуренции. Для того чтобы стать миротворцем, необходимо по крайней мере отслужить два года. Потом сравниваются послужные списки и достоинства кандидатов. Конкурс получается круче вгиковского — так, из 180 десантников, отличившихся в Чечне, в Русбат были направлены лишь 12.
Офицерский долг
С офицерами ситуация несколько иная. Нынешние майоры, подполковники и полковники ВДВ чаще всего оканчивали одно училище — Рязанское воздушно-десантное. Так что знают друг друга прекрасно. И выбирают офицеров не только в соответствии с их боевыми заслугами. Работает принцип живой очереди.
"Благодарен, что направили служить сюда. Хоть на дембель заработаю", — сказал мне один майор. Больше полугода задерживаться в Русбате считается не совсем приличным. Заработал сам — дай заработать другим. На прослуживших год уже смотрят косо. Удержался — значит, дал взятку или имеет хорошие связи в штабе ВДВ. Есть, правда, несколько офицеров в Клиссе, которые задерживаются в Восточной Славонии и на два года. Это представители российского Генштаба, призванные следить за состоянием батальона и обстановкой среди личного состава. В Русбате таких ненавидят и порой в лицо называют штабными крысами.
Наша поездка в Восточную Славонию совпала с ротацией миротворческого батальона сил ООН. Многие офицеры, отслужив свое, уезжали в Россию.
Заместитель комбата по воспитательной работе майор Петр Андросенко (солдаты по старинке называют его замполитом) приехал в Русбат из-под Новороссийска. Сейчас его воздушно-десантную дивизию расформировывают. "Куда мне ехать, не знаю, — говорит майор. — На квартиру, может быть, заработанных денег хватит. Но в армии не останусь". Уходит из армии и начальник штаба батальона подполковник Аркадий Егоров. Прошел Афганистан, все горячие точки бывшего СССР, Чечню. "Поймите меня правильно: служить за бесплатно я уже не могу. Тем более когда чувствую в спине тяжесть выталкивающего меня из ВДВ сапога".
Небесно-голубой цвет берета сил ООН романтичен. В самих миротворцах романтики осталось мало. В Русбат приезжают зарабатывать. И только?
Отдание воинской чести
Немолодой солдат в потертом камуфляже вел микроавтобус Toyota чересчур лихо. С первой скорости — сразу на третью. Ехали из Белграда в Клиссу, вместе с колонной "Уралов". Вдруг штабной "газик" остановился. "Эх, нагнали молодняк, рулить не умеют, — с досадой сказал старшина. — Вот Толика я научил, в Тузлу ездили. Март — а мы по горным дорогам 80. Ничего, выжил, сейчас четко за мной держится".
Старшине штабной роты Евгению Иванову 41 год. В батальоне его уважают все — от командира до рядового. Срочную "старшина Жека", как его здесь любовно величают, отслужил еще в 75-м. Потом был водителем-дальнобойщиком. Сам из-под Пскова. Пригласили в десант, в автороту — пошел. В Восточной Славонии второй раз, впервые побывал здесь в 94-м.
"Честно? Не из-за денег сюда пришел, — признался в разговоре со мной старшина. — Что скопил — машину только купил. Люблю смотреть, как люди живут".
Я заметил, что старшина Жека ни разу не упускал случая поболтать о чем-нибудь с местными. Остановится колонна, все курят, а Жека что-то выясняет у серба. Еще в 94-м году руководство миссии ООН распорядилось, чтобы личный состав миротворческих сил выполнял следующую инструкцию: на приветствия местного населения, дружественные взмахи, неукоснительно отвечать тем же. Инструкция забылась. А старшина по-прежнему, широко улыбаясь, приветствует крестьян и иных жителей Восточной Славонии.
Вместе с нами старшина уезжал в Россию. "Хочу вновь вернуться. Здесь я чувствую себя солдатом. Здесь нас уважают".
ДМИТРИЙ СОЛОПОВ