Пххх! Тххх!

Жуткое разочарование меня постигло с этим Музеем советских игровых автоматов. Я ждал, что там будет музей, а там только автоматы. Я ждал экспозиции, этикеток, рассказа про эволюцию автоматов, про знаменитых создателей автоматов от Леонардо да Винчи до наших дней. А там стоят автоматы, и на них можно поиграть. В морской бой, там, или репку потянуть на силу. Чем сильнее тянешь, тем больше цифра вылезает, а в чем мерят, даже и неизвестно. Может, вообще в джоулях. А никакой музейной работы не видно.

Нет музея. Но вообще-то там ушлые ребята, Александр Гугман и Александр Стаханов, которые все это придумали. Другие что? Другие покупают игральные автоматы, ставят, и оно вяло окупается. А эти взяли со свалок советское старье, получился тоже как бы зал игральных автоматов, только совсем отстойный. В принципе на таком старье денег не сделаешь. Но они назвали это музеем и изменили целевую аудиторию. Продают как бы не только игру, а еще возвращение в детство. Поиграйте на автоматах школьных своих деньков. И играют. Взрослые дядьки, лет тридцати-сорока, которые в обычные залы автоматов ни в жизнь не пойдут. Приходят и совсем счастливы. Прямо стреляют и стреляют, гоняют и гоняют на машинках, тянут и потянут эту репку. И дети тоже играют. Я нахожу это весьма прискорбным явлением.

Сам-то я играть не стал. В детстве я ходил в кинотеатр "Нева", там был автомат "Морской бой". Там корабли плыли, и надо было торпеду пускать, она как бы под водой шла и помыргивала. Но она медленно летела, не как пуля, а с задержкой. Так что если прямо в корабль стрелять, не попадешь. А надо было с оттягушкой, на опережение. Тогда попадал. Но, бывает, рассчитаешь, насколько надо оттянуть, а корабль возьми и развернись — и мимо. Но уж если попадешь в корабль, получался такой звук — "пххх". Или "тххх", но не глухо, а звонко так, как помехи из радиоприемника. Торжествующее шипение, будто "Голос Америки" глушилкой накрыли. И там, в музее, как раз этот "Морской бой" и стоит. Не подлость, скажите? Не стал я играть. Потому что знаю, как будет. Затянет.

Черт, что в них было-то, в автоматах этих? Ну скачет жираф как бы по прерии, строго вдоль экрана, и не жираф, а белый силуэт только, а ты в него не стреляешь, а фонариком, в сущности, светишь, попал — получается опять же "пххх". Нереально примитивно. Еще "Сафари" называется! И часами люди пыхают. А дизайн? Это же горе! Там есть один охотничий автомат из ДСП под дерево, так ведь это просто урна с брежневского избирательного участка. Ведь все вранье! Ведь подойти же противно.

А прямо идешь мимо, и так и тянет пострелять. При том, кстати, что, если бы мне кто предложил пострелять в реального жирафа, в зоопарке, скажем, я бы, пожалуй, воздержался. С какой стати, что он мне сделал? А тут прямо страсть как хочется в него пальнуть. И в бегемота, и в слона тоже. Одним выстрелом, раз — и он уже труп.

Нет, правы Кургинян с Прохановым, тянет к советскому идеалу! Подсознательно. Как бы живешь, думаешь про себя, что сравнительно приличный человек, и даже не знаешь, что в тебе сидит. А увидел автомат — и пропал. Пххх. Тххх.

Тут вся советская духовность выразилась. Потому что советские игральные автоматы, они как получились? Мы их переперли с западных. У нас в 1971 году была международная выставка игральных автоматов в ЦПКиО, и мы это все, что нам привезли, разобрали, узнали, как устроено, создали фирму "Союзаттракцион", она распределила заказы на эти автоматы по нашим оборонным заводам, и мы стали это делать. Поэтому, кстати, автоматы все секретные получились, ни тебе места изготовления, ни авторов, ни дизайнеров — для музея это все никак не годится. А играть можно.

Но на Западе-то эти автоматы были отходами автоматного производства. Главными там были "однорукие бандиты", джекпот. На деньги играли. А эти стали делать после войны для солдат, ставили в казармах, чтобы не скучали на военных базах в Японии. Потом они из Японии в Америку перекочевали. В 1950-х годах стали появляться в гражданских общественных местах. Но и там если выиграл, то можно было получить денежный приз. А у нас приз за то, что хорошо стреляешь, был в том, что можно было еще пострелять. Нам это стремление к деньгам было чуждо, мы даже не знали, что так можно. Выиграл, чувствуешь себя молодцом и героем, и тебе за это еще и платят. Дикость какая-то. Все равно что орденами торговать.

Это у нас был образ Запада, воссозданный подпольно секретными силами ВПК. Мы ведь как думали? Что на Западе вообще рай. Там сколько хочешь торпедами пуляйся, сколько хочешь стреляй, можно даже и из танка — свобода! А про деньги мы и не думали! Не понимали, что все это оборотная сторона игорного бизнеса! В нас жил идеализм! Обманули они нас, сначала наш ВПК со спецслужбами, а потом и весь советский народ. Через наш же идеализм нас обманули, и в результате идеализм и разрушился. Вместо того чтобы чисто, светло лупить торпедами по катерам, все стали играть в джекпот, на деньги.

А здесь-то это все сохранилось! Знаете, в музее все очень аутентично, как в 1970-х годах. Довольно грязно, производственное бывшее помещение. Мизерабельный несколько вид. Автоматы ста-арые! Стра-ашные! Скрипят, хрипят, поют надтреснутыми голосами кто во что горазд. Но работают! И такое счастье, что будто СССР не развалился. И вновь продолжается бой, и Брежнев опять молодой.

Сейчас говорят, что музей — вот эти этикетки, экспонаты, экскурсоводы, фонды — это устарело. Отталкивает молодежь от прошлого. А нужно, чтобы все было интерактивно, чтобы музей был аттракционом, чтобы можно было погрузиться в атмосферу. Так я вам скажу, что скоро, наверное, все музеи будут как этот музей игральных автоматов. Музея, может, и нет, но атмосферы хоть пруд пруди. Так приобщаются к прошлому, что за уши не оттащишь. За 300 руб. дают 15 15-копеечных монет, и за каждую чувствуешь себя молодцом и героем. Там это автоматизировано.

Улица Малая Ордынка, 23, строение 5, 8 916 167 1925