С редакцией “Ъ” по электронной почте вчера связался скрывающийся от правоохранительных органов организатор погрома администрации Химок. Имя этого человека редакции неизвестно, известно только, что именно он во время акции возглавлял колонну анархистов и активистов "антифа", выкрикивая в мегафон лозунги. Отказавшись сообщить, где он сейчас находится, активист согласился в режиме интернет-чата (стилистика сохранена) ответить на вопросы корреспондента "Ъ" ОЛЕГА КАШИНА.
Сокращенная версия интервью опубликована в газете "Коммерсантъ" от 04.08.2010.
Вечером 28 июля несколько сотен анархистов и активистов движения "антифа" в знак протеста против вырубки Химкинского леса разбили камнями стекла, расписали стены надписями "Спасти русский лес" и закидали здание администрации Химок дымовыми шашками (см. “Ъ” от 29 июля). По горячим следам милиции не удалось задержать ни одного из участников акции протеста. Спустя сутки милиция задержала активистов "антифа" Алексея Гаскарова и Максима Солопова. По факту нападения на администрацию ГУВД по Московской области возбудило дело по ст. 213 УК РФ ("Хулиганство").
— В газетах писали, что участники акции собрались на Трубной площади на концерт и оттуда поехали в Химки. Это было спонтанное решение или все знали, куда пойдут?
— Все ожидали какого-то развития событий. Обстановка была напряжена до предела, всем было очевидно, что на наших глазах созревает какой-то фрукт абсолютного зла, не сорвать который было бы непростительным упущением. Все ждали какого-то развития событий.
— Но одно дело ждать, а другое — встать и пойти, причем так, что об этом никто не знал — ни милиция, ни спецслужбы. Это дает почву для разговоров о провокации, о ваших связях с милицией и т. п.
— Для наших кругов любой мало-мальский концерт, любое событие — как военная операция. Людей постоянно режут, это настоящая война, которая длится уже много лет. К этому все всегда готовы. На самом деле прошедшее мероприятие не было чем-то особенно выдающимся — акция была мирной, нас никто не резал и не убивал.
— Но откуда уверенность, что среди вас нет осведомителей?
— Этой уверенности нет, но нет и чувства, что произошло что-то действительно противозаконное. У нас в стране свобода собраний и прочее — вопрос в том, у кого хватит кишок на собственные конституционные права.
— Как правильно назвать участников акции? Антифа? Анархисты?
— Мы говорим не о какой-то партии или организации. В Москве существует прослойка людей, не смотрящих телевизор — можно назвать их блогерами, субкультурщиками, макюзерами (пользователи компьютеров Apple.— “Ъ”) — как угодно. Просто люди, которые на один шаг впереди, люди, для которых обыденность и норма несколько отличаются от тех, которые нам предоставляет "Первый канал".
— Все-таки не каждый макюзер станет бить окна в здании органа власти.
— Каждый макюзер желает этого :). Потому что эти подмосковные ребята и их коллеги достали быть дубовыми. Весь этот недобитый совок — он достал, действительно.
— Разгром здания обсуждался заранее? Акция производит впечатление очень хорошо спланированной.
— Черт, нас всех режут на концертах уже последние шесть лет. В Москве все эти годы шла настоящая война на уничтожение — с подкладыванием взрывчатки, снайперами, погонями на машинах и прочим. Повторюсь, мероприятие в Химках было не особо сложным и не нуждалось в каком-то планировании.
— Просто хочется понять, как это делается. Собрались: "Давайте?" — "Давайте!" Или как-то иначе?
— Существуют блоги и ожидания — одни созданы для других.
— Акция действительно продолжалась те две-три минуты, о которых заявляло ГУВД?
— Видеоролик об акции длится 9 минут 40 секунд. Это практически вся акция, расхаживать там было нечего.
— Как вам удалось уйти непойманными и уехать на электричке на глазах у всего города?
— Химки — оживленная станция. В восемь часов вечера в рабочий день там поезда проходят каждые десять минут.
— Закидывать чем-то милицейские машины — уголовное преступление. Что вас толкнуло на сознательное совершение уголовного преступления?
— Отвечу так же, как и руководители Химок: лес рубят — щепки летят.
— Щепки — это кто?
— Менты :).
— Я думал, вы говорите о тех представителях "антифа"-движения, которые сейчас сидят в СИЗО.
— Люди, находящиеся в СИЗО, не совершали преступлений, и доказать обратное ни у кого не получится, потому что это не так. Они заложники в руках бандитов и, я надеюсь, будут освобождены в зале суда.
Сто раз сказано: их взяли, потому что никого другого было невозможно взять. Это были всем известные люди, их телефоны есть у всех журналистов, у оперативников, у кого угодно. Химкинские ребята не пользуются интернетом и не следят за такими подробностями — они запихали в машины тех, кого было возможно.
— Вы наверняка понимали, что эту акцию вам не простят и будут давить, сажать и так далее?
— А вот и простят. Не было совершено никакого уголовного преступления, даже административные преступления не особо очевидны — поджога не было, членовредительства тоже. Все простят нам, пусть Стрельченко (глава городского округа Химки.— “Ъ”) не волнуется.
— Кто простит?
— Общественное мнение, нормальные люди из аппарата власти — все, от домохозяек до генералов. Стрельченко и его ребята влипли так глубоко, что для наказания этих людей не требуется отдельной санкции. Их провал в том, что они из 90-х, банальные бандиты. Сейчас это немодно.
— Вы постоянно акцентируете на Стрельченко и "химкинских ребятах" — по-вашему, федеральные силовики в этой истории не участвуют?
— Черт возьми, участвуй они, все выглядело бы гораздо более прилично. Не было бы таких безумных ляпов вроде "пойманы с поличным" и прочего. Федералы не пошли бы на такие откровенные и грубые нарушения. Кроме химкинских здесь действует московский центр "Э" — а это всем известные психопаты, тут добавить нечего.
— Словосочетание "русский лес" и славянская вязь на ваших плакатах дали повод критикам говорить, что акцию проводили не антифашисты, а какие-то националисты.
— Наши плакаты — это постмодернистская игра смыслов и слов. Мы стильные ребята. Оставим ненужных людей мастурбировать на то, что им больше нравится.
— В любом случае ваша акция выглядит избыточно жесткой, не находите?
— Эти люди сами задают стиль общения. Они мачо, они уважают силу и не уважают закон — а это модно в некоторых кругах, но, черт возьми, в этой стране полно людей, которые хотят поиграть по этим правилам! Вы не уважаете закон — мы тоже. Вы любите демонстрировать силу — погодите, и мы. Каждый имеет право на свои 15 минут силы в этом обществе.
— Вы описываете сейчас гражданскую войну.
— Я вижу преддверие какой-то новой ступени социальной эволюции в нашей стране. В этом году для обывателей стало наконец открытием, что милиция — это всего лишь одна из многих вооруженных группировок в нашей стране. Впереди еще много важных открытий. Вопрос в том, насколько хитрой окажется власть перед лицом миллионов людей, которые постепенно перестанут верить телевизору.
— Вот честно — вам лично важен этот лес?
— Да леса нет давно — к черту лес! Это война с бандитами, если сказать коротко. Мы все клюнули на обворожительный вариант в стиле Рэмбо: коррумпированные бандиты, рейдеры нацисты — что может быть более впечатляющее, что может быть красивее? Как сценарий смешного фильма про накачанных мужчин. Отличная история получила свое красивое продолжение. Какое-то абсолютное зло проявило себя по мере вырубки дурацкой лесополосы, какие-то неизлечимые болезни. Кто-то должен был стать санитаром.
— Террорист тоже может сказать о себе, что он санитар.
— Не будем о террористах. В случае с химкинским инцидентом мы не оставили критикам шансов — тут все было слишком очевидно, наши оппоненты были слишком плохи, чтобы даже заикаться о неправомерности наших действий. Все соцопросы показывают от 80 процентов одобрения. Вообще во время акции меня сильнее всего поразило всеобщее одобрение всех людей, которых мы встречали на своем пути. И это даже не для интервью преувеличение, я сам был поражен — все старухи, мужики с работы, подростки, гопники — все были очень рады. В здании администрации не было уже никого, зато вся площадь собралась полукольцом в час пик, у всех были радостные лица. Настоящий праздник городского масштаба. А когда мы еще шли от станции, отовсюду стекались проводники-доброхоты — показывать, где здание администрации. Когда первые ряды нашей колонны переговаривались, куда свернуть, так сразу со всех сторон налетали местные — подсказывать и вести. Очень много очевидцев присоединялось к шествию. Отовсюду были слышны похвалы. В этом городке каждая собака знает, что творит местная администрация, этим никого не удивишь. Люди были очень довольны.
— Знакомы ли вы с лидером движения защитников леса Евгенией Чириковой и экологами, защищающими лес менее радикальными, чем у вас, способами?
— С Чириковой не знаком. Экологией озабочен, но в личные подробности не втянут.
— Если бы вы оказались в тюрьме по этому делу, как бы вы строили свою линию защиты?
— Весь процесс — адская фантасмагория, огромный скандал. Если химкинская судья струсит и начнет лепить околесицу, будет и Конституционный суд, и Гаага, полный комплект. Все слишком сладко и красиво, чтобы такое упускать.
— Но люди все равно будут сидеть — те двое, которых поймали, кто-то еще — может быть, и вы тоже.
— Бред, чушь. Не видать тогда России ни кредитов от МВФ, ни каких-то поблажек.
— Вам это кто-то пообещал?
— Европейский суд по правам человека пообещал и Совет Европы. Но уверен — ничего этого не произойдет, в Кремле сидят нормальные политтехнологи, химкинский бред — слишком грубая работа для них.
— Да наоборот же — соблазнительно иметь врага, который бьет окна и милиционеров. Можно годами получать бюджеты на борьбу с таким врагом.
— Это муторно. Это же не деревенские нацисты или колхозные нацболы. Это — уже история, эволюция общества, это выше всех нас. Факт в том, что это есть и колхозным ментам лучше начать разбираться в этих вещах и не пороть горячки. Мы — это сама эволюция общества.
— У, как вы себя называете, макюзеров с милицией есть какие-то отношения? Вы общаетесь с кем-то из милиции или спецслужб?
— Часть ментов — сами макюзеры и блогеры. Какие бы им ни отдавались указания, они уже от одной этой причастности всегда будут действовать несколько иначе, чем химкинские ребята.
— Не боитесь, что вы — элемент какой-то игры, которую ведете не вы?
— Эту игру ведет сама история развития нашего общества, не побоюсь пафоса. Кому-то из серьезных мужчин может казаться, что это он ведет эту игру — но на самом деле это история.
— Если власть использует Химки как повод для дальнейшего закручивания гаек, будете ли вы чувствовать себя ответственными за это?
— Вряд ли это произойдет. Эпизод слишком гротескный, чтобы с него начинать репрессии федерального масштаба. Скорее Стрельченко конец, а не нам.