Появление президента России с семьей на завершающем 222-й сезон Большого театра грандиозном гала-концерте многие справедливо сочли важной вехой в жизни театра. Мало кто знает, что раньше бывало и иначе: появление в царской ложе Большого становилось событием в жизни высших политических деятелей. И страницей истории России.
Три царских спектакля
Первый парадный спектакль — в честь императора Александра II и императрицы Марии Александровны — Большой театр дал 30 августа 1856 года. Для них в театре открыли царскую ложу. Придворный художник Зичи с документальной точностью запечатлел тот памятный вечер на холсте (репродукцию картины можно увидеть сегодня на любом билете в Большой театр). Император был в парадном мундире, императрица — в "вырезном нарядном платье", как называлось тогда открытое бальное платье.
Большой давал оперу Доницетти "Любовный напиток" и балет известного французского хореографа Сен-Леона "Маркитантка". Из Италии и Франции были приглашены артисты, о мастерстве которых говорили тогда с придыханием. Прима европейских театров Франческа Черрито блеснула в "Маркитантке" (кстати, это была ее прощальная европейская гастроль).
Второе посещение царской ложи связано с важнейшим событием в жизни монархической России: коронацией императора Александра III в Успенском соборе Кремля. Царь и царица побывали в Большом 18 мая 1883 года.
Александр III был в красном бальном кавалергардском мундире и Андреевской ленте, императрица Мария Федоровна — в белом с голубым платье, с бриллиантовой диадемой на голове и букетом цветов в руках. Их окружали великие князья и княгини, иностранные принцы и принцессы.
Большой театр дал второй парадный спектакль. Он стал своего рода светским венчанием на трон. Давали сцены из оперы Глинки "Жизнь за царя" (так тогда называлась опера "Иван Сусанин").
Император в пику отцу желал видеть на сцене русских актеров. Партию Ивана Сусанина исполнил Корякин, Антониды — Кочеткова, Царицей Ночи была Соколова, Царицей Дня — Вазем. Спектакль завершился исполнением гимна "Боже, царя храни".
Наивысший расцвет торжеств в Большом театре Москва увидела во время коронации императора Николая II. Торжествам предшествовала интрига. Из списков артистов, занятых в парадном спектакле Большого, внезапно исчезло имя примадонны Мариинки — Матильды Кшесинской. Об этом позаботилась императрица Александра Федоровна, которая так и не смогла простить мужу его юношеское увлечение Малей — так Кшесинскую звали близкие.
Третий парадный спектакль Большой театр дал 17 мая 1896 года. Император Николай II и императрица Александра Федоровна вошли в ложу в сопровождении королевы Греции Ольги Константиновны, великой герцогини Гессенской Виктории-Мелиты, герцогини Коннаутской Луизы-Маргариты, великой княгини Елизаветы Федоровны. Спектакль начался увертюрой из оперы Глинки "Жизнь за царя". Но опера никого не волновала. Зал, затаив дыхание, ждал балета Риккардо Дриго "Прелестная жемчужина". Выйдет или не выйдет Кшесинская? И когда из перламутровой раковины на сцене появилась петербургская примадонна, волна восторженного вздоха "Кшесинская!" взмыла к верхним ярусам. Можно только гадать, чего стоил этот вздох молодой императрице.
Спектакль завершился к полуночи. Царская чета простилась у барьера ложи с взволнованной публикой и отбыла из театра. Это был последний парадный спектакль в честь коронации последнего российского монарха. До записи в театральном журнале "Бескровная революция. Спектакля нет" оставалось двадцать с небольшим лет.
Ленин и балет
Театр был полон, в царской — Ленин. Айседора Дункан представила на сцене Большого театра танцевальные номера на музыку революционных песен, танцевальные плакаты "Марсельеза" и "Интернационал". Но мало кто смотрел на сцену.
"Публика,— писал в воспоминаниях о том спектакле полковник Болгарской народной армии Христо Паков,— с восторгом следила за каждым движением... Ленина. Как он сдвинулся с места, как наклонился над барьером ложи и словно впился взглядом в сцену. По выражению его лица можно было судить, как его волнует танец. С последними аккордами "Интернационала" Ленин привстал и громко, во весь голос воскликнул: "Браво, браво, мисс Дункан!"
Апельсин вождя народов
Елену Константиновну Малиновскую в балетном и театральном мире не знал никто. Но она была соратницей Ленина по подполью, в двадцатые годы стала комиссаром театров и, наконец, директором Большого.
На самом деле театром, как и всем остальным, руководил Сталин. Большой стал местом отдыха и развлечений вождя: он забавлялся платоническим романом с красивой певицей Давыдовой, выдумывал новые мизансцены (финальный выход Минина и Пожарского на живых конях). Опера "Иван Сусанин" с новым либретто Сергея Городецкого и балет "Пламя Парижа" были его любимыми спектаклями.
Царская ложа называлась уже Центральной. Она вернулась к прежнему предназначению — являть собой высший авторитет власти. Как и правительственная ложа, как ложи левого бенуара, центральная стала ведомством кремлевского руководства.
3 мая 1932 года ее посетил член правящей династии Ирана господин Исмет-Паша Пахлеви. 20 апреля 1941 года — глава дипломатического ведомства гитлеровской Германии Иоахим фон Риббентроп вместе с Молотовым. А 14 октября 1944 года в ложе появился премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Программа в честь английского премьер-министра и доблестных союзников по антигитлеровской коалиции включала исполнение английских и русских народных песен, звучала кантата "Сталин", Ольга Лепешинская исполнила фрагмент из "Жизели".
Ольгу Васильевну Лепешинскую встречали и на правительственных приемах в большом царском фойе театра, и на приемах в Кремле. Она была (по первому браку) женой заместителя начальника главного третьего отделения КГБ генерал-лейтенанта Райхмана. Сталин ласково называл Лепешинскую "попрыгуньей". Она хранила под стеклянным колпаком апельсин, что он бросил ей на одном из приемов.
Enfant terrible театра была в ту пору другая балерина, Марина Семенова. Как только Семенова появлялась на сцене, обворожительная, как голливудская звезда, публика мгновенно отзывалась овациями. За официальный брак с заместителем директора НКИДа (нынешний МИД) Караханом (вскоре расстрелянным) и уж совсем авангардный роман с сотрудником американского посольства ее держали почти что под домашним арестом. А на сцену выпускали как достояние республики.
В тихом "Озере"
Сигналом к открытию ложи для посвященных было неожиданное изменение программы. Спектакль, который объявлялся особо, назывался "Лебединым озером". "Три дня ведем переговоры на высоком уровне, ничего не получается! — вспоминал Михаил Исакович Лахман, старейший работник театра, признание начальника протокольного отдела МИДа тех лет Молочкова.— Сводим на 'Лебединое' — назавтра совсем другой разговор, все важные документы враз подписывают". "Вот как ценили тогда 'Лебединое'!" — заключил Михаил Исакович.
"Кто из высоких гостей вам запомнился больше всех?" — спросила я у одной из старых балерин Большого театра.
"О-о! Конечно, Фидель Кастро,— ответила она.— Я никогда не забуду, как после 'Лебединого озера' он — такой гигант! такой красивый! — с огромным букетом цветов — вы можете себе это представить?! — перелез через барьер правительственной ложи и вышел прямо к нам на сцену!"
Режим стал заметно либеральнее. "Щетина сцены", как называли в театре доблестных офицеров из "девятки", 9 управления охраны КГБ, поредела. Они даже без прежнего рвения проверяли у балерин специальные пропуска на сцену, которые выдавали на режимные спектакли.
Завсегдатаем царской ложи был Никита Хрущев. "Как подумаю, что опять на 'Лебединое озеро' идти, аж тошнота к горлу поднимается,— жаловался он Плисецкой.— Балет, конечно, хороший, но сколько же можно!" Царская ложа, как заведенный механизм, продолжала принимать глав правительств. Де Голль, Броз Тито, Джавахарлал Неру, Индира Ганди, архиепископ Макариос, Пьер Эллиот Трюдо, Ким Ир Сен, Ричард Никсон, Франциско да Коста Гомеш, Франсуа Миттеран, Гельмут Коль...
Церемония приема была заучена как скучный, изрядно поднадоевший урок. Кортеж правительственных "ЗИЛов" останавливался у левого торца театра. Через знаменитый своей неприкосновенностью девятый подъезд (ворота правительственной охраны) гости входили в театр и совершенно неожиданно для публики оказывались в царской ложе. Перед началом спектакля звучали гимны, публика торжествовала.
Американский сенатор Роберт Кеннеди первым посягнул на однообразный, как гимн, церемониал приема. Он прилетел в Москву всего на несколько часов спектакля с Плисецкой и пришел в Большой театр инкогнито. Скрывался в драпировках ложи, а после спектакля ворвался за кулисы с огромнейшим букетом цветов. И потом несколько лет в дни рождения Плисецкой в театр доставляли из-за океана цветы от Роберта Кеннеди.
Леонид Брежнев регулярно сопровождал высоких гостей в царскую ложу. Каждое его появление в театре рождало новый анекдот. Солировала Тамара Милашкина. Брежнев был очень весел, скандировал. Певице передавали за кулисами: "Спектакль нравится". Потом узнали, что в ложе по специально установленному телевизору шла трансляция хоккейного матча.
1 июня 1988 года Большой театр готовили к визиту гостей с особенной тщательностью. Президент США Рональд Рейган и его жена Нэнси впервые вошли в царскую ложу. Режимный спектакль был сборным. Адажио из балета Чайковского "Спящая красавица" сменилось картиной "Аппиева дорога" из балета "Спартак", фрагмент из "Раймонды" Глазунова — танго из балета Шостаковича "Золотой век". Заключительное па-де-де из балета "Лебединое озеро" завершило представление. Сидевший рядом в царской ложе Михаил Горбачев был последним коммунистическим хозяином ложи. Кстати, с властью он прощался тоже под заполонившее все телеэкраны "Лебединое озеро".
Гала-концерт, завершающий нынешний сезон, Борис Ельцин смотрел с женой и дочерью из центральной ложи. Официального скучного "Лебединого озера" высоким гостям не показали. Концерт завершился праздничным хором "Славься!" из оперы Глинки "Жизнь за царя".
Политики и актеры
Политик, занимающий царскую ложу, конечно, важнее актера на сцене. Он и сам актер, но на сцене куда более обширной. Две сцены смотрят друг на друга, и смена персонажей ложи происходит порой чаще, чем актеров на сцене: время в этих двух пространствах течет по-разному. Скольких генсеков, глядевших на нее в упор, пережила Плисецкая (остававшаяся — почти не погрешим против истины — неизменной на протяжении десятилетий)?
Сидящие в царской ложе появляются там не для того, чтобы что-то увидеть. Они появляются там, чтобы быть увиденными, хотя иногда и прячутся демонстративно за занавесками. Актеры с восторгом или ужасом (зависит от венценосца) глядят перед собой, в царскую, и напрочь забывают слова. Партерная публика сворачивает шеи, всматриваясь в темноту у себя за спиной: там ли? Если да — они пришли не зря. Ярусам ничего не видно, но они чувствуют, что под ними тяжело дышит история.
Марина Котельникова
Сидящие в царской ложе появляются там не для того, чтобы что-то увидеть. Они появляются там, чтобы быть увиденными
Две сцены смотрят друг на друга, и смена персонажей царской ложи происходит порой чаще, чем актеров на сцене
"Как подумаю, что опять на 'Лебединое озеро' идти, аж тошнота к горлу поднимается,— жаловался Хрущев.— Балет, конечно, хороший, но сколько же можно!"