Премьера кино
Картина Вуди Аллена "Ты встретишь таинственного незнакомца" (You Will Meet a Tall Dark Stranger) представляет собой клубок примерно одинаковых историй из жизни одной распадающейся лондонской семьи, который можно разматывать с любого места, а распутывать до конца совсем не обязательно. Печальный, но умиротворяющий фильм о разочарованиях и о лечебном эффекте иллюзий посмотрела ЛИДИЯ МАСЛОВА.
"Ты встретишь таинственного незнакомца" начинается как бы с середины — когда все действующие лица по тем или иным причинам уже чувствуют себя неважно. Кроткая и доверчивая благообразная старушка (Джемма Джонс) предается самому что ни на есть старушечьему занятию: приходит к такой же пожилой гадалке (Полин Коллинз), которую ей порекомендовала массажистка, и просит чего-нибудь "попить". Имеется в виду не чай, а скорее виски, с которым самая старшая из присутствующих в фильме дам не расстается на протяжении всей картины, так же как и с твердой верой в гадалкины советы, которыми она заодно снабжает и своих близких — дочку (Наоми Уоттс) и ее мужа (Джош Бролин), чей брак переживает не лучшие времена.
Семейная жизнь самой старушки тоже потерпела крах: ее муж (Энтони Хопкинс), тщетно попытавшись вылечить бессонницу с помощью занятий бегом, ощутил беса в ребре, бросил многолетнюю супругу и женится на девушке по вызову (Люси Панч) в надежде, что она родит ему сына и счастливый отец даже успеет научить его играть в футбол (в первом браке у него уже был сын, но он умер). Герои Наоми Уоттс и Джоша Бролина тоже, каждый со своей стороны, пытаются изобрести себе какую-нибудь утешительную иллюзию, которая немного скрасила бы их унылые будни, сопровождающиеся монотонными ссорами: жена поступает на работу в галерею и влюбляется в ее хозяина (Антонио Бандерас), а муж, будучи писателем-неудачником и обладая неограниченным запасом свободного времени, приглашает на обед девушку (Фрейда Пинто), которую каждый день видит в окне напротив.
"Незнакомец" — фильм, автор которого совершенно не стесняется быть старым, а, наоборот, извлекает из своего преклонного возраста максимум преимуществ. В конце концов, старость — это период жизни, когда ты ничего не обязан никому доказывать, никого удивлять и можешь очень многое себе позволить, так что Вуди Аллен невозмутимо позволяет себе быть сентиментальным, невнятным, не искрометно остроумным и не фонтанирующим эффектными парадоксами, постоянно повторяющимся, да и просто банальным. Гуманисты, наверное, упрекнут "Незнакомца" за то, что автор обращается с героями если не откровенно жестоко, то во всяком случае без особой заботы: он застает их врасплох в минуты слабости или отчаяния, а в конце как бы устало отворачивается от них и опускает руки, признавая, что он бессилен им помочь, да и, честно говоря, не слишком к этому стремился. Он тоже в некотором смысле выступает как та гадалка, которая морочит людям голову, потому что у нее такая работа. Но на самом деле советы, которые можно вычитать из его фильмов,— набор произвольных рекомендаций, в лучшем случае успокоительных ("Иллюзии помогают лучше, чем лекарства" — такова основная идея фильма), а в худшем — ставящих героев в довольно глупое и нелепое положение, в котором, например, оказывается трагикомический персонаж Энтони Хопкинса, влюбившийся в дикого вида дешевую шлюху (девушки легкого поведения всегда удавались Вуди Аллену с какой-то отдельной гремучей смесью нежности и иронии). Да и опасения других персонажей, не превратится ли их жизнь в мыльную оперу при малейшей попытке внести в нее какие-то позитивные изменения, вполне обоснованны.
Тем не менее "Незнакомец", не дающий вроде бы никакого повода на что-то надеяться, оставляет тебя странно безмятежным и в итоге ободряет, в том числе словами героя Антонио Бандераса, философствующего со своей сотрудницей, которая поняла, что влюбилась в него совершенно напрасно и без взаимности: "Мы были друзьями и коллегами, а теперь мы конкуренты. Видишь, как прекрасна жизнь — она полна иронии". А когда подвыпившая клиентка гадалки рыдает: "Я не могу понять, куда ведет моя жизнь, мне нужно направление",— за кадром так и видишь печальную улыбку Вуди Аллена, давно знающего, что направление у любой жизни примерно одно.