Первый заместитель председателя правительства Дагестана РИЗВАН КУРБАНОВ рассказал корреспонденту “Ъ” ЮЛИИ РЫБИНОЙ о том, как в республике будут адаптировать боевиков к мирной жизни.
— Публикация указа № 264 вызвала много разноречивых откликов и вопросов. Главный из них: каков все-таки будет механизм работы комиссии? Каким образом будет проходить адаптация боевиков? Должны ли будут "адаптируемые" пройти сначала через следственные органы и суд? Что государство может предложить им в обмен на "выход из леса"?
— Разрабатывая положение о комиссии по адаптации, мы исходим из того, что тот, кто выходит из леса, должен понимать, куда он идет, какие процедуры он должен пройти, чтобы вернуться в общество. В этой связи нами предусмотрены в проекте положения о комиссии несколько вариантов. Первый — для лиц, которые не совершили уголовно наказуемых деяний, но так или иначе оказались в орбите этих событий. Если они не были пособниками, не совершили преступлений — они должны будут пройти через необходимые процедуры в следственных органах, и в случае, если будет подтверждено, что они не совершали преступления, не были в розыске — процедурные вопросы будут решаться быстрее. В дальнейшем они могут рассчитывать и на помощь в восстановлении документов, трудоустройстве, лечении, если будет такая необходимость. Они будут пользоваться теми же правами и социальными гарантиями, что и все остальные граждане.
Что касается тех, кто совершил преступления, то они смогут анонимно, с помощью адвокатов, которые будут подключены к работе нашей комиссии, проверить степень своей ответственности. Вполне возможно, что кого-то будет останавливать страх перед суровым наказанием. Но узнав, что им грозит лишение свободы на непродолжительный срок, скажем, на год, два, три, они согласятся понести наказание, чтобы потом вернуться в общество. Однотипных решений тут быть не может, будет персональный подход к каждому.
— Много вопросов и сомнений вызвал состав комиссии. С одной стороны, критики говорят о том, что в ней слишком много силовиков, высказывается, в частности, мнение, что это те самые руководители, которые и выдавливали людей в лес — отсюда и сомнения, захочет ли кто-то доверить им свою судьбу. Наблюдатели говорят также о том, что при их (членов комиссии) занятости даже собрать их вместе будет большой проблемой. С другой стороны, называются имена известных общественных деятелей, которые должны были бы быть включены в комиссию, но остались невостребованными. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Любой желающий сможет принять участие в этой работе. Все, кто способен помочь этому процессу,— и руководители местных муниципальных образований, и представители общественных организаций, и адвокаты, и пресса. Любой патриот республики сможет внести свой вклад в общее дело, и никаких препятствий мы таким людям чинить не будем. И работа комиссии будет прозрачной. Так что ни у кого не должно быть сомнений в том, что кто-то из членов комиссии сможет лоббировать какие-то ведомственные интересы.
Что касается руководителей правоохранительных органов, то я считаю, что неправильно так ставить вопрос об их участии в комиссии. Они не менее других заинтересованы в урегулировании этих вопросов. И в их активе уже есть положительный опыт — не так давно в двух районах республики им удалось вывести людей из леса. Этому способствовала, в частности, работа сотрудников силовых структур с родственниками, и мы должны использовать этот положительный опыт.
Что касается недоверия к силовикам, то да, мы знаем, что в основе многих случаев ухода людей в лес лежала обида на неправомерные действия сотрудников правоохранительных органов. Мы готовы разбираться с этими фактами. Будем рассматривать заявления самих пострадавших от произвола, их родственников, будем разбираться с конкретными фактами. Во всяком случае, новый министр внутренних дел Абдурашид Магомедов нацелен на работу в строгом соответствии с законом.
— В какие сроки ожидается завершение работы над положением о комиссии?
— Проект положения уже разработан, он сейчас на изучении у членов комиссии. Я думаю, в ближайшие пять-десять дней члены комиссии смогут внести свои поправки, и если они действительно будут давать положительный результат, все эти поправки будут учтены. Однако и после утверждения проекта президентом он будет открыт для поправок, если они будут на пользу делу.
— Включение в состав комиссии Абаса Кебедова, с одной стороны, называют чуть ли не революционным шагом в отношениях государства с представителями "нетрадиционного" ислама, с другой стороны — сам господин Кебедов, как выяснилось, до сих пор официально даже не извещен о том, что включен в состав комиссии, а значит, не принимает никакого участия в разработке положения, которое должны представить вам на утверждение. Что вы можете сказать по этому поводу?
— С Абасом Кебедовым я беседовал лично, правда, это была беседа не о включении его в состав комиссии, а об оказании содействия в общении с людьми, которые собираются уходить или уходят, или высказывают какое-то недовольство действиями власти — с тем, чтобы они могли напрямую выйти на власть и изложить свои претензии или мысли. На что он ответил, что он готов вести эту работу и готов оказывать содействие, чтобы молодежь не уходила в лес. Более того, он сказал, что видит, что пришел новый президент, пришла новая команда, и с этой командой можно работать, можно общаться, можно находить компромиссы и добиваться справедливых решений, а не уходить в лес, как это делалось когда-то, когда человек понимал, что он не может здесь найти решение своих вопросов. Но сегодня, сказал Абас Кебедов, я вижу, что власть настроена на правильный диалог, и что есть правильный посыл в отношении сомневающихся людей, которые потеряли какую-то поддержку, не уверены в завтрашнем дне. Сегодня эта ситуация полностью поменялась, поэтому тогда, в разговоре со мной, он четко сказал, что готов к этой работе.
— Представитель Абаса Кебедова Зухум Зухумов высказал мнение, что членам комиссии для начала полезно было бы ознакомиться с нормами шариата, в частности, связанными с переговорными процедурами, поскольку так называемые "лесные" готовы будут разговаривать именно на этом языке, а не на языке светских законов. Возможен ли, по вашему мнению, какой-то компромисс в этом отношении?
— Мы будем говорить с ними на языке действующего законодательства: на языке Конституции России и федеральных законов, указов и распоряжений президента РФ, руководствуясь конституцией Дагестана, республиканскими законами и указами президента республики.