— Сейчас каждый день появляются сообщения о боях на границе с Чечней...
— Это война призраков. Запросите в МВД письмо о пропагандистской работе в отношении Чечни. Там говорится, что необходимо принять срочные меры по информационной блокаде Чечни. По телевидению показывают только раненых, убитых солдат. А убитых чеченцев не показывали. Просто их не было. То есть повторяется 93-й год. Я не думаю, что это связано с переговорами. По большому счету мы на них и не рассчитываем.
— Кому это нужно?
— Эта кампания затеяна людьми, которые не принимали участия в той войне. Это Путин, Рушайло.
Россию прежде всего интересуют наши нефтяные трубы. Сейчас она начала перевозить нефть железной дорогой. Но долго так продолжаться не может. Это невыгодно. В любой момент некий бизнесмен может решить, что необходимо начать отправку нефти по трубе. Многие вообще не говорят, что через Чечню идет еще трубопровод из Казахстана. А для человека, заинтересованного в нефтяном бизнесе, такая игра стоит свеч.
— Помимо нефти какие могут сейчас быть причины для начала военных действий?
— Все взаимосвязано — выборы, финансы, политика. Сам по себе Рушайло ничего не начал бы. В ситуации, когда на границе якобы каждый день убивают российских солдат, Ельцин должен объявить ЧП. Тогда и с выборами спешить не надо.
— Какие меры принимаются сейчас в Чечне?
— Как только русские начнут бомбить, мы официально обратимся в ОБСЕ. Это дипломатическая мера. Мы приведем в полную боеготовность свои вооруженные силы.
— В Чечне достаточно оружия для защиты?
— Это конфиденциальная информация.
— Как поведут себя в этой ситуации неподконтрольные Масхадову вооруженные формирования?
— Консолидируются. Яндарбиев больше не противник Масхадова. Радуев отошел от политической деятельности. У Шамиля с Масхадовым остаются расхождения по политическим вопросам, но они не выйдут за рамки дозволенного. Гелаев сегодня также задействован. Он отвечает за религиозные реформы, стал командиром шариатской гвардии, в его подчинении находится департамент по делам религии. На днях в состав кабинета министров введен правая рука Басаева Асламбек Исмаилов. Он вновь стал министром строительства. Не исключено, что в правительство войдет и Шамиль.
— Вы не упомянули террористический центр Хаттаба.
— У нас он называется центром молодого бойца. Его даже хотели переподчинить нацгвардии.
— А сколько человек центр может принять?
— Несколько десятков. Тысяча для Чечни — громадная цифра. Когда говорят, что за полевым командиром стоят две тысячи человек, это бред. Если за ним стоит сотня, он уже считается авторитетным, и его нужно ограничивать. О таких и говорят "неподконтрольный". Овчинников заявляет, что со стороны Чечни России противостоит пятитысячная бандитская группировка. А у нас за все время войны набралось чуть больше девяти тысяч человек.
— Куда распределяются выпускники?
— Никуда. Это как армия. У нас же нет армии. Российская армия нас не берет.
— А как же знаменитые выпускные экзамены Хаттаба?
— Нет экзаменов. Это глупость. У нас нет проблем с Хаттабом. Он не проблема даже для России. В стенах МВД и ФСБ создали миф. Из Хаттаба сделали бен Ладена. А он нормальный, законопослушный мужик.
— Если все такие хорошие, кто тогда людей ворует?
— Чеченцы, конечно, не ангелы. Но всех, кто ворует, знают Рушайло и Березовский. Рушайло заявляет, что забирает заложников на границе. Покажите мне омоновца, который посмеет пересечь границу Чечни. За ним же охотиться будут, как за бедным ягненком.
— Вы говорили, что граница совершенно прозрачна.
— Но не для того, чтобы провести боевую операцию по освобождению заложников. Их выкупают. Деньги отдают конкретным людям. Проводят оперативную съемку. А потом мы не можем найти ни одного свидетеля. Масхадов все время говорит МВД: "Дайте мне эти съемки. Продайте, наконец".
— Не дают?
— Не дают. И никогда не дадут.
— Почему обострилась обстановка на Кавказе?
— Отсутствие реальной национальной политики на Северном Кавказе привело к тому, что каждый руководитель возомнил себя князем: "Москва далеко, а я рядом с Чечней". За это им делались уступки.
— Ваши соседи пользуются соседством с вами?
— Конечно, они используют ситуацию в Чечне для достижения своих целей. Доят Москву как хотят.
— Если вокруг Чечни начнутся военные действия, чеченские формирования примут в них участие?
— Может быть. Но исключительно по личной инициативе. В осетино-ингушском конфликте симпатии чеченцев на стороне ингушей. Если это конфликт между аварцами и кумыками — на стороне кумыков. В Карачаево-Черкесии чеченцы могут поддержать карачаевцев. В каждом случае есть своя специфика.
— Чего Чечня ждет от встречи Ельцина и Масхадова?
— Там много вопросов. В основном экономические.
— А политические?
— Политический вопрос у нас только один — независимость.
— Но Россия не собирается предоставлять ее Чечне.
— Для нас главное — дотянуть до 2001 года. А дальше никаких отношений выяснять с Россией никто не будет. Не хочет договариваться, мы найдем с кем. Дорогу во внешний мир мы пробили.
— Вы имеете в виду в Грузию?
— Да. И она уже функционирует круглогодично.