Год назад было опубликовано обвинительное заключение по второму делу Ходорковского--Лебедева. Еще тогда многие обратили внимание на то, что логика — не самое сильное его место. На прошлой неделе право на подробный ответ в суде получил один из обвиняемых. "Власть" публикует выдержки* из показаний Михаила Ходорковского.
Считаю судебный процесс политическим и коррупционно мотивированным, вызванным опасениями оппонентов моего выхода на свободу. Политическая мотивированность заключается как в неприятии поддержки мной независимой оппозиции (реплика прокурора Валерия Лахтина: "Я прошу прервать Ходорковского! Он не по теме обвинения излагает! Это что?! Выступление?! Реплика?! Воззвание?!"), так и желанием присвоить возможности, проистекавшие из моего права собственности на крупнейшую и наиболее успешную российскую нефтяную компанию — ЮКОС. Подробнее я сейчас о политических мотивах говорить не буду.
Начиная свои показания, заявляю: мне хорошо известна практика российских судов, вопреки ст. 49 Конституции РФ не придающих никакого значения показаниям обвиняемых, если они не признают свою вину.
Я вину не признаю, и поэтому мои показания будут, по сути дела, рассказом о тех документах, которые известны мне, которые не опровергнуты в соответствующей части обвинения и с которыми может познакомиться суд...
Мне предъявлено четыре обвинения. Во вводной части своих показаний я не буду останавливаться на теме присвоения мною акций дочерних предприятий ВНК и на их "отмывании", во-первых, потому, что эти действия названы "приготовлением к присвоению нефти", и во-вторых, поскольку эти обвинения уж совсем странные (в письменном варианте показаний — "идиотские".— "Власть").
Почему странные? Поскольку всем известно и из отчета ЮКОСа видно: акции все годы принадлежали компании ЮКОС. Из отчета конкурсного управляющего ЮКОСа всем известно и о том, что он эти акции, которые называют похищенными, продал в 2007 году как принадлежащие именно компании ЮКОС. Причем продажа шла через одного из так называемых "потерпевших" по данному уголовному делу — РФФИ.
По-моему, дальше смешно обсуждать. Любому нормальному человеку понятно, что, если акции принадлежали компании, а не мне лично, если они были проданы государством от лица компании, значит, я ничего не похитил.
Что касается "отмывания" нефти, это обвинение имеет смысл рассматривать, если нефть пропала. Если же она (нефть) не пропала — глупо говорить об отмывании того, что не пропадало.
Поэтому перейду сразу к пропаже нефти...
Поскольку, как неоднократно разъяснял господин Лахтин, меня обвиняют в присвоении именно нефти, я упорно и неоднократно просил подтвердить мне это, так как в тексте обвинительного заключения оппоненты умышленно и неоднократно путают юридически разные предметы — нефть (жидкость) и право собственности на нефть.
Эту разницу понимает любой нормальный человек, и я ее показал наглядно на примере банки нефти. (Перед дачей показаний адвокаты Ходорковского предъявили суду две стеклянные банки: трехлитровую с неочищенной нефтью и полулитровую — с очищенной. Таким образом была продемонстрирована разница между "скважинной жидкостью" и собственно нефтью. После этого обвиняемый попытался разъяснить разницу между нефтью и правом собственности на нефть. Высунув руку из бронированного "аквариума", Ходорковский дал рубль адвокату Вадиму Клювганту и объявил, что приобрел права собственности на меньшую из банок, но на этом представление оборвалось: судья Виктор Данилкин категорически потребовал от приставов "вынести из зала горючие жидкости". Ходатайство Ходорковского провести следственный эксперимент, предложив прокурору Лахтину показать, как можно похитить нефть, не доставая ее из банки, было отклонено судьей с формулировкой: "поскольку в суде отсутствует возможность для воспроизведения обстоятельств преступления".— "Власть"). Сама банка с нефтью у одного лица, а права собственности на налитую в нее нефть — у другого лица, и если право собственности можно передать только по договору, то саму нефть без физических действий изъять никак нельзя...
В судебном заседании я после разъяснения Лахтина задал вопрос суду: должен ли я воспринимать его заявление как официальное? Суд мне это подтвердил. Именно по этой причине я буду защищаться именно от обвинения в присвоении нефти...
С чем я не могу согласиться и чего нет в деле.
1. Что нефть, добытая "Юганскнефтегазом", "Самаранефтегазом", "Томскнефтью", у них пропала. Мне достоверно известно, что такого факта нет. Нефть этими предприятиями самостоятельно и в полном объеме сдавалась в "Транснефть"...
2. Что фактическая стоимость приобретения (фактическая себестоимость производства) нефти в регионах добычи для ОАО "Юганскнефтегаз", ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК" равнялась ценам в Роттердаме и Аугусте или что такую стоимость невозможно установить...
3. Что ЮКОСом, его дочерними, торговыми и добывающими предприятиями управляла некая организованная группа. Ваша честь, мне прекрасно известно, что руководство ЮКОСом осуществляли должностные лица компании в соответствии со своими полномочиями.
4. Что органы управления дочерних добывающих предприятий ЮКОСа принимали решения под влиянием обмана. Нет, Ваша честь, решения формировались советом директоров и собранием акционеров... Эти управляющие органы формировались в соответствии с тем, как принимал решение ЮКОС и я как его исполнительный руководитель. И говорить об обмане мной самого себя, на мой взгляд, достаточно смешно...
Мне достоверно известно, что нефть, добытая ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз", из системы трубопроводов и резервуаров сдавалась ими же на узле учета непосредственно в систему трубопроводов "Транснефти", что исключает изъятие нефти на этом этапе.
В дальнейшем у "Транснефти" нефть тоже никто не "хитил" (подобное никогда не заявлялось "Транснефтью"), но и в принципе, если бы такое случилось, невозможно было бы идентифицировать похищенную нефть применительно к конкретным производителям. В трубе "Транснефти" — неделимая смесь нефтей целого ряда компаний.
Мне также известно, что ежегодные инвентаризации в ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" с 1998 по 2009 год ни разу не выявили пропажу нефти за 1998-2003 годы в масштабах, сопоставимых с предъявленным обвинением, то есть в объемах, превышающих ее добычу. Данный факт отражен в ежегодной отчетности этих компаний, подтвержденной их аудитором и им не отозванной...
Думаю, суду очевидно, что никаких сообщений о пропаже нефти в материалах дела нет и материалов проверки таких сообщений тоже нет.
Далее. Передача нефти в "Транснефть" мне как способ хищения не вменялась, но, зная наше правосудие, поясняю, что эта передача происходила по воле ЮКОСа, ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК" и ОАО "Юганскнефтегаз".
Мне достоверно известно, как председателю совета директоров управляющей компании для всех трех добывающих предприятий — ЮКОС-ЭП и как председателю исполнительного комитета совета директоров основного по отношению к добывающим предприятиям общества — ОАО НК ЮКОС, что никакой иной воли ни у одного органа управления этих предприятий, кроме как сдать добытую нефть в "Транснефть", не было, поскольку девать им нефть в таких объемах просто некуда.
Думаю, суду и данный факт очевиден.
Таким образом, сам факт пропажи нефти у ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" в 1998-2003 годах выдуман недобросовестными следователями с начала и до конца.
Мне известно, что все вышесказанное, естественно, относится и к прямому ущербу от пропажи нефти. Никто такой ущерб не обнаружил и в отчете потерпевших не отразил. Никогда.
В своих исках ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" не оспаривают сделки и не ставят вопрос о пропаже нефти.
Выручка от реализации нефти, теоретически посчитанная обвинением, даже ниже, чем фактически полученная и отраженная ЮКОСом в его отчетности, то есть к размеру отраженной выручки претензий у обвинения нет.
Также обвинением подтверждено покрытие из этой выручки затрат на производство нефти в полном объеме (то есть фактическая себестоимость производителя компенсирована).
Научный диспут о том, сколько дополнительной прибыли могли бы получить ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз", если бы они сами продавали всю добытую нефть в Роттердаме и Аугусте, беспредметен. Мне достоверно известно, что они ее там не продавали, не могли продавать, и вопрос о дополнительной прибыли, получаемой сверх фактической себестоимости нефти, не предмет данного процесса...
Хотя можно было бы обсудить, почему для целей обвинения обнуляются затраты и прибыль сбытовых и нефтеперерабатывающих структур, головной компании, не учитываются налоговые и сбытовые риски, игнорируется однозначное право единственного акционера — ЮКОСа на всю прибыль своих дочерних организаций.
Для целей данного процесса важно одно: утверждение обвинения о пропаже нефти и наличии прямого ущерба от ее пропажи выдумано...
Впервые за год судья Виктор Данилкин разрешил фотографировать Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в суде
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Перейду к комментированию клеветы, не предъявленной мне в качестве обвинения.
Для меня и для любого здравомыслящего человека очевидно: присвоение нефти и хищение путем обмана — обвинения, согласно российскому закону, взаимоисключающие. Либо воли собственника нет — тогда присвоение или кража, либо воля есть, но получена путем обмана — тогда другая статья. Либо то, либо другое. В данном судебном процессе обвинение предлагает мне угадать, а суду предлагает выбрать, по какому из многочисленных утверждений будет выноситься приговор. Это незаконно! Тем не менее и то и другое обвинения исключаются утверждением о хищении выручки от продажи нефти. Если есть выручка, то похищена уже не нефть, поскольку за нефть заплатили. Обвинение в хищении выручки, в свою очередь, исключается обвинением в хищении прибыли, поскольку если есть прибыль, то есть положительная разница между выручкой и затратами на приобретение (производство) товара, то уж, по крайней мере, не только выручка поступила, но и затраты из нее покрыты. И наконец, делая вывод о хищении части прибыли, обвинение само исключает хищение всей прибыли, поскольку подтверждает, что, по крайней мере, нефть не только продана, а не пропала без оплаты, не только выручка получена и не только все затраты покрыты, но и часть прибыли, то есть положительной разницы, обществом использована.
Поэтому во вводной части своих показаний я тратить время на все эти противоречивые высказывания не буду. Ограничусь постановкой двух риторических вопросов, вытекающих из клеветнических утверждений.
Обман собственника нефти — это кого?
ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" представлены тремя органами управления — исполнительный орган, совет директоров, общее собрание акционеров.
Исполнительный орган — ЮКОС-ЭП, президент ЮКОС-ЭП — Бейлин. Председатель совета директоров ЮКОС-ЭП — Ходорковский. Кто обманут? Совет директоров и общее собрание акционеров ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" с 2001 года 100% ЮКОС (до этого у ЮКОСа большинство в собрании акционеров и до 100% в советах директоров). Председатель исполнительного комитета совета директоров ОАО НК ЮКОС — Ходорковский. Кто обманут? Основных акционеров ЮКОСа представлял Лебедев. Кто обманут?
Кто-то хочет заявить, что я от лица ЮКОСа не утвердил какие-то сделки? Или что общее собрание акционеров ЮКОСа в лице Лебедева мое решение отменило? Или что нас обманули? На мой взгляд, просто смешно.
Официально заявляю: все сделки купли-продажи нефти ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" с 1998 по 2003 год утверждены исполнительным органом — ЮКОС-ЭП и от лица ЮКОСа как единственного акционера ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", ОАО "Юганскнефтегаз" они одобрены. Общим собранием акционеров ЮКОСа это решение не отменено.
Напомню еще раз, что это не защита, а лишь комментарий, поскольку обвинение по статье, связанной с обманом, мне не предъявлено.
Завершу вводную часть постановкой второго вопроса: где полученная ЮКОСом прибыль? Это существенный вопрос, поскольку именно о судьбе прибыли от реализации нефти фактически и допрашивала сторона обвинения свидетелей весь последний год.
Напомню суду, что, несмотря на достаточно четко прозвучавшее в судебном заседании официальное заявление об обвинении меня в присвоении всей нефти, добытой ЮКОСом (в лице трех его добывающих "дочек") с 1998 по 2003 год, существует огромное количество сведений о том, что на самом деле "имеется в виду" совершенно иное, и как раз это "иное" фактически пыталось доказать следствие.
В частности, в обвинении речь идет о подозрении в незаконном изъятии мною $9,6 млрд из $15,8 млрд прибыли, полученной ЮКОСом с 1999 по 2003 год.
Именно эта позиция следует из более чем многочисленных заявлений прокуроров, содержащихся в обвинительном заключении, из целого ряда постановлений органов следствия, имеющихся в материалах дела, а также из разного рода запросов об оказании международной правовой помощи, заявлений и показаний, дававшихся прокурорами для российских и зарубежных судов.
Как я уже говорил, для любого нормального человека очевидно, что это не дополняющие друг друга, а взаимоисключающие обвинения. Если присвоена нефть, то даже выручка от ее продажи никак не может оказаться у потерпевшего и уж тем более у потерпевшего и его единственного акционера (ЮКОСа) не может возникнуть прибыль от продажи похищенного.
Прибыль (для российских организаций) — это разница между доходом (выручкой) от реализации товара и расходами (затратами) на его производство или приобретение (то есть фактической стоимостью).
Чтобы начать разговор о пропаже части прибыли, надо сначала признать, что продукция не просто продана самим потерпевшим, а продана им с выгодой. То есть отказаться от обвинения меня в присвоении нефти.
Это не сделано. В результате получается оксюморон.
Сторона обвинения на стр. 1411 обвинительного заключения не ставит под сомнение консолидированную прибыль ЮКОСа в размере $15,8 млрд с 1999 по 2003 год, а также законность выплаты $2,6 млрд дивидендов из этой прибыли.
На начало 1999 года у ЮКОСа имелась накопленная прибыль в размере 5050 млн руб., то есть около $200 млн, что тоже обвинением под сомнение не ставится.
Итого речь идет о $16 млрд прибыли, полученной ЮКОСом, видимо, от украденной мною нефти...
Из $15,8 млрд плюс $0,2 млрд прибыли:
$9,3 млрд — новые приобретения, в том числе $3,0 млрд + $3,69 млрд = $6,69 млрд (приобретение "Сибнефти"), в том числе $0,5 млрд (консолидация ОАО "Юганскнефтегаз", ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК", Куйбышевского НПЗ, Новокуйбышевского НПЗ, Сызранского НПЗ, Ачинского НПЗ и Ангарской нефтехимической компании);
$2,6 млрд — дивиденды;
$4,5 млрд — капвложения в денежной форме, в том числе на увеличение добычи с 40 млн до 80 млн тонн.
С учетом иных расходов из прибыли, на которую относятся социальные вложения (типа стадионов, бассейнов и домов культуры, годовых премий 100-тысячному персоналу компании, штрафных санкций в связи с неизбежными в крупной компании экологическими и прочими нарушениями и т. п.), капвложения в форме материальных активов, о которых мне, как руководителю компании, тоже известно, очевидно: полученные компанией ЮКОС с 1999 по 2003 год $16,0 млрд прибыли (с учетом накопленной прибыли) израсходованы полностью к концу 2003 года в связи с приобретением "Сибнефти". А эта прибыль включает прибыль всех "дочек" ЮКОСа, в том числе ОАО "Юганскнефтегаз", ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Томскнефть ВНК".
Сегодня никто, как мне кажется, не отрицает:
1. Собственно нефть сдана добывающими предприятиями в "Транснефть" и никуда не пропадала;
2. Компания ЮКОС оплатила договоры продажи нефти добывающими предприятиями по цене, компенсировавшей все их расходы на производство, то есть фактическую стоимость;
3. Компания ЮКОС реализовала добытую ее подразделениями нефть и выработанные из нее нефтепродукты на различных рынках по ценам, обеспечившим выручку, превысившую ту, которую рассчитало обвинение;
4. Компания ЮКОС из полученной выручки оплатила свои расходы, налоги и сформировала прибыль ($15,8 млрд);
5. Полученная прибыль поступила в распоряжение совета директоров и общего собрания акционеров ЮКОСа. Причем фактически по закону полномочия распоряжения прибылью принадлежали основным акционерам ЮКОСа;
6. Распорядившись своими полномочиями, совет директоров и общее собрание акционеров ЮКОСа к 01.01.2004 полностью истратили прибыль на выплату дивидендов, капитальные вложения и приобретение новых активов.
Ни один из вышеизложенных фактов обвинение даже не оспаривает.
На выходе из театра абсурда Российская Федерация в лице Министерства по налогам и сборам, арбитражных судов обязала ОАО НК ЮКОС оплатить дополнительные налоги с выручки и прибыли, полученной от реализации нефти ЮКОСом, а Министерство юстиции в настоящее время отстаивает законность этих требований к ЮКОСу в Страсбурге, явно не полагая его самого и его стопроцентные дочерние предприятия потерпевшими от хищения ста процентов добытой ими нефти.
В такой ситуации утверждения в Хамовническом суде о безвозмездном изъятии мною всей той же самой нефти у ЮКОСа и его дочерних предприятий смотрятся, на мой взгляд, попросту дико.