Главная в истории рэп-группа сейчас гастролирует по юбилейному поводу. Двадцать лет назад вышел ее третий и главный альбом — "Fear of the Black Planet". В тот момент круче Public Enemy в мире не было никого. Рок-музыка задыхалась от недостатка свежих идей и поводов побунтовать, до рейв-революции оставалась еще пара лет. И в этот момент рэп — стиль, уже некоторое время бывший вполне популярной, но все же чисто развлекательной историей, вдруг созрел до того, чтобы сделать особое заявление.
Сейчас понятно, что для белой европейской аудитории его содержание было не так уж важно. Ну, скажем, тогда Public Enemy были яростными пропагандистами влиятельной американской организации Nation of Islam, на основании Корана и Библии проповедующей превосходство черной расы над прочими и собирающей на свои акции до миллиона сторонников. На первый взгляд в 1990 году для какого-нибудь New Musical Express восхищаться подобным было странно, но в Public Enemy всех заворожила не суть заявления, а та мощь, с которой оно делалось. И сказанные белым соул-певцом, лидером группы Simply Red Миком Хакнелом слова были на тот момент чистейшей правдой: "Большинство белых групп сейчас вообще не чувствует сути рок-н-ролла. И странно, но когда слышишь Public Enemy, она как будто возрождается".
Пиком карьеры Public Enemy, пожалуй что, стала трэш-металлическая версия песни "Bring the Noise", записанная с группой Anthrax. От нее и сейчас мурашки по телу бегут, а тогда и подавно казалось, что рэп покорит мир, никуда от этого не деться, и это будет хорошо. Этого не случилось — стиль всего лишь состоялся, был довольно сильно коммерциализирован, причем и в своих самых радикальных, куда более оголтелых, чем у Public Enemy, проявлениях. Даже недавние московские гости, Wu-Tang Clan, сегодня находятся в статусе патриархов, а они — всего лишь последователи Public Enemy.
Сама группа пребывает сейчас в довольно странном статусе. С точки зрения музыкальной или поэтической актуальности Public Enemy для рэпа примерно то же самое, что Игги Поп для рока. Круто, конечно, но все же это — абсолютный винтаж. Их сногсшибательные сценические разработки вроде собственной военизированной охраны — Security of the First World — смотрятся невинно и трогательно с тех пор, как рэперы начали убивать друг друга на полном серьезе.
Public Enemy
Фото: AFP/Getty Images
В Москву Public Enemy приезжают во второй раз. На предыдущий концерт в Горбушке в 2003 году пришло совсем немного людей, но те, кто там все-таки побывал, имели возможность убедиться в том, что если культурный контекст для этой музыки и изменился, ее мощь никуда не делась. Ничего не говорит о том, что в этот раз будет по-другому. Разве что будет интересно посмотреть, насколько велик окажется контраст между Public Enemy и выбранным американцами на разогрев отличным, вообще-то, рэпером Ноггано.
Milk, 26 октября, 20.00
Чак Ди (Public Enemy): тема богатства в хип-хопе отошла на второй план
Вы действительно исполняете в нынешнем турне альбом "Fear of a Black Planet" от начала до конца?
Впервые за семь лет в Public Enemy собрался состав, который делал этот альбом. Мы хотим посвятить это турне всем великим мастерам хип-хопа. Мы не будем играть "Fear of a Black Planet" от первой до последней ноты — в программе есть еще и другие песни, но этому диску исполняется 20 лет, так что сам Бог велел воздать ему почести.
У Public Enemy отличный разогрев в Москве — рэпер по имени Ноггано. Это ваш выбор?
Нет, это промоутеры порекомендовали.
Этот человек следует традициям классического "социального" хип-хопа. Как и Public Enemy, Айс-Ти, Beastie Boys, он далек от глянцевого, телевизионного хип-хопа. Как я понимаю, американский хип-хоп тоже возвращается к корням?
Действительно, тема богатства в хип-хопе как-то отошла на второй план. Музыканты были вынуждены вернуться к базовым ценностям, их подтолкнул к этому финансовый кризис. Мы стали свидетелями невероятных экономических потрясений, и хип-хоп был не вправе и дальше делать вид, будто ничего не происходит, и дурачить своих слушателей.
Кто из сегодняшних поэтов, с вашей точки зрения, адекватнее всего реагирует на реальность?
Я, конечно, обращаю внимание прежде всего на тех, кто издается на моем собственном лейбле Slam Jamz. Я отбираю артистов, предпочитая вкус, собственный взгляд и верность корням, профессионализму и техничности. Посмотрите, на сайте лейба есть клип Public Enemy "Say It Like It Really Is", там все сказано. Сам факт, что люди до сих пор продолжают делать музыку, что мы не останавливаемся,— уже счастье.
Не мешает ли ваша работа с лейблом группе?
Наоборот, я был бы рад уделять лейблу больше внимания. Когда ты делаешь шаг в сторону от мира больших корпораций, жизнь кардинально меняется. Нужно самому искать средства для реализации своих проектов. Но мы — люди, которые верят в свои силы и в свободную хип-хоп сцену, и это нас объединяет. Мои коллеги отслушивают множество демо-записей. Но сейчас гораздо важнее то, что на подходе,— наша новая компания, которая будет заниматься цифровой дистрибуцией. Мы готовы предоставить "крышу" даже тем музыкантам, у которых не будет контракта непосредственно с нами. Я сам очень увлечен цифровой дистрибуцией и свой недавний сольный альбом выпустил именно таким образом.
А что такое HipHopGodz.com?
Мы создали в интернете специальную площадку для ветеранов хип-хопа, для музыкантов с долгой карьерой, мы хотим объединить их всех на одном суперпортале. Есть "классик-рок", это все знают, но есть ведь и "классик-рэп", понимаете? Если есть радиостанции и сайты, ориентированные на Led Zeppelin, The Beatles и Чака Берри, должно быть место для Naughty By Nature и Run D.M.C. В последнее время интерес к классическому хип-хопу возрос, в строй вернулись такие люди как Грандмастер Флэш и Гил Скотт-Херон. Люди и так слушают их музыку, но мы хотим как-то организовать это слушание.