Выставка современное искусство
В ММСИ на Гоголевском бульваре при поддержке галереи "Риджина" открылась большая выставка живописи отечественного гиперреалиста Семена Файбисовича. Мини-ретроспектива охватывает два этапа его творчества: 1990-е и конец 2000-х. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
От гиперреализма как стиля в любом из национальных вариантов, от американского до советского, обычно остается ощущение трюкачества. Живописная копия фотографической копии реальности похожа на какую-то обманку наоборот. В настоящих обманках, которыми развлекались художники маньеризма и позже, есть установка на фокус, замену тактильных ощущений зрительными. Так написано, что хочется потрогать, а нельзя. Гиперреалисты же эту операцию проделывают в обратном порядке. То, что было как в жизни,— а фотография, как ни крути, все-таки про реальность — приобретает монументальный формат и зачастую становится монструозным.
Семен Файбисович, наверное, самый известный гиперреалист в России. Но фотография как посредник им используется далеко не всегда. Работы 90-х годов, представленные в "Очевидности", он пишет от первого лица, всячески подчеркивая, что именно его глаз видит то, что изображено, и других наблюдателей у изображаемых сцен не существует. Те, кто читал мемуарную прозу Файбисовича, помнят аккуратность патологоанатома, с которой художник описывает все физиологические процессы своего организма. Файбисович и в живописи ведет дневник. Он солипсист, который, кажется, верит, что мир существует только тогда, когда человек его видит. Соответственно, каждый зритель может влезть в шкуру художника и "быть Семеном Файбисовичем". В диптихе "К берегу", например, пляж с отдыхающими показан двумя разными способами: ясным взглядом и глазами, в которые попала вода, что превращает сценку в абстрактный набор пятен. В других работах Файбисович изображает некий вид, часто — из окна, и след изображения, оставшийся перед буквально внутренним взором после того, как наблюдатель закрыл глаза.
Эти вещи выглядят очень привлекательно. Хотя и несколько комично. Гиперреалистов уже высмеивали изобретатели соц-арта Комар и Меламид, придумав художника по имени Николай Бучумов. Этот адепт жизненной правды на протяжении нескольких лет будто бы писал один и тот же пейзаж и включал в него для реализма изображение собственного носа. Прямо как Файбисович в полотне 1983 года "Взгляд на Черное море".
Тем не менее в "пляжных" сюжетах, которых на выставке великое множество, чувствуется не упорство ремесленника, а знакомый каждому гедонизм, лень испеченного на солнце человека, которому и глаза открыть неохота. Файбисович часто использует коричневато-телесный колорит, местами напоминающий о старой, слегка выцветшей фотопленке. Для современного зрителя его картины 90-х уже попадают в разряд приятного ретро. Ну а абстрактные части диптихов и триптихов по интенсивности цвета сделали бы честь Марку Ротко.
Казалось бы, эту линию можно было бы продолжать и продолжать. Но Файбисович бросил кисти и краски на триптихе "Капсель" 1995 года, который без ложной скромности называет "самым удачным". "Я закончил на лучших работах. Для меня принципиально важно, что это не кризис. Я просто хлопнул дверью",— объясняет художник. Файбисович говорит, что в то время художественное сообщество его не принимало: "Кто не был концептуалистом или соц-артистом, не был и художником".
В любом случае, он переключился на публицистику и фотографию вплоть до 2008 года, когда увлекся съемкой на мобильный телефон и увидел, что плохонькая камера снимает что-то свое, не похожее на то, что видит владелец мобильника. Это открытие потребовало от Файбисовича снова взяться за краски. Не для того, чтобы исправить картинку, наоборот — чтобы усилить эффект сдвига. Его выставка "Камбэк" 2008 года в галерее "Риджина" вызвала энтузиазм у зрителей и коллекционеров, к тому времени плативших серьезные суммы за "старого" Файбисовича.
"Новый" Файбисович интересуется людьми, выброшенными на обочину современной жизни. Большинство картин населяют бомжи и пьяницы. Файбисович снимает и пишет их так, что не видно глаз. Персонажи выглядят как сгустки неживой материи, мусорные кучи с редкими признаками антропоморфизма. Яркие, но холодные цвета не добавляют картинам живости. "Картины Файбисовича как коньяк. С годами становятся лучше",— объясняет владелец "Риджины" Владимир Овчаренко. "Меня все спрашивали: зачем изображать то, что мы и так видим каждый день?" — вспоминает Файбисович о своих спорах с коллегами 20 лет назад. Видимо, это особенность его искусства: такой вопрос возникает и у тех, кто смотрит на работы конца 2000-х. Выход один — стать человеком будущего и заранее видеть в них ретро и характерное внимание Файбисовича к мелочам жизни.