В пятницу Владимир Путин побывал с визитом в гостях у вождя всех туркмен Сапармурата Ниязова. И, судя по всему, очень об этом пожалел. Из Ашхабада — репортаж ЕЛЕНЫ Ъ-ТРЕГУБОВОЙ.
Самое глубокое впечатление на Владимира Путина, говорят, произвела огромная статуя Сапармурата Ниязова из чистого золота, возвышающаяся над главной площадью страны и автоматически поворачивающаяся лицом к солнцу ("подсолнух", как называют ее не стесненные условностями гости туркменской столицы). Живой Ниязов, впрочем, тоже сверкал золотом: у него на каждой руке было по громадному — чуть ли не полукилограммовому — квадратному золотому перстню.
Не менее яркое впечатление наверняка произвело на Путина хамство туркменбаши. "Ниязов тут всех публично 'опускает', кто бы к нему в гости ни приехал! Он, видимо, считает, что это еще больше возвеличивает его в глазах туркменского народа",— тяжело вздохнул один из сопровождающих Путина чиновников.
На всех официальных мероприятиях Ниязов подчеркивал путинскую молодость и неопытность. В конце концов Путину это надоело и, когда Ниязов в очередной раз по-отечески бросил ему: "Да вы садитесь, присаживайтесь!", российский президент процедил: "Спасибо". И демонстративно остался стоять.
Однако, когда Путину вручали мантию почетного доктора права Туркменского университета, туркменбаши опять принялся его поучать: "Да вы встаньте..." Вообще, церемония была весьма символичной. Во дворце советско-мусульманского стиля собрали по пять человек "от каждой организации", которые должны были донести до друзей и сослуживцев правду о "двух мудрых великих политиках". Российскому президенту объявили, что мантию ему вручают "за особые заслуги в области права". Совершенно растерявшийся Путин честно признался, что никаких таких особых заслуг он за собой не знает, "по крайней мере, в области права":
— Я должен признаться, что не ожидал, что все это будет происходить в такой торжественной обстановке, и поэтому никакой специальной речи не приготовил. И прошу заранее извинить, если что-то выйдет нескладно.
Это признание Ниязов расценил как откровенную слабину. Сначала он заставил Путина по-советски расцеловаться с ним, а потом обратился к залу:
— Вы не обращайте внимания, что он так выступал: это не потому, что он так... Он просто пока переживает... И мы с ним в дороге долго были... Но в душе он прекрасный человек.
Путин просто позеленел от злости. И, когда Ниязов опять потянулся к нему с поцелуями, новый российский президент использовал коронный прием, полученный в наследство от Ельцина: пожимая обидчику руку, он той же правой рукой незаметно, но с силой отстранил его от себя. Зал ничего не заметил, и гостям из Кремля тут же представилась возможность вспомнить, что такое "бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации".
Зачем было устраивать Путину этот визит с заведомо оскорбительным результатом (ко всему прочему Ниязов еще и публично поспорил с Путиным о том, кто кому должен — Туркмения Россия или наоборот), останется тайной кремлевских внешнеполитических стратегов. Одно хорошо: от сеанса культа личности у Путина остались пренеприятные впечатления.