Сегодня можно говорить, что Европа потихоньку открывается России. Так, к примеру, действует льготный визовый режим для студентов, дипломатов, ученых. Многие мои коллеги только и делают, что путешествуют: застать их в Москве невозможно. Однако говорить о том, что визовые барьеры окончательно пали или вот-вот падут, пока преждевременно.
На самом деле есть несколько обстоятельств, которые всерьез беспокоят европейцев по визовой линии. Это, во-первых, те россияне, которые хотят остаться в ЕС как легально, так и нелегально. За последние 20 лет в Европе осели порядка 2 млн граждан РФ (по некоторым подсчетам, по всему миру — 4 млн). Во-вторых, это преступность в самых разных видах, включая наркопотоки из Азии, которые могут хлынуть к ним, если границы с Россией откроются. Да, мы стараемся улучшить ситуацию в сфере безопасности, есть важные новации — к примеру, введение биометрических паспортов. И все же переход к свободному движению людей между Россией и ЕС займет много времени: европейцы — люди осторожные и торопиться им некуда.
Вообще в вопросе об отмене виз для России, равно как и по другим острым вопросам, связанным с нашей страной, в Европе идет острая дискуссия. "За нас" — Италия, Франция, Испания, Греция и еще ряд стран. Кто "против" — тоже известно. Но если еще пару лет назад можно было говорить о консолидированной антироссийской позиции трех балтийских государств и Польши, то сегодня это уже не так: кризис задвинул претензии по поводу ряда событий прошлого на второй план, под давлением ЕС улучшилось положение русскоязычных в Прибалтике. Впрочем, даже те страны ЕС, что поддерживают политику открытости по отношению к России, не говорят о немедленном введении безвизового режима: просто они предлагают ускорить процесс и сами готовы идти ради этого на определенные послабления. Почему — в каждом случае причины свои: это зависит от того, кто у власти, от отношения к России в данной стране, от бюрократических традиций.
Но существуют и глобальные факторы, которые влияют на встречное движение России и Евросоюза. Ключевой — финансово-экономический кризис. Официально и мы, и ЕС преодолели рецессию, однако пока еще экономическая конъюнктура плохо прогнозируема, а некоторые эксперты предупреждают о возможности второй волны. Это не могло не сказаться и на наших отношениях с Европой: за год кризиса объем торговли с ЕС сократился на 45 процентов. Если мы сумеем восстановить эти объемы, если продвинемся вперед в борьбе с преступностью и коррупцией, если добьемся сдвигов в демократизации общества, то ЕС может реально открыть для нас свои границы в течение ближайших 10 лет.