Вчера в прокат вышла комедия «Елки», очередной праздничный продукт продюсера Тимура Бекмамбетова, который на этот раз порадовал не просто волшебной сказкой, а увязал несколько непосредственно касающихся Нового года сюжетов таким образом, чтобы отмечать этот праздник не слишком хотелось ни в одном из девяти часовых поясов России, в которых происходит действие картины. С ассортиментом ситуаций, в которых неприятно оказаться под Новый год, ознакомилась ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Методология изготовления «Елок» вызывает прямые ассоциации с популярным новогодним салатом оливье: в качестве режиссеров нескольких новелл, из которых состоит картина, указаны кроме самого Тимура Бекмамбетова Дмитрий Киселев и Александр Войтинский (которые уже фигурировали как режиссеры в титрах прошлогодней «Черной молнии»), а также Ярослав Чеважевский, Игнас Йонинас и Александр Андрющенко. Если можно в данном случае говорить о стилистическом единстве, то это единство скорее телевизионного, чем кинематографического характера: былая роскошь дорогих бекмамбетовских проектов уступила место непритязательной малобюджетной картинке. На содержательном уровне системный подход худо-бедно обеспечивает теория «шести рукопожатий», согласно которой все люди на земле знакомы друг с другом максимум через шесть человек: разбросанным по России персонажам «Елок» предстоит протянуть эту цепочку рукопожатий от воспитанницы калининградского детского дома (которая, как изящно выражается один из героев, «понтанулась», что она дочка президента) до Дмитрия Медведева, который, чтобы поддержать девочкину репутацию, должен во время новогоднего обращения произнести фразу «На Деда Мороза надейся, а сам не плошай».
Чрезмерных формальных усилий для того, чтобы отдельные истории в «Елках» состыковывались гладко и без швов, авторы не прилагают: в качестве перебивок между новеллами демонстрируется карта России, усеянная огнями, как будто при взгляде из ночного самолета (традиционный новогодний product placement в случае с «Елками» касается и одной авиакомпании), а закадровый голос сопровождает перемещения по карте родины комментариями типа «А в это время в Якутске...». В Якутске находится молодой человек (Иван Ургант), который год не видел свою возлюбленную из-за того, что вынужден слишком интенсивно работать ради их будущего совместного благосостояния, но под Новый год, внезапно осознав свою ошибку, он бросается в аэропорт. В самолете он знакомится с персонажем Сергея Светлакова — тот тоже летит к девушке, которая собирается ради него бросить прежнего бойфренда, не уделявшего ей достаточно внимания. На протяжении всего фильма в зрителе подогревается уверенность, что оба мужика летят к одной девушке, чтобы в последний момент весьма предсказуемым образом выяснилось, что девушки все-таки разные.
Не менее предсказуемы хеппи-энды и всех остальных историй. Таксист в Красноярске грезит о Вере Брежневой так интенсивно, что однажды усилием его мысли она во плоти оказывается у него на заднем сиденье, и дальнейшее ее приручение оказывается делом несложной техники. В Екатеринбурге милиционер (Сергей Гармаш) сажает в тюрьму вора (Артур Смольянинов), который сбегает опять же к любимой девушке, переодевшись в милицейскую форму, и предотвращает ограбление салона мобильной связи (тоже product placement). В скайпе кадрятся молодой человек, делающий вид, что он занимается серфингом на Кубе, а не в общаге Казанского университета, и девушка, притворяющаяся, что она в швейцарских Альпах. В Уфе засидевшаяся в девках 35-летняя Юля (Мария Порошина) рыдает над предсказанием подруги-астролога, что раньше чем через восемь лет в ее личной жизни ничего не изменится, а потом решает взять судьбу в свои руки — написать на бумажке желание («Хочу мужчину, чтобы на руках носил»), сжечь ее под бой курантов, высыпать пепел в шампанское и, выпив его, избавиться от одиночества.
Кроме историй про любовь есть в «Елках» один бородатый анекдот — про лыжника и сноубордиста, которые в Перми никак не могут решить, кто из них круче, и одна относительно смешная сцена фантастического характера, когда таджикский гастарбайтер и сотрудник администрации президента не могут поделить обед в «Макдональдсе». Вопрос, не маловато ли на весь фильм одной смешной сцены, так же неуместен, как вопрос, представляет ли собой художественную ценность среднестатистическая елка, наряженная в доме среднестатистического россиянина, на которой, как и в новом продюсерском проекте Тимура Бекмамбетова, тоже обычно не наблюдается какой-то системности и единообразия, а хаотически развешано все, что скопилось у хозяев дома в арсенале елочных игрушек за долгие годы и даже десятилетия.