Массовые выступления в Москве показали, что новое поколение футбольных фанатов представляет серьезную опасность. Они многочисленны, организованны, агрессивны, не подконтрольны ни официальным структурам болельщиков, ни милиции. У них нет ярко выраженных лидеров, но есть крайне правые убеждения, политические требования и возможность быстро организовать многотысячное выступление у стен Кремля.
Об агрессивно настроенных футбольных фанатах общество узнало в первой половине 90-х годов. Копирующие поведение английских соратников российские фанаты объединялись в "фирмы" и дрались, причем футбол для многих был скорее поводом, чем увлечением. Массовый погром был только один — в 2002 году на Манежной площади после трансляции матча Россия--Япония. Тогда было ранено 47 человек, один скончался в больнице. Через год Госдума ужесточила наказание за экстремизм.
Теперь на Манежную площадь и к ТЦ "Европейский" вышли те, кого фанаты "с сектора" презрительно называют "карланы" (от слова карлики). "Костяк фанатского сектора составляют люди за 30 лет и старше. Они ездят с командой в Европу, у них высшее образование, престижная работа, и они не националисты,— рассказал "Ъ" один из многолетних фанатов "Спартака".— Среди молодежи процентов десять числятся в официальных объединениях, той же "Фратрии", а остальные 90% — это и есть карланы. На секторе их не любят: традиций не знают, игру не понимают, зато шума много". Эти 90% подростков не контролирует никто. Ни старшие товарищи, ни милиция.
Казалось, что милиция с фанатскими объединениями работает успешно. Все лидеры "фирм" были на виду, многие ходили под угрозой уголовного дела и, как следствие, были сговорчивы. Происходящие вдали от стадионов драки между фанатами становились уже чем-то обыденным. Бывали случаи, когда противоборствующие группы, знающие оппонентов уже по несколько лет, после столкновений могли вместе отмечать встречу. Для правоохранительных органов и тем более для власти участники этих драк никакой угрозы не представляли.
Куда более серьезную угрозу продемонстрировало следующее поколение фанатов. Если на Манежке еще можно было увидеть людей в возрасте 20-25 лет, то на дальнейших акциях задерживали агрессивных школьников. У этой толпы не было лидеров, она состояла из сотен небольших компаний подростков. Зато благодаря социальным сетям эта толпа прекрасно скоординирована и управляема.
Раньше эти преимущества знали и использовали в своих интересах лидеры прокремлевских молодежных группировок. Весной 2005 года, когда о создании движения "Наши" еще не было официально объявлено, газеты цитировали выступление Василия Якеменко (тогда — лидера молодежного движения "Идущие вместе") перед студентами курского колледжа экономики и права. Господин Якеменко объяснял собравшимся, зачем они должны вступать в "Наши", и среди прочего сетовал, что его с соратниками не было в Киеве во время "оранжевой" революции. "Если бы мне нужно было решать вопрос на Майдане, учитывая всеобщее безволие, я бы решил его очень просто — связался со своими коллегами из фанатского движения "Спартака",— говорил господин Якеменко.— Они набрали бы 5 тыс. своих сторонников прямо с этими синими пластмассовыми стульями, которыми они бьются на стадионе, и мы бы их погрузили в пять составов. Привезли бы их в Киев, такая своеобразная посылка, и вот этими стульями они бы гнали эти 100 тыс., кто вышел на Майдан, к Днепру".
Примерно в те же дни неизвестными хулиганами был разгромлен штаб ("бункер") тогда еще не запрещенной Национал-большевистской партии. Погромщики объяснили, что действуют по собственной инициативе. В одном из нападавших нацболам, имеющим связи в околофутбольной среде, удалось узнать Василия Степанова по прозвищу Киллер — лидера группировки фанатов "Спартака" Gladiators. Другой "гладиатор" Роман Вербицкий по прозвищу Колючий стал героем новостей летом того же года, когда был задержан милицией за нападение на сходку оппозиционных организаций в офисе КПРФ у станции метро "Автозаводская", а потом вместе с остальными нападавшими беспрепятственно был отпущен. Причастность руководства "Наших" к этим акциям доказать никому не удалось, но оба футбольных хулигана на протяжении нескольких лет участвовали в деятельности силового подразделения "Наших" — "Добровольной молодежной дружины". Господин Вербицкий до прошлого года даже возглавлял ее.
Интересно, что рядовые "гладиаторы", участвовавшие в нападении на нацболов, говорят, что не знали, что идут бить лимоновцев. Им было объявлено, что на "Автозаводской" собираются антифашисты — а это слово для футбольного хулигана не нуждается в дополнительных расшифровках. На сайте "Я — фанат!" в обращении к молодежи говорится: "Твои политические убеждения нас мало заботят, хотя если ты интернационалист, то вряд ли встретишь понимание в наших рядах".
Нельзя сказать, что попыток объединить эту толпу не было. ВОБ (Всероссийское объединение болельщиков) — самая успешная из них. Она инициирована Российским футбольным союзом (РФС). ВОБ называли "личной армией Мутко", потому что министр спорта Виталий Мутко, возглавляя прежде РФС, покровительствовал ВОБу, доверяя, например, распространять билеты на матчи сборной России. Но после перехода господина Мутко в Министерство спорта в ВОБе началась борьба за власть. Закончилось все неудачной попыткой смещения руководителя ВОБа Александра Шпрыгина и массовым выходом из ВОБа фанатских группировок и рядовых членов. После беспорядков на Манежной площади господин Мутко только и смог сказать, что "подзапустил" работу с футбольными фанатами.
Появившейся организованной толпой заинтересовались многие политические силы. Призвать "карланов" на свою сторону пытались националисты из Движения против нелегальной иммиграции и "Славянской силы". В ответ последовал отказ с формулировкой, что эти движения себя изжили, да и вообще, не исключено, что созданы по инициативе Кремля. Схожий отказ, скорее всего, получат и авторы "Стратегии-31", пригласившие "карланов" митинговать по 31-м числам на Триумфальной площади. Блогеры пытались выявить на фотографиях с Манежки членов "Наших" и "России молодой". Но лишь "Наши" были вынуждены признать, что один из провокаторов в толпе националистов однажды был на Селигере.
Осознав свою силу, толпа "карланов", скорее всего, захочет выступать на общественно-политическом поле самостоятельно. У нее даже есть подобие политических взглядов: неприятие действующего руководства страны и протест против национальной политики властей РФ. Большинство участников столкновений вряд ли сумеют сформулировать, в чем она заключается, но лозунга "Россия для русских" им вполне достаточно.
Разумеется, теперь новое поколение фанатов попадет под пристальное внимание милиции. Но "прессовать" как раньше лидеров фанатских объединений не получится, потому что их нет. Есть тысячи небольших компаний школьников и недавних выпускников. Недаром единственным названным ГУВД столицы зачинщиком погромов оказался 14-летний подросток, чье имя никому ничего не говорит, кроме родителей и одноклассников. Использовать английскую систему с пожизненным запретом ходить на стадионы тоже не получится. Далеко не факт, что большинство из тысяч задержанных на прошлой неделе в Москве хоть раз были на футболе. Готового рецепта у милиции, скорее всего, нет. Есть только дедлайн — чемпионат мира 2018 года.
Безымянные представители толпы с Манежки говорят, что способны вывести в центр Москвы и 20 тыс., и 50 тыс. человек, и это не похоже на браваду. Но сейчас самое плохое все же в другом: подросткам, как русским националистам, так и кавказским, похоже, понравилось собираться в стайки и разыскивать в метро или на улицах окраин тех, кто не похож на них.
Цена вопроса
Описывая события 11 декабря на Манежной, комментаторы чаще всего используют словосочетание "футбольные фанаты" для обозначения одной из сторон конфликта, но едва ли такое обозначение можно считать корректным. Волнения на Манежной выглядят как знаменитый эксперимент кинорежиссера Льва Кулешова. Сто лет назад Кулешов придумал такую игру с киномонтажом: в кадре появлялся аппетитный кусок жареного мяса, потом его сменяло крупным планом лицо актера Ивана Мозжухина — и все опрошенные зрители говорили, что у Мозжухина буквально на лице написано чувство голода. Во втором эпизоде лицо Мозжухина сменяло изображение маленького перепуганного ребенка, и зрители говорили, что у Мозжухина лицо маньяка, который, если его не остановить, обязательно причинит ребенку какое-нибудь зло. Зрители не знали самого главного: и в склейке с мясом, и в склейке с ребенком Кулешов использовал один и тот же кадр с Мозжухиным. Одно и то же изображение в зависимости от контекста казалось зрителям то просто голодным человеком, то опасным маньяком. Мозжухин был ни при чем — зрители сами домысливали за него его желания и мотивации. Дело было не в Мозжухине, а в фантазии людей, которые на него смотрели.
Толпа на Манежной — такой же Мозжухин. Одно и то же выражение его лица может показаться как оскалом фашизма "в стране, победившей фашизм", так и лицом гражданского сопротивления против "этнической преступности". Как и во времена немого кино, люди видят только то, что сами хотят увидеть, основываясь на собственных представлениях о мире и на собственных стереотипах. Это, вероятно, относится не только к обывателям, но и к милиции, и к городским властям, и к Кремлю, и даже к оппозиции. "Другая Россия" призывала участников драк на Манежной выйти 31 декабря на Триумфальную, потому что видела в них опасную для власти оппозиционную силу. Милиция и мэрия, допустившие события на Манежной, видели в этой толпе "социально близких" — по крайней мере менее враждебных и опасных, чем митингующие на Триумфальной или на "Дне гнева". Кремль, устами Владислава Суркова обвинивший либеральную оппозицию в таком же, как на Манежной, "жлобстве" и пообещавший остановить "дедов Хасанов", тоже видит в собравшейся у Манежа толпе что-то интересное и важное. В зависимости от стереотипов кому-то кажется, что этой толпой можно манипулировать, кому-то — что ее стоит бояться, кто-то даже искренне ею восхищается. Самой же толпе, как когда-то актеру Мозжухину, наплевать на то, что о ней думают. Что бы кому ни казалось, эта толпа уже играет свою роль в российской политике. Определяет содержание речей и действия властей, задает общественное настроение на весь предвыборный, между прочим, год. С начальником ГУВД Москвы Владимиром Колокольцевым на Манежной спорил человек в маске, и популярна шутка, согласно которой под маской скрывал свое лицо сам Владимир Путин. Проблема в том, что эту маску никто никогда не снимет, и кто под ней — Путин, Гитлер или безымянный провокатор — мы поймем только тогда, когда уже станет слишком поздно.