Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец
Глава Х. Год определяющий: рубежи первой пятилетки. Президентское правление оркестром; сон разума рождает чудовищ. Генерал Дудаев и другие генералы. Чечня — начало конца. Коммунисты в войне за мир. Соответствующая мудрость тов. Зюганова. Съезд объявлен.
У первой великой ельцинской пятилетки — пятилетки либерализации и приватизации — были, как и полагалось, свои определяющий, решающий, завершающий и другие годы. Что касается 1994-го, то к его середине стало ясно, что это определяющий. Именно тогда возникли и ярко проявились факторы, которые надолго остались решающими в жизни страны, и, возможно, станут и завершающими.
Прежде всего, стала очевидна основная особенность президентской власти в России: реально она может осуществляться только с бронетранспортера и только тогда, когда ей угрожает очевидная в данную минуту опасность. Немедленно после исчезновения такой угрозы центр высшей исполнительной власти перемещается в лечебно-оздоровительные учреждения, а ее функции доверяются охранникам, женщинам и детям, хорошим знакомым и спортсменам-любителям. Появление же самого центра в такие периоды на людях может привести к непредсказуемым последствиям. Так, в августе 1994 года президент Российской Федерации во время визита в Германию, будучи в прекрасном настроении, неожиданно для всех взял на себя управление военным оркестром. Это, видимо, настолько утомило его, что в сентябре, в Ирландии, он не смог вовремя проснуться и выйти из самолета к местному премьер-министру (некоторые англичане злорадствовали — мол, так и надо пьяницам ирландцам). А охрана, которой президент еще какое-то время доверял и после этого, не разбудила...
Такая власть, естественно, находила соответствующую поддержку. Прежде всего, эта поддержка в 1994-м исходила от генералов, проверенных в октябрьских битвах 1993-го, на теннисных кортах Сочи и Подмосковья и в других "горячих точках". Именно они, под руководством министра обороны Павла Грачева, помогли президенту одержать одну из его главных, если не главную победу — в Чечне.
Советский генерал Джохар Дудаев, поддержавший бунтаря Ельцина в 91-м, три года после этого правил Чечней таким образом, будто не только российской конституции, но и самой России, в которую, если кто не помнит, Чечня входила, не существует. И все вроде бы говорило о том, что так будет продолжаться и дальше — при полном нейтралитете Москвы вообще и Арбатской площади, где расположен Генштаб, в частности. Во всяком случае, когда Дудаев потребовал вывести из Чечни федеральные войска, оставив их вооружение и технику,— вывели и оставили.
Но в 94-м положение изменилось. Возникли непредвиденные последствия свободы печати: одни журналисты обнаружили жуткое генеральское воровство в спешно покидающей Германию группе российских войск, другие узнали про какие-то "мерседесы" в пользовании министра Грачева и присвоили ему очередное звание Паша-Мерседес. Даже гибель от профессионально подготовленного взрыва журналиста Дмитрия Холодова в октябре 1994 года не остановила клеветников, дискредитировавших армию и ее генералитет. После этого война стала не только необходимой, но и неизбежной. Министр Грачев пообещал взять Грозный одним десантным полком за пару часов, а слово офицера стоит дорого.
Конечно, нельзя приписывать все заслуги только военным. Пока президент приходил в себя после приступа ирландской летаргии, его советники и аналитики сделали немало, чтобы гражданская война, которая к этому времени уже шла в Чечне, стала войной российской. Такие специалисты, как Сергей Шахрай и Эмиль Паин, уверенно говорили о мощи антидудаевской оппозиции и ее перспективах, о необходимости и целесообразности московской поддержки чеченских противников Дудаева. В Министерстве по делам национальностей готовили свержение вдруг начавшего всем досаждать Джохара — опять же силами этой чеченской оппозиции, которая разбегалась при появлении взвода дудаевских гвардейцев.
Первый этап победоносной "операции по восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике" завершили со свойственным им блеском чекисты. Набрали в армии добровольцев, обрядили их вооруженными чеченскими оппозиционерами и в конце ноября послали в Грозный, где их всех с позором захватили дудаевцы. Вместо "операции" получилось начало большой и бестолковой войны, и генералам стало поспокойней.
Тем временем страна продолжала жить и нормальной жизнью. Свободная демократическая Россия вошла в "Партнерство во имя мира" и начала тесное сотрудничество с Европейским союзом, окончательно заполнившее российские прилавки нормальными вещами и сильно подорвавшее производство несравненных отечественных товаров бывшего народного потребления. Российские войска полностью освободили от себя Прибалтику и Германию. Рухнуло МММ. Величайшего всероссийского "кидалу" Мавроди посадили, тут же выбрали в Думу и из тюрьмы выпустили. На Северном Кавказе брали и освобождали заложников — пока только автобусами, а не целыми городами. Либерально-коммунистическая Дума призвала граждан сдавать деньги на восстановление разрушенного коммунистами храма Христа Спасителя. На гендиректора ЛогоВАЗа, некоего Березовского Б. А., совершили покушение — неудачное, к счастью. В "черный" вторник 11 октября рухнул рубль — сразу до 3926 рублей за 1 доллар. Возникли новые политические партии: "Субтропическая Россия", любителей пива и даже народной совести. А существовавшие прежде продолжали спокойно объединяться, совещаться и регистрироваться: на один "Демократический выбор России" приходилось множество других выборов — тут и "Союз", и "Российский общенародный союз", и какое-то "Созидание", и комсомольцы, и монархисты... Даже социал-демократы образовались, но не до конца — просто собрались, поговорили.
В это время снова, как и следовало ожидать, проявилась мудрость тов. Зюганова Геннадия Андреевича. Мало того, что он успевал бывать буквально на всех народно-патриотических собраниях (от комсомольцев до монархистов, ей-богу!), так он еще и выработал тактику поведения коммунистов в этот важный период.
Пока другие, менее правильные коммунистические партии и их вожди просто развлекали население (например, РКРП выдвинуло Анпилова кандидатом в президенты), пока само население покупало подрывающие отечественную экономику импортные товары, осваивало челночный бизнес и кипрские пляжи, в ходе приватизации понемногу разбиралось друг с другом "по понятиям" и получало на теннисных турнирах таможенные льготы на экспорт нефти и марганца,— коммунисты-зюгановцы вели последовательную партийную линию.
Во-первых, КПРФ неутомимо продолжала непримиримую борьбу против частной собственности и капитала. В июле, когда вышел президентский указ о постваучерной приватизации, разрешивший богатым людям покупать предприятия у бедного государства за настоящие деньги, немедленно собрался пленум Центрального исполнительного комитета партии, сильно это дело осудил и пригрозил кампанией гражданского неповиновения. Таким образом, отреагировали политически зрело, а уж как дальше пошло — не их вина.
Во-вторых, коммунисты все время отказывались войти в правительство, "выражающее волю и интересы буржуазии, мафиозно-чиновничьих кланов и их зарубежных покровителей". То, что в правительство их и не звали, только подтверждало правильность избранного под руководством тов. Зюганова курса.
В-третьих, наиболее последовательной была линия КПРФ в отношении чеченской проблемы. Твердо потребовав немедленно и жестко восстановить конституционный порядок в Чечне, депутаты-коммунисты, когда восстановление началось, столь же твердо потребовали от президента "взять на себя всю полноту ответственности за кровавые события в Чечне". Тов. Зюганов даже пообещал возглавить протест против войны и всего остального, потому что "будет страшно, если массовые акции протеста произойдут стихийно".
Так осуществлялась гениальная стратегическая идея товарища Геннадия Андреевича Зюганова: войдя в парламент, получить все права законодательной власти без какой-либо ответственности. Как оказалось впоследствии, это учение почти всесильно — рейтинг от максимума в 39% до минимума (пока) в 18%,— потому что в российских условиях верно.
Определив таким образом социальную и политическую позицию партии на текущий момент, тов. Зюганов занялся ее будущим. В будущем же у коммунистической партии, как известно, всегда очередной, в данном случае третий, исторический съезд. В октябре он и был назначен на январь следующего, 1995 года, а подготовка к нему уже шла полным ходом. Например, было создано объединение "Российские ученые социалистической ориентации", чтобы помочь менее ученым коммунистам подготовить в съезду проект давно назревшей партийной программы.
Словом, пока в Грозном горели российские танки, коммунисты, как обычно с ними бывает во время войн начиная с первой мировой, крепли по указаниям вождя.
Контрольные вопросы к главе X
1. Правит российский президент (Ельцин Б. Н.) или управляет? Кто правит и управляет страной, когда президент не дирижирует, а спит?
2. Что было бы с генералами Дудаевым, Грачевым и некоторыми другими, если бы не было Чечни?
3. Чем занимались россияне в 1994 году?
4. Чем занимались коммунисты, против чего боролись, чего решительно требовали и единодушно осуждали?
5. Кто был их руководителем ленинского типа и как его зовут?
При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.
Все решения должна принимать оппозиция, всю ответственность за них должен нести президент. Таково верное учение тов. Зюганова, которое, по данным ВЦИОМ, всесильно на 18%