Борьбу с последствиями аварии в Мексиканском заливе правительство США оценило в 12,5 млрд долларов. Лишнее подтверждение, что добыча энергоресурсов обходится человечеству все дороже
Взрыв глубоководной буровой платформы Deepwater Horizon, принадлежащей компании British Petroleum, поставил ряд неразрешимых вопросов перед лучшими специалистами одной из самых высокотехнологичных отраслей мировой промышленности. Как заткнуть этот подводный фонтан, не знает никто, последствия катастрофы все значительнее, а ее география все масштабнее. При этом для сбора разлившейся нефти используются не специально разработанные абсорбенты и "умные" бактерии, разлагающие нефть, а волосы и шерсть собак, которые срочно собирают в парикмахерских и распихивают в колготки на берегу. Саму же утечку пытаются заткнуть сетками с мячами для гольфа и старыми автомобильными покрышками... Насколько закономерны аварии при добыче нефти в океане, рассуждает руководитель Южного научного центра РАН, океанолог, академик Геннадий МАТИШОВ.
— Геннадий Григорьевич, почему такая высокотехнологичная отрасль, как добыча нефти с морских платформ, демонстрирует полную беспомощность перед лицом аварии?
— Могу сказать совершенно определенно: если бы авария произошла на более мелкой воде, ее бы уже локализовали. Шельфовая добыча нефти и газа давно отработана во всем мире. Но речь, как правило, идет о глубинах порядка 100-300 метров, куда в случае необходимости могут спуститься водолазы. В наших северных морях буровые установки иногда вообще переворачиваются во время штормов, и это, тем не менее, не приводит к таким катастрофическим последствиям.
В данном же случае вся проблема в том, что буровая платформа Deepwater Horizon добывала нефть на глубине полтора километра. Учитывая, что такого рода работы начались не более 5-10 лет назад, в мире пока просто нет технологий, способных обеспечить безопасность добычи на такой глубине. Словом, по-настоящему взрывоопасными оказались два сошедшихся вместе фактора: морская глубина порядка 1500 метров и глубина самой скважины — 9 километров, которая предполагает невероятный по силе напор струи.
— Но не могли же построить такую платформу, не просчитав эти риски?
— Одно дело расчеты и компьютерные модели, другое — реальная ситуация. Человечество не так давно научилось работать под водой. Я помню, как мы пытались поднять подводную лодку "Курск". Были призваны лучшие инженерные умы — и ничего не могли сделать. Почему? Нет опыта. А работать на больших глубинах мы пока не умеем вовсе. Искусственно воссоздать процессы глубоководного бурения, чтобы посмотреть, как ведут себя те или иные конструкции на таких глубинах, просто невозможно. Это будет такой дорогостоящий проект, который поставит под сомнение саму добычу. Так что человечество, к сожалению, учится именно на таких авариях.
— Хорошо, но одно дело — глубоководные технологии, другое — сбор нефти. Здесь-то ведь не нужны дорогостоящие эксперименты. Почему же не срабатывают абсорбенты, про которые в последнее время так много говорили экологи?
— Все дело в масштабах. Абсорбентов на такую площадь элементарно не хватает. Возможно, трагедия в Мексиканском заливе поставит этот вопрос снова, но пока что хранить абсорбенты в промышленных масштабах про запас не догадалось ни одно государство. При этом все прочие мероприятия, отлично зарекомендовавшие себя в локальных ситуациях, здесь не срабатывают. Те же боновые заграждения на большой воде совершенно бесполезны, потому что всегда довольно сильное волнение, которое будет выносить их на берег.
— Сейчас, когда страны борются за шельфовые месторождения в Арктике, может быть, имеет смысл приостановить рискованные бурения?
— Президент США уже приостановил все шельфовые бурения. Но, замечу, разработка нефти все-таки не так опасна, как нам кажется сейчас. Если посмотреть статистику, то подавляющее количество аварий, связанных с разливом нефти, произошло во время ее перевозки. Вспомните расколовшийся у берегов Испании танкер "Престиж" или недавнюю катастрофу в Керченском проливе, когда в море вылилось 200 тысяч тонн мазута...
— Насколько эффективно с нефтяным загрязнением может бороться сам океан?
— Воды Мексиканского залива для этого достаточно благоприятны: повышенная соленость, высокая температура, которую любит планктон, будут постепенно делать свое дело. Большая часть нефти достаточно быстро уляжется на дно, и ее в виде небольших сгустков будут выносить на берег шторма. Часть выплеснется на берег сразу. В Керченском проливе, к примеру, неоценимым оказалось присутствие водоросли ламинарии — "морской травы". Раньше ею набивали матрасы и подушки, потому что она очень эластичная и мягкая. А после разлива именно эти водоросли выполнили функцию абсорбента: пучки ламинарии, пропитанные нефтью, море выкидывало на берег, а солдатам осталось вилами перекидать ее в машину и вывезти.
Насколько будет загрязнен берег в США, пока сказать сложно. Судя по карте течений, нефть вряд ли затронет восточное побережье США: Гольфстрим из Мексиканского залива резко уходит на северо-восток. Есть небольшая опасность для Северо-Западной Атлантики и Норвежско-Ирландского бассейна. До России остатки нефти могут дойти через Баренцево море лет через 20, когда она уже разложится до неопасных составляющих.
— Какие последствия для развития науки вы видите после этой аварии?
— По всей вероятности, в первую очередь будут разрабатываться технологии автоматических заглушек скважин на больших глубинах. По степени безопасности это должно соответствовать технологиям, применяемым сегодня на атомных подводных лодках, когда при малейшей опасности реактор глушится и перестает угрожать окружающей среде. Но, по моему мнению, вся ситуация вокруг Мексиканского залива сильно политизирована и напоминает панику с глобальным потеплением, когда шума намного больше, чем реальной опасности. Катастрофа действительно велика, но, например, намного больший урон морским экосистемам наносит неконтролируемый отлов рыбы, который уже реально опустошил некоторые регионы, превратив моря в пустыни, где никто не живет. Но это не так очевидно, да и говорить про это не так выгодно.
— России грозят подобные катастрофы?
— Пока мы на своих глубоководных морских шельфах толком ничего не добываем, точечная добыча есть только на Каспии и на Сахалине. Так что, возможно, когда Россия, наконец, технологически дорастет до глубоководного бурения, опыт борьбы с катастрофой в Мексиканском заливе нам очень пригодится.
Как убить нефть
Идеи
Ученые предлагают все новые способы борьбы с разлившейся нефтью, но до сих пор ни один из них не стал панацеей
Боновые заграждения
Уже на второй день после взрыва платформы вытекшую нефть — тогда ее площадь составляла всего 40 квадратных километров — оградили плавучими матами из абсорбирующих материалов, или бонами. Обычно на изготовление бонов идут химические вещества, но их можно заменить сеном, шерстью, рисовой шелухой. Последняя инициатива американских экологов — делать боны из человеческих волос. Свои "биоматериалы" уже прислали жители США, Бразилии, ФРГ, Франции.
Распыление диспергентов
Диспергент — это химическое вещество, которое разрушает целостность нефтяной пленки. На 70 процентов он состоит из растворителей, которые помогают "разорвать" нефть на отдельные капли. Основной недостаток диспергента — это то, что эти капли все равно остаются на поверхности воды.
Закрытие аварийного клапана
Клапан, или противовыбросный превентер (POV), должен был закрыть отверстие скважины еще в тот момент, когда давление на ней вышло из-под контроля. Почему этого не произошло — неизвестно до сих пор. Между тем представители BP не оставляют надежд все-таки активировать превентор с помощью подводных батискафов. "Это все равно, что делать операцию на открытом сердце на глубине пять тысяч футов и в абсолютной темноте",— пояснил сложность задачи каналу ABC Ламар Маккей, вице-президент американского подразделения BP.
Подводный купол над скважиной
Этот способ казался специалистам самым выигрышным: над местом разрыва нефтепровода устанавливается 120-тонная, 12-метровая конструкция, которая будет собирать 85 процентов вытекающего черного золота. Нефть оттуда сможет забрать специальное судно. Однако 7 мая, когда купол наполовину погрузили в воду, на его поверхности стали образовываться легковоспламеняющиеся соединения газов с водой, операцию пришлось остановить. Теперь BP сконструировала новый "нефтесборник" — всего двухтонный и 1,5-метровый, зато по его стенкам будет циркулировать горячая вода, что помешает образованию опасных соединений.
Поджог пятна
Еще в 1991 году Академия естественных наук США сообщала, что единственный разработанный метод полной ликвидации нефти на воде — это ее сжигание. К нему американское правительство обратилось уже 29 апреля. Нефть сгоняют в "резервуар", огражденный огнеупорными бонами, отбуксовывают на безопасное расстояние и поджигают при помощи мини-плотов. Технология, однако, приводит к сильному загрязнению воздуха и нарушает жизнь морских организмов. Из-за этого при очень больших утечках нефти ее применение крайне ограниченно и должно в скором времени закончиться.
Медитация
Первым идею предложил сотрудник Университета Колорадо Карл Фьюрман: он уверен, что человек, сконцентрировавшись на сломанном предмете, может починить его силой мысли. Такие опыты Карл и несколько десятков его друзей не раз опробовали на собственных мобильных телефонах. Для спасения океана потребуется больше людей — в интернете у Карла появляются сотни последователей. А Дуэйн Борджойне, ученый из Горнодобывающей школы Колорадо, предложил им предмет для концентрации: подводный песок. Пусть он медленно, но верно засыпает скважину... "Пока мы не можем смеяться над этим методом,— считает Борджойне.— Он принес не больше, но и не меньше результатов, чем все прочие".