Оперу Генделя "Флавий, король лангобардский", в принципе, стоило бы прежде многих других прописывать тем, кто с барочной оперой на "вы",— в ней есть все, что может в этом жанре заинтересовать современного слушателя, и даже сверх того. Отличный мелодизм, относительная компактность и на редкость живая театральность размывают холодок той условности, которая вроде бы должна диктоваться либретто: события оперы разворачиваются в Ломбардии времен "темных веков", а одна из главных коллизий позаимствована из корнелевского "Сида". Тут, безусловно, есть положенный конфликт долга и страсти, есть нота высокой классицистической трагедии: соперничество двух сановников, Лотаря и Гугона, за монарший фавор оборачивается вполне кровавой драмой, осложняющей любовный союз главных героев, их детей Эмилии и Гвидона. Однако эта чопорная драматургическая основа как только не раскрашена — и слегка комическими характеристиками обоих отцов, и уступкой бульварным запросам публики в виде убийства на сцене, и освежающе фривольным юмором второй любовной линии (Витиг и Теодата), и, в конце концов, симпатичным образом самого Флавия, легкомысленного, но достаточно мудрого для того, чтобы привести запутавшееся действие к эффектному хеппи-энду.
Как ни удивительно, но до нынешнего релиза эти располагающие исходные данные снискали "Флавию" только одну запись, осуществленную Рене Якобсом добрых 20 лет назад. Вовсе затмить ее сложно, но у теперешней записи, сделанной изо всех сил стремящимся в яркие генделевские интерпретаторы английским дирижером Кристианом Карнином, есть свои однозначные козыри. Это интересная работа контратенора Тима Мида (Флавий), практически идеальная генделевская сопрановая героиня в исполнении Розмэри Джошуа (Эмилия), колоритный и стилистически компетентный портрет барочного злодея от Эндрю Фостера-Уильямса (Лотарь). Соблазнительно было бы на радостях прибавить к этому перечню Теодату в исполнении Хилари Саммерс и Гвидона в исполнении новой "барочной" звезды Айестина Дэвиса, но только контратенор последнего плосковат для холерически окрашенной партии, а контральто первой, наоборот, слишком тяжеловесно для роли хитренькой и кокетливой барышни.