Спектакли, которым было предназначено стать событиями, таковыми не стали — "Буря" Роберта Стуруа в Et Cetera, "Константин Райкин. Вечер с Достоевским" Валерия Фокина в "Сатириконе", "Мера за меру" Юрия Бутусова в Театре Вахтангова. Торжествуют как раз те, кто никаких событий не планировал, а незатейливо соединял востребованные актерские лица в более или менее нарядный букет.
Предложение "подвести итоги", никогда, по правде говоря, не вызывавшее у меня приливов вдохновения, на сей раз просто-таки вогнало в депрессию. Ну не итожится ничем уходящий год — не было в 2010 событий, про которые можно было бы сказать, что они существенно повлияли на искусство сцены. Не случилось в Москве ни единодушно признанных "побед" (как, скажем, вахтанговский "Дядя Ваня" в прошлом году или "Рассказы Шукшина" Театра наций в позапрошлом), ни каких-то особенно запомнившихся конфузов. Театральная машина, в принципе, работала исправно, хотя ее общий художественный КПД, на мой взгляд, удручающе, катастрофически низок — но ведь примерно то же можно было сказать и два года назад, и четыре, и шесть...
Иногда думаешь: а лучше бы эта отечественная театральная машина раз и навсегда поломалась, перестала бы производить столько бракованной бессмыслицы, сколько она с достойной лучшего применения регулярностью выдает на-гора. Закрылись бы десятки театров, навсегда провалившихся в пропасть между советской системой государственных репертуарных театров и сегодняшним стремлением все превратить в бизнес. Может быть, образовались бы на месте самодовольных центральных театров, соревнующихся в производстве трескучей коммерческой ерунды, какие-то пустые места. Пустота и то лучше того "изобилия", которое предлагается сегодня зрителям. На пустое место можно прийти и построить на нем что-то хорошее. Туда, где кто-то уже агрессивно понастроил всяких бездумных — а хоть бы и хорошо продуманных с точки зрения кассового успеха — уродств, прийти нельзя. Не пустят, да и зритель приучен уже к плохому.
Театр (по преимуществу) не задает больше вопросов обществу, не размышляет над проблемами человеческого бытия ("наш зритель хочет отдохнуть" — убеждены директора большинства театров), не развивает, в конце концов, сам язык театрального искусства. Где-то на краю, на обочине может случиться что-то интересное. Молодой Дмитрий Егоров поставил в "Белой комнате" московского ТЮЗа современную пьесу "Убийца" — и заткнул за пояс двух усталых руководителей этого театра. Где-то в клубе "Мастерская" шла "Река" Алексея Паперного. Кирилл Серебренников колдовал со своими студентами на "Винзаводе"...
Никому не известный режиссер из Киргизии пронзительно точно и просто поставил на Малой сцене Центра имени Мейерхольда моноспектакль по пьесе Ярославы Пулинович "Наташина мечта" с никому не известной актрисой, прозябающей ради московской регистрации в, прости господи, театре "Шалом",— и стало особенно грустно: почему все-таки талантливые, полные сил люди вынуждены жаться бедными родственниками по закуткам, а сиятельные, заслуженные, но давно уже бессильные театральные "генералы" заставляют всех окружающих постыдно ждать, когда же природа совершит положенную ей работу. Проект "Впервые на русском" на крохотной новой сцене МХТ имени Чехова позволил молодым актерам заговорить на языке современной французской драматургии, почувствовать вкус к острой, храброй режиссуре — но это все забавы для узкого круга. Альтернатива для думающего зрителя грустна: если нашел себе уголок по душе — наведывайся туда, пока не надоело, если нет — забывай дорогу к сцене, благо сегодня есть столько возможностей для проведения досуга, развития и общения с себе подобными.
В 2010 году спасали фестивали. Даже притом что программа самого большого, богатого и знаменитого из них, Чеховского, оказалась, пожалуй, самой слабой за последнее десятилетие. И все-таки именно гастролеры давали пищу для размышлений — француз Жозеф Надж, немец Франк Касторф, поляк Гжегож Яжина, неизменно любимые латыш Алвис Херманис и литовец Эймунтас Някрошюс, только что открытые для нас венгр Виктор Бодо и немец болгарского происхождения Димитр Гочев.
А буквально на днях мне довелось присутствовать на необычном мероприятии, называвшемся "презентация спектакля". Оно заменило собой объявленную, но отмененную премьеру "Сочинения по случаю" Дмитрия Чернякова по мотивам Чехова. Все тот же Чеховский фестиваль, продюсер постановки, должен был выпустить спектакль еще в январе 2010. В последний момент премьеру отменили — перенесли на лето. Но не случилось и летом — назначили дни в декабре. Накануне показов отменили и эту, уже 3-ю, попытку. Зрителям вернули деньги за билеты, но желающих пригласили в зал, где на сцене стояли готовые массивные декорации спектакля — очень, кстати, впечатляющие. Дмитрий Черняков, режиссер и художник непоставленного спектакля, взяв микрофон, целый час ходил по придуманной им анфиладе комнат и рассказывал про замысел постановки — свободной фантазии на темы чеховского "Человека в футляре". Рассказывал он интересно, даже актеров представил — они тоже очень выразительно побродили по декорациям. Мог бы быть, наверное, хороший спектакль. Но не произошло. Обещают, что весной все-таки выпустят, но кто же это может гарантировать.
И неважно, в конце концов, из-за чего именно так вышло: то ли у режиссера времени было мало, то ли процесс "не пошел", то ли просто звезды на небе не захотели. Важно, что год получил вполне логичное и символическое завершение. Вот и силы вроде бы у русского театра есть, и идеи, и даже возможности, но совершения все откладываются и откладываются, и надежда на то, что они все-таки случатся, становится все более и более призрачной.