На минувшей неделе случилось событие: спустя полгода после чудесного приземления в таежной Ижме отремонтированный ТУ-154 снова взлетел и ушел на "большую землю". Главный герой этой эпопеи — человек-аэродром Сергей Сотников — никуда не улетел. И никаких наград не дождался
О Сергее Сотникове страна узнала впервые в сентябре прошлого года, когда ТУ-154 с отказавшей энергосистемой и пустым топливным баком смог сесть на заброшенном аэродроме Ижма. Смог сеть, потому что заброшенный страной аэродром не забросил Сергей Сотников — он 12 лет защищал забытую всеми полосу и от наступающего леса, и от людей, для которых остатки бетонки — идеальное место под склады и свалки. Летчики аварийной "тушки", которым, кстати, за посадку в Ижме присвоили звание Героев России, настаивали, что настоящий герой — именно он, Сотников. Но никаких государственных наград Сергею Михайловичу так и не дали, даже зарплату не повысили. Он с семьей так и живет на 12 тысяч рублей — получает их по договору за обеспечение сезонных вертолетных рейсов.
За те несколько месяцев, пока ТУ-154 стоял в Ижме, к аэропорту стекались толпы местных жителей и автобусы со школьниками: впервые за 12 лет в их край залетел самолет. Старожилы вспоминают, что последним регулярным рейсом в Ижму прилетал маленький Ан-28, который как раз 12 лет назад ушел отсюда на Сыктывкар. После этого аэропорт стал никому не нужен. Сначала персонал Ижмы из 120 человек сократили вдвое, потом вчетверо, потом еще. В итоге остался один Сотников, да и то не в штате (штата-то нет), а по договору — следить за вертолетными площадками. Совсем лишить Ижму воздушного сообщения, может, и хотелось кому-то, но не получилось по простой причине: в районе нет ни железных, ни надежных автомобильных дорог, а главная артерия, которая соединяет людей из разных поселений,— это Печора. И в распутицу, и когда река замерзает, единственная надежда выбраться отсюда — вертолет.
Чудесное приземление ТУ-154 заставило местных поверить, что к ним вернется цивилизация. Но вот прошло полгода, и изменилось только одно — аварийный пришелец улетел. Это событие долго готовилось и широко освещалось СМИ. Взлет в тяжелых условиях (ижминская брошенная полоса в два раза короче нормы) доверили самым опытным пилотам под руководством Героя России Рубена Есаяна. Но за состоянием самого аэропорта следил, конечно же, лично Сотников — иначе и быть не могло.
Когда "Огонек" спросил Сергея Михайловича, как прошел этот вылет, в каком состоянии была подведомственная только ему полоса, Сотников расцвел: стал сыпать терминами, цифрами. Он вообще любит факты и точность в словах. Если просят рассказать о себе — задумывается. Говорит, что рад признанию, но чаще улыбается, чем отвечает.
— Ну, тут такая подготовка была,— рассказывает он.— Четыре спецтехники работали на полосе: 30 метров боковых с красной стороны почистили и концевыми по 50 метров, итого получилась у нас полоса длиной 1440 и шириной 95 метров... Ну, потом что? Самолет зарулил с северной стороны и курсом 170 полетел на Ухту. Взлетели практически с 800 метров. С 850 — уж точно они на взлет пошли. Молодцы. Впечатление от пилотов солидное было, от Есаяна с экипажем. Представительные люди. Они ко мне хорошо отнеслись, добродушные мужики-то, на самом деле. Поговорили, пофотографировались возле самолета, как положено. Да и вообще много людей было, наша ижминская земля теперь известная стала: потому что в нее кровь не пролилась. Люди выжили — и радость у всех.
Вопрос напрашивается сам собой: радость радостью, а дальше как — опять один?
— Ну да, помахали нам все крылышками и улетели ребята,— отвечает Сотников.— Теперь хожу, тоскую. Хотя, что там, вот с 20-го числа начнем работать. Будем обслуживать население по нашим вертолетным площадкам. Жизнь закипит.
Работы у Сотникова действительно много: он заменяет собой полноценную команду аэропорта. В стареньком здании "все делается вручную, по образцу технических стандартов 70-х годов". Когда о Сотникове в ходе "прямой линии" с населением в декабре 2010 года вспомнил Владимир Путин, люди надеялись, что аэропорт хотя бы отремонтируют. Но бюджетных денег как не было, так и нет. Выживают своими силами.
— Мне отдельные люди в благодарность за труд какие-то деньги пересылали,— говорит Сотников.— А из бюджета ничего, но и то хорошо, что не закрыли. Одному, конечно, сложно работать. Готовишь, например, вертолет. Это же 22 человека пассажиров: нужно продать им билеты, всех зарегистрировать, взвесить вещи. Потом сводную документацию всю оформить. Потом почтовые акты. И аэродромную укладку, и ночные старты подготовить... Все я. Бегаешь туда-сюда, а заболеть нельзя. Заболеешь — некому будет порядок держать. Одно время думал сменить работу: но куда мне уже? Лес валить — сил нет, а в другое место не возьмут, стар стал — целых 53 года. Поэтому делаешь свое дело и не задумываешься ни о чем. Спасибо, правда, жене: она мне очень помогает.
Мария Сотникова тоже раньше работала в комплексе аэропорта, теперь она на пенсии и следит за хозяйством и тремя дочками Настей, Зиной и Наташей.
— Маша знает, что я там один, вот и не выдержит: придет, как супругу мне поможет. Сядет на телефоне, обзвонит вертолетные площадки, узнает погоду. Потом даст в Печору информацию, что мы технически пригодны, можем, значит, людей перевозить.
Дома у Марии и Сергея тоже есть дела: на скромную зарплату и пенсию прожить нельзя, выручает огород. В тайге обрабатывать землю сложно, но у Сотниковых во всем порядок и рачительность. Хозяин удивляется нашим восторгам: неужели, если он смог 12 лет поддерживать в чистоте взлетно-посадочную полосу, у него не хватит сил на аккуратные грядки? К тому же с такими помощницами, как его три дочки.
— У нас свои огурцы, кабачки, картошка. Втянулись — выращиваем. Потом, держим четырех коз, они все молочные — это и зимой, и летом большое подспорье. Хотели бы корову держать, но здесь это сложнее, чем за самолетом следить. Корове ведь сено надо, она с языка молоко дает. А где его взять? Сезон короткий, заготавливать сложно, покупать — дорого. Но и свои плюсы у тайги есть, у нас здесь лес прямо-таки необыкновенный. Как говорится, кладовая под боком. Ягоды, грибы собираем. А иной раз Печора поможет: рыбу поймаешь. Так и живем, разнообразим стол.
Сотников вспоминает, что многие пассажиры легендарного рейса ТУ-154, только приземлившись и еще не опомнившись от шока, пошли в лес. Улыбаясь тому, что живы, рассматривали осенние таежные краски, гладили руками деревья. Кто-то даже грибы нашел.
— Но с лесом и бороться приходится. Полоса-то зарастает, кустарник постоянно атакует. Случалось, что и дикие звери к аэропорту подходили, даже медведи. Я лесу даю понять, кто здесь хозяин: обхожу аэропорт, все подравниваю. Только так и можно, когда с природой на равных.
Еще Сотников защищает аэропорт от воды: делает нагорные канавы, чтобы полосу не подмыли паводки. И обороняет от местных жителей, которых уговаривает не сваливать рядом с полосой мусор. Эта незаметная борьба однажды уже спасла жизни людям и, кто знает, может быть, спасет еще раз.
— Если новый самолет на аварийную посадку пойдет, примете? — спрашиваем мы.
Сотников улыбается и начинает тихо, с довольным видом смеяться. Значит, примет...