Государственная дума лишила депутатской неприкосновенности представителя ЛДПР Ашота Егиазаряна. Случай для современной России исключительный. Хотя, как выяснил "Огонек", и персонаж достоин особого к себе подхода
В российском бизнесе уже есть полный набор типажей для многосерийного блокбастера или нескольких романов, написанных абсолютно в разных жанрах. За 20 лет нового русского капитализма у нас появились и свои злодеи, и свои мученики, и свои чудаки с миллиардными состояниями. Не хватало только настоящего авантюриста. Изворотливого дельца и романтика в одном лице — такого героя до последнего времени не было. Наконец, претендент появился: Ашот Егиазарян — скандально известный то ли банкир, то ли инвестор, то ли депутат.
В конце октября 352 депутата Государственной думы отдали своего коллегу в руки следствия. Против этого голосовала только фракция ЛДПР, и еще пять депутатов воздержались от голосования. И на прошлой неделе прокуратура возбудила уголовное дело против Ашота Егиазаряна.
"Депутат Государственной думы Ашот Егиазарян подозревается в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ ("Мошенничество в особо крупном размере")",— уточнил представитель СКП при прокуратуре Владимир Маркин. Поводом для уголовного преследования Ашота Егиазаряна стали заявления, поданные в правоохранительные органы бывшим заместителем главы Российского фонда федерального имущества Михаилом Ананьевым, а также бизнесменом Виталием Смагиным. Первый обвинил депутата в том, что тот похитил у него денежные средства на сумму более 550 млн рублей, а второй — в том, что парламентарий незаконно получил принадлежавшие предпринимателю 20 процентов акций ЗАО "Центурион альянс" стоимостью более 1,5 млрд рублей. Как рассказал "Огоньку" сам Смагин, Егиазарян взял у него на год в управление акции, чтобы получить под них кредит в немецком банке и направить деньги на достройку гостиницы "Москва". Эта была помощь Смагина Егиазаряну как своему партнеру и другу. Теперь друзья стали врагами. Именно заявление Смагина и собранные им документы подтолкнули правоохранительные органы к открытию дела.
Обсуждение судьбы Егиазаряна в Думе было бурным. Никто не помнит, когда в последний раз депутата лишали неприкосновенности. Шансов остаться с иммунитетом у Егиазаряна не было. Депутат "Единой России" Борис Резник, в принципе, выступает против депутатской неприкосновенности как таковой. Он считает, что должно существовать равенство всех перед законом. Когда человек нарушает закон и есть основания, чтобы проверить это следственным путем, то сам депутат должен написать заявление в прокуратуру с предложением проверить его деятельность и снять все подозрения или необоснованные обвинения. "Жириновский защищал его с пеной у рта, кричал, что, мол, это же ваш товарищ. Никакой он не наш товарищ, он товарищ Жириновского. Я вообще такого депутата Егиазаряна ни разу не видел в парламенте, хотя я хожу на все заседания. Говорят, он приходил только на послания президента, но на послание приходит толпа народу,— поясняет свою позицию Резник.— Видимо, ему нужна была неприкосновенность как прикрытие. Но у меня много вопросов и к самой тяжбе. Тот самый товарищ, который ему давал деньги, интересно, сам откуда взял миллионы долларов, находясь на госслужбе?". Вызывают у депутата Резника недоумение и подозрение и другой противник Егиазаряна, тоже депутат и олигарх Сулейман Керимов: "Какое отношение эти люди имеют к Государственной думе или Совету Федерации, когда их нет в парламенте месяцами, годами, десятилетиями? Есть депутаты, которых мы виртуально знаем, а увидеть их вблизи, пощупать никак не удается".
На пленарном заседании выступал с докладом по делу Егиазаряна один из заместителей генерального прокурора Владимир Малиновский. Прокурор просил снять с Егиазаряна неприкосновенность для возбуждения уголовного дела. Но подробно ответить на вопросы депутатов по делу Малиновский не мог, так как курировал дело Егиазаряна другой зам, находившийся в тот момент в командировке. Товарищи опального депутата начали публично сомневаться в обоснованности претензий прокуратуры. "Жириновский кричал, указывая на нас, что нас купили, чтобы мы проголосовали за снятие неприкосновенности. Мне пришлось выступать и говорить, что это, наверное, Жириновского купили",— вспоминает депутат Резник.
Егиазарян дважды направлял обращения депутатам и председателю Госдумы Грызлову с просьбой дать ему возможность выступить на пленарном заседании при помощи телемоста из-за границы. Но депутаты такую форму участия в заседании посчитали невозможной.
"Существует презумпция невиновности. Если кто-то заявит, что год назад дал вам 100 тысяч долларов, но никаких документов нет, доказательств нет. Вы думаете, дело по этому заявлению возбудят? Нет, конечно. Почему в нашем случае все происходит наоборот? Этот человек говорит, что в 2003 году дал Егиазаряну несколько миллионов, но документов никаких нет. Он не указывает ни числа, ни месяца, ни даже времени года",— говорит адвокат Дмитрий Баранников.
Владимир Жириновский продолжает активно защищать Егиазаряна. Вся фракция ЛДПР, ее основные пиар-ресурсы сейчас задействованы, чтобы помочь депутату защититься. "В основу уголовного дела в отношении Егиазаряна положены показания двух граждан, которые сами замешаны в уголовных делах. При таком уголовном деле ни один парламент мира никогда бы не дал согласия на лишение депутата неприкосновенности",— говорит Жириновский. Сын лидера партии и по совместительству лидер фракции ЛДПР в парламенте, Игорь Лебедев, сказал "Огоньку", что к Егиазаряну как к депутату никогда не было претензий у руководства партии.
Егиазарян считает, что никаких преступлений не совершал, есть у него и объяснение, почему он находится уже несколько месяцев за границей и пока не намерен возвращаться в Россию. Еще в начале года он написал заявление в милицию в связи с угрозами, которые поступали на его рабочий телефон в парламенте. Есть даже запись этих телефонных угроз от неустановленных лиц. Дело ведет МВД, но телефонных хулиганов или тех, кто реально угрожает жизни и здоровью Егиазаряна, пока не нашли. Вот почему, объясняет Егиазарян, он беспокоится за свою жизнь и не приезжает в Россию. А жене Егиазаряна якобы угрожали уже и в сентябре 2010 года, она обращалась с заявлением в департамент уголовного розыска МВД. К письмам в парламент Егиазарян приложил копию постановления о возбуждении уголовного дела по факту телефонных угроз и копию постановления о признании его потерпевшим. Когда он вернется домой, никто не знает. Дело по статье, которую ему инкриминируют, имеет срок давности — 10 лет.
В прошлом году Следственный комитет МВД возбудил уголовное дело по фактам покушения на хищение средств при строительстве гостиницы "Москва". Дело возбудили в отношении неопределенного круга лиц, никто первоначально не был признан по делу подозреваемым. Через некоторое время следствие изменило обвинение одному из менеджеров этого проекта, после чего дело было приостановлено. Однако в нынешнем году материалы дела передали из СК МВД в СК при прокуратуре и производство возобновили. В рамках расследования дела по гостинице "Москва" следователь усмотрел признаки другого преступления, не связанного с основным делом, и выделил материалы в отдельное производство. Эти материалы и легли в основу обоснования о снятии депутатской неприкосновенности. Беспрецедентный случай — Госдума выложила все 187 страниц материалов у себя на сайте, теперь с ними любой может ознакомиться. Но давайте вернемся к истории Егиазаряна.
Семейные традиции
У Ашота Егиазаряна (на фото) все в жизни складывалось удачно, пока он не стал причастен к проекту реконструкции гостиницы "Москва" в самом центре столицы, на Манежной площади
Фото: РИА НОВОСТИ
Впервые имя Ашота Егиазаряна широкой публике стало известно в конце 1990-х в связи с эротическим делом генерального прокурора Юрия Скуратова. Всплыла видеозапись сексуальных утех с двумя проститутками человека, похожего на генерального прокурора. В ходе расследования, которое вела ФСБ и курировал лично директор ФСБ Владимир Путин, стало известно, что Скуратов пользовался услугами братьев Егиазарянов для решения своих разнообразных личных потребностей. Братья тогда дали исчерпывающие показания следователям. Кроме того, и скандальная запись была сделана в квартире, принадлежащей одному из братьев.
С этого момента фамилия Егиазарян стала периодически появляться в прессе. Хотя узкому кругу экономистов в Москве она была известно давно. Отец братьев — Геворк Егиазарян — был профессором экономического факультета МГУ, преподавал экономику промышленности. Слыл человеком широких жестов и разъезжал в советские скромные времена на иностранном автомобиле "вольво". Говорят, в университете ему все завидовали и, может быть, поэтому рассказывали о нем всякие неприятные истории. Сейчас разбираться в том, что там было выдумкой, а что правдой, не имеет смысла. Известно только, что отец Ашота и Артема Егиазарянов был убит в квартире где-то в районе Севастопольского проспекта, там, где иногда любил поработать вдали от посторонних глаз со своими аспирантами, дипломниками и дипломницами.
Тем не менее связи отца в момент зарождения российского капитализма помогли Ашоту. Многие крупные руководители и бизнесмены оканчивали экономфак МГУ, многие были обязаны отцу Ашота тем, что вообще на этот факультет попали. Ашот быстро научился пользоваться старыми легендами и создавать новые.
Мастера разговорного жанра Егиазаряна многие считали и продолжают считать легендой русского бизнеса начала 1990-х годов. Он любил порассуждать о том, как был серым кардиналом за спиной тогда еще совсем неизвестных будущих олигархов. За столом, в кругу благодарных слушателей он рассказывал, как легко мог купить "Норильский никель" или как отказался взять за 30 млн долларов компанию ВНК — основу будущей нефтяной империи Ходорковского.
Административных возможностей, на которых многие в начале 1990-х годов сделали себе состояния, у Егиазаряна было достаточно. Говорят, многие помнили его отца и готовы были помогать. Но Ашот этим путем не шел. Ему нравилось, как он выражался, "стоять у крана и косить". Другие шли в производство, но Егиазаряна это тяготило. Он любил находиться где-то рядом с большими деньгами и на этом зарабатывать. И был очень скрытен. "Ашот никогда, нигде, ни при каких условиях старался не оставлять свои подписи и свои пальчики. Это был для него статус-кво, которого он всячески придерживался. Он любыми путями пытался спрятаться за юридических лиц, за брата, за других родственников и близких людей. Такая таинственность — это инструмент ведения бизнеса, ничего выдающегося",— говорит один из его партнеров.
Банкир навсегда
Почему-то за Егиазаряном закрепилось реноме банкира, хотя в банках он толком и не работал. Совсем недолго он трудился председателем правления Московского национального банка. Накануне краха банка якобы перешел в Уникомбанк. Бывший заместитель председателя Центрального банка Сергей Алексашенко считает, что Егиазаряна называть банкиром нельзя. В крайнем случае, чтобы не обидеть человека и найти ему понятное определение из западной лексики, можно пользоваться определением — инвест-банкир. Звучит солидно, на деле означает, что человек занимается разовыми сделками, вкладывая деньги в различные сферы. Никакого серьезного влияния в банковском сообществе Егиазарян не имел, да особенно к этому и не стремился. "Я бы назвал его скорее финансистом, схемотехником, лоббистом, но не банкиром",— говорит Алексашенко.
В одной из автобиографий Ашота Егиазаряна написано, что он был генеральным директором компании "Профмедиа", но нынешний руководитель этой компании Рафаэль Акопов заявил "Огоньку", что впервые об этом слышит и за несколько лет работы в компании никогда не видел ни одного документа, подписанного Егиазаряном, или каких-либо иных следов его деятельности. Таких нестыковок в биографии бизнесмена хватает.
Тем не менее его репутацию успешного финансиста нельзя назвать очень уж надуманной. Егиазарян был вхож в правительство Московской области. Какие-то дела связывали его с бывшим замминистра финансов Андреем Вавиловым. Он активно пользовался ресурсами своих партнеров. Егиазаряну приписывают причастность к операциям Уникомбанка, хотя сам он элегантно это опровергает, настаивая на том, что не работал в банке ни одного дня. Правда, с учетом его умения действовать из-за спины своих ставленников и партнеров этот аргумент не кажется убедительным. "Он великий в том смысле, что провернул много сделок за гранью закона и ни разу не попался,— поясняет "Огоньку" его бывший товарищ.— Это Остап Бендер нашего бизнеса, хотя, правда, Остап чтил Уголовный кодекс, а Ашот нет". Но народная мудрость: не пойман — не вор,— отвергает подобные подозрения. На презумпции невиновности настаивают сейчас и его адвокаты.
В деловых кругах на Егиазаряна посматривали откровенно косо еще после разоблачения похождений "человека, похожего на генерального прокурора". "Я ему предлагал заняться благотворительностью, чтобы как-то этот грех смыть и защитить свою подпорченную репутацию. Но ему было на все эти разговоры наплевать",— вспоминает его бывший партнер. Были, правда, круги, где, наоборот, действия братьев в истории прокурора Скуратова воспринимались как важное дело, которое они выполняли "по заданию партии". Ашот активно поддерживал версию о том, что не усталость от растущих запросов друга-прокурора, не жадность, а именно государственный интерес и просьба чуть ли не руководства страны вынудили тогда братьев сдать Юрия Скуратова вместе с видеозаписями. В значительной степени эта история в начале 2000-х служила охранной грамотой для бизнеса Егиазаряна. Он становится депутатом от ЛДПР, потом переходит во фракцию "Единая Россия". На следующих выборах проходит в парламент вновь от ЛДПР. Всего он избирался в парламент три раза.
"Ашот очень комфортен в общении. Своей коммуникабельностью он располагает людей к дальнейшему сотрудничеству, он всегда вызывает позитивное желание общаться с ним и дальше. Он умеем расположить к себе людей и вовлечь их в какую-нибудь нужную ему ситуацию. Подписывает бумаги, а потом не выполняет обязательства. Так как он большой технолог, то всегда знает, где поставить запятую и создать иллюзию крупной сделки",— вспоминает Виталий Смагин, с которым Егиазарян старался вместе построить крупный торговый центр на Рублевке "Европарк". Он называет его очень искусным человеком, которому до последнего момента удается держать партнеров на крючке юридических коллизий и красиво устроенных переговоров. "Я — король конфликта",— сам о себе любит повторять Ашот Егиазарян. Умение создать конфликт, а потом получить из него выгоду — это ему до определенного момента удавалось блестяще. "Ему всегда помогал депутатский статус и разнообразное прикрытие. Чем больше звезд было на погонах у его друзей, тем больше он кайфовал от этого дела,— говорит другой бывший партнер Егиазаряна.— Поэтому люди не шли против него и не скандалили".
Его подрубила гостиница "Москва". Егиазаряну не хватало денег, чтобы достроить этот амбициозный проект, он выкручивался как мог в поисках ресурсов и скорее всего запутался в своих комбинациях. В конце 2009 года он заявил журналистам, что вышел практически из всех своих бизнес-проектов. Продавал доли в других крупных проектах, закладывал их как обеспечение крупных кредитов, которые должны были идти на строительство крупнейшей в столице гостиницы. Накануне кризиса он не почувствовал надвигающейся грозы и даже купил себе личный самолет. Но полетать на "Гольфстриме 550" смог лишь несколько месяцев. Потом грянул кризис и о роскоши пришлось постепенно отказываться. Пока в конфликт вокруг "Москвы" была втянута только мэрия, Егиазаряну удавалось отбиваться. Но примерно год назад в столичный девелоперский бизнес вошел другой депутат, олигарх Сулейман Керимов, и с ним воевать было уже тяжело. Но не Керимов, а именно Виталий Смагин дал следствию основные материалы для возбуждения уголовного дела. "Когда я написал на него жалобу, то многие меня отговаривали, зная историю со Скуратовым и рассказы о людях в погонах. Но мне ничего не оставалось делать. Он забрал чужое и после 10 лет дружбы нагло в лицо мне врал и говорил, что оригиналы документов по нашему проекту мне не отдаст. Мне было жалко не денег, возмутила эта несправедливость",— поясняет его старый друг и обманутый партнер.
Ашот Егиазарян любил хорошую и красивую жизнь. Но экстремальных увлечений за ним не водилось. Экстрима у него хватало в обыденной жизни. Егиазарян — многодетный отец: у него четверо детей. Он доказал, что прекрасный самопиарщик. Может, все это по совокупности с былыми связями позволит ему доказать, что точка в этой истории еще не поставлена. Но в любом случае бизнесменам с навыками "лихих 90-х" все меньше и меньше места остается в бизнесе 2010-х.
"Я крайне разочарован"
Прямая речь
Несмотря на лишение депутатской неприкосновенности, Ашот Егиазарян считает подозрения в свой адрес необоснованными
— Как вы относитесь к выдвинутым обвинениям?
— В настоящий момент мне не предъявлено никаких обвинений. В отношении меня возбуждено уголовное дело и в соответствии с законом, я являюсь подозреваемым. Хотя от этого в моральном отношении мне не легче. Безусловно, я крайне разочарован. Это ложное, надуманное подозрение, сфабрикованное моими недоброжелателями с единственной целью — вынудить меня капитулировать и позволить им осуществить рейдерский захват гостиницы "Москва". Подозрение строится на показаниях двух "заявителей"...
Первый — бывший заместитель главы российского Фонда федерального имущества Михаил Ананьев, ведавший с 2000 по 2005 год вопросами реализации конфискованного имущества, который утверждает, что я похитил его скромные личные накопления — 18 млн долларов США. Как ни странно, никаких доказательств наличия у него таких денег в материалах, представленных в Думу, нет. Есть лишь его показания, в которых он утверждает, что у него было постоянное место работы и дополнительные источники доходов. Тогда почему господином Ананьевым не представлено налоговых деклараций на доходы, которые он получал помимо основного места работы и которые он, согласно требованиям налогового законодательства, должен был задекларировать? Но следователей это не смущает! Их не смущает даже то, что в своих показаниях бывший высокопоставленный чиновник, не стесняясь, рассказывает, что, работая на госслужбе, "контролировал" частную фирму. Абсурдом являются и показания Ананьева, в которых он описывает то, каким образом он якобы передал мне деньги. Он указывает, что деньги передавал в мою приемную не он лично, а некий гражданин Миронюк, который передал их неизвестно кому, расписок и актов никаких не составлял и не помнит, не то чтобы даты, но даже и месяца и времени года, когда он передавал деньги!
Что касается показаний другого "потерпевшего", Смагина В.И., то они тоже ничем не подтверждаются, кроме его слов. Зато опровергаются его поступками. Например, им в настоящее время поданы иски на Кипре и в Великобритании. Таким образом, Смагин В.И. своими действиями подтверждает, что он участник корпоративного спора, который подлежит разрешению в арбитражных судах, а не в судах общей юрисдикции. Однако свою слабую юридическую позицию он решил усилить уголовным делом в Российской Федерации. По сути, втягивая и Генеральную прокуратуру РФ, и Следственный комитет в корпоративный конфликт, рассматриваемый в судах Лондона и Никосии в соответствии с гражданским законодательством этих стран.
Вот такие показания положены в основу выдвинутого против меня подозрения. У правоохранительных органов нет никаких доказательств, подтверждающих мою виновность.
— Как сейчас налажен ваш быт? Ваша семья с вами?
— Моя семья себя чувствует адекватно обстановке. Особой радости от вынужденного переезда за рубеж не испытывает, однако и в панику не впадает. Последние месяцы были особенно тяжелы и для моей жены, и для детей — не прекращающееся моральное давление, постоянные угрозы... Дошло до того, что на мою старшую дочь, первокурсницу МГУ, стали давить даже в стенах вуза... Для меня сейчас самое главное — безопасность родных мне людей. Именно страх за близких и стал основной причиной, побудившей меня принять решения о переезде за границу. Верю, что эта мера временная.