В прошлый вторник на глазах телезрителей разыгрался интересный диалог между главами правительства и Сбербанка. Поскольку их беседа о банковском проценте могла ввести в заблуждение граждан, обозреватель "Власти" Сергей Минаев счел уместным внести ясность в этот вопрос.
Приведем полностью обмен репликами, состоявшийся во время рабочей встречи премьера Владимира Путина и главы Сбербанка Германа Грефа.
Путин: Отлично. А если мы с ребятами из правительственного пула решим к вам деньги положить? Вы нам сколько процентов заплатите по году?
Греф: Это будет зависеть от суммы и от срока, на который будет положен депозит.
Путин: Ну, скажем, мы решили на год. Вот эти граждане на год, а мы вот с этими гражданами, которые справа от меня,— на полгода.
Греф: На полгода ставка будет значительно ниже, я думаю, в районе 5%.
Путин: Жулики вы просто... Мало.
Греф: Это правда, да. Если это будет ставка на год, примерно, я думаю, будет 6,5%.
Путин: Как это соотносится с вашими конкурентами, представителями западных финансовых учреждений? Они сколько дают?
Греф: Западные финансовые учреждения дают еще меньше.
Путин: То есть они еще большие жулики...
Греф: Владимир Владимирович, сложно назвать жуликами... Вы спросите у меня, под какую ставку мы даем...
Путин: Я шучу, конечно, это шутка. А в валюте сколько? Если часть наших коллег решили положить в валюте?
Греф: Валютные кредиты (так в тексте. — "Власть") у нас на год, я думаю, под 4,5% годовых.
Путин: А в Европе это сколько будет? Процента полтора-два?
Греф: Я думаю, да.
Путин: То есть лучше нести в Сбербанк.
Греф: Это надежнее и лучше.
Проблемы процентной политики всегда чрезвычайно интересовали и заемщиков, и заимодавцев. Например, в средневековой Англии процент был очень высок. Король разрешал евреям заниматься ростовщичеством, которое у христиан теоретически считалось греховным, и лично регулировал ссудный процент: деньги давались из расчета один пенс с фунта в неделю, реже — два пенса, еще реже — три (таким образом, ставки равнялись 22%, 44% и 66% годовых).
Пусть такие кредитные условия были для заемщиков тяжелыми, но они давали хоть какую-то возможность привлечения заемных средств в английское сельское хозяйство и торговлю, которые в XII-XIII веках чудесно оживились. Расцвет культуры и повышение уровня жизни происходили за счет еврейского кредитного капитала. В частности, Аарон из Линкольна, самый успешный кредитор того времени, среди клиентов которого были король Шотландии, архиепископ Кентерберийский, бесчисленные епископы, аббаты и графы, на свои деньги построил грандиозный Линкольнский кафедральный собор, множество аббатств и монастырей.
Король устанавливал столь высокие кредитные ставки потому, что после смерти кредитора все невзысканные долги отходили именно королю. Аарон скончался в 1185 году, после чего король создал специальный департамент — Scaccarium Aaronis — для сбора денег со своих должников. Значительные поступления в казну по этим долгам продолжались 20 лет. Впрочем, кредитор, в свою очередь, не мог обойтись без короля: еврейские общины не располагали необходимым силовым аппаратом для взыскания денег с должников. Так что евреи были очень важны для короля, а их деньги составляли финансовую основу королевской власти. Один из английских теологов отметил: "Евреи являются губкой, из которой король выжимает свои деньги".
Долги евреям и долги королям в средневековом английском сознании были понятиями до такой степени близкими, что ситуацию с должниками евреев понадобилось специально оговорить в двух статьях Великой хартии вольностей, которую бароны вынудили подписать в 1215 году короля Иоанна Безземельного. Так, в 10-й статье написано: "Если любой, кто должен евреям какую-либо сумму, значительную или незначительную, умрет до того, как выплатит долг, на этот долг не должны начисляться проценты до тех пор, пока наследник умершего не достигнет совершеннолетия — независимо от того, в чьих руках на тот момент находится долговое обязательство. И если это обязательство попадет в наши (короля.— "Власть") руки, мы не возьмем ничего, кроме основной суммы долга, указанной в обязательстве".
Можно представить дело и так, что король как бы помещал свои деньги в некий совокупный банк, чтобы впоследствии получить по вкладу 22%, 44% или 66% годовых. Ведь евреи были еще и главным налоговым источником в Англии и других европейских странах: в праве повышать налоги, налагаемые на христианских подданных, короли были ограничены. Например, в 1210 году Иоанн Безземельный решил взять с евреев грандиозную сумму в £44 тыс., и для ее сбора прибег к массовым арестам с последующими пытками. Постоянно таких налоговых операций естественно, он не совершал, и остававшиеся у евреев деньги можно как раз считать королевским банковским вкладом.
Более того, король и сам иногда брал у евреев под вышеуказанный значительный процент деньги. Создавалась, таким образом, оригинальная ситуация, когда сначала король был получателем кредита от банка, а потом — вкладчиком банка под тот же процент.
В современных индустриальных странах ни о каких 22%, 44% или 66% по вкладу речи не идет. А в Японии, например, все граждане держат деньги на счетах под 0%, потому что именно столько предоставляют отделения почтовой службы, которая является местным традиционным аналогом Сбербанка. Дело в особенностях японской экономики: во-первых, сам Банк Японии по традиции имеет учетную ставку в 0% годовых, а во-вторых, типичной ситуацией на японском потребительском рынке является не рост цен, а их падение (нынешняя дефляция продолжается уже 22 месяца подряд), так что именно выгодой от дефляции обусловлена выгода от хранения денег на почте.
В Швейцарии постоянно низкий процент по банковским вкладам (в редких случаях превышается порог в 2% годовых) также объясняется местными особенностями. Во-первых, швейцарские банки имеют репутацию исключительно надежных и сохранивших вклады не только в периоды многочисленных кризисов, но и во время многочисленных войн. Таким образом, держать в них деньги — престижное занятие, а за престиж должен платить скорее вкладчик, чем банк. Во-вторых, в Швейцарии информация о вкладчиках по традиции составляет банковскую тайну: не случайно в последнее время власти западных стран постоянно предлагают швейцарским банкам поделиться хоть какими-то сведениями. В-третьих, в Швейцарии уклонение от уплаты налогов не является уголовным преступлением, и это привлекает к этой стране внимание богатых людей со всего мира, жалующихся на суровость налоговых законов в их собственных странах.
Кроме всего прочего, очевидно, что банковский процент в индустриальных странах ниже российского по той причине, что инфляция в США и Европе составляет 2-3% годовых. В России с ее инфляцией почти в 9% годовых европейские и американские банковские ставки выглядели бы просто странно.
Разумеется, проявляя повышенный интерес к уровню ставки по вкладам, российские власти прежде всего пекутся об интересах своих граждан. Эти граждане еще из советской пропаганды усвоили, что на Западе все ведут образ жизни рантье, праздно проводящих время на процент с сумм, помещенных в банки. В постсоветский период рассуждения на тему "деньги должны рождать деньги" получили практическое применение, что привело к популярности финансовых пирамид. Сейчас люди также были бы не против повышения процента по вкладам. Но следует помнить, что наиболее вероятной причиной, по которой этот показатель увеличится, будет еще большее ускорение инфляции: тогда банки будут просто вынуждены попытаться за ней угнаться.