Простое решение

Премия архитектура

Жюри Притцкеровской премии (Pritzker Prize), главной профессиональной награды в архитектурном мире, назвало имя лауреата 2011 года. Им стал 58-летний португальский архитектор Эдуарду Соуту де Моура. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

Притцкеровская премия, часто называемая Нобелевской премией для архитекторов, была основана в 1979 году предпринимателем Джеем Притцкером, основателем отельной сети Hyatt. Вопросы финансирования (в первую очередь, денежная составляющая премии — $100 тыс.) по-прежнему возложены на семью Притцкеров, но к решениям жюри Притцкеры не имеют никакого отношения. В последние годы председателем жюри является лорд Питер Палумбо, а среди остальных участников интернациональной судейской коллегии более всего выделяется имя прославленного итало-французского архитектора Ренцо Пьяно (притцкеровского лауреата 1998 года). Церемония награждения, назначаемая обычно на май, каждый год проводится в разных городах мира — например, Заха Хадид, знаменитая британка иракского происхождения, получила в 2004 году свою премию в Государственном Эрмитаже. В этом году церемония пройдет в Вашингтоне.

Имя победителя в этот раз мало что говорит неспециалисту: де Моура строил в основном в Португалии, и из его построек в раскрученные туристические достопримечательности почти ничего не попало. Муниципальные заказы, несколько офисных зданий, толика модернистских вилл, при одном взгляде на которые, невзирая на португальский климат, становится чуть прохладно, некоторое количество музейно-выставочных построек, интересных самих по себе, но не из разряда очень посещаемых объектов. Еще станция метро в Порту: спокойно-деловитый апофеоз чистой функциональности. "Архитектуру Эдуарду Соуту де Моуры не назовешь очевидной, легкомысленной или яркой. Она проникнута интеллектуальностью и серьезностью. Его работы требуют основательного знакомства, а не поверхностного взгляда. Они подобны поэзии, вступающей в эмоциональный контакт с тем, кто находит время для того, чтобы ее услышать",— официальное заявление притцкеровского жюри старательно подыскивает красивые слова, но для стороннего человека эти похвалы, наверно, звучат отпугивающе.

Впрочем, тут интересен контекст. Критики уже отметили, что награждение Соуту де Моуры продолжает тенденцию двух предыдущих лет, когда притцкеровскими лауреатами оказывались адепты сдержанности и минимализма — в 2009-м швейцарец Петер Цумтор, в 2010-м японский дуэт Кадзуе Сэдзима и Рюэ Нисидзава. Но сам де Моура при этом вряд ли человек моды. В верности модернистским идеалам Миса ван дер Роэ он клялся еще в 80-е, когда такая принципиальность выглядела старомодной, и что теоретики, что потребители склонны были ждать вычурных художественных шарад в тон торжествующему постмодернизму. Таким же принципиальным он был и в более недавнее время, когда картинки в архитектурных журналах развлекали читателя игрой извивающихся плоскостей и криволинейных пространств.

Сама по себе такая стойкость, конечно, вряд ли гарантирует интересное архитектурное дарование, да еще всемирного значения, однако тут неожиданно выходит на первый план национальность архитектора. Португалец прежде становился притцкеровским лауреатом лишь единожды, и это был учитель теперешнего героя, легендарный Алвару Сиза. Сизу и де Моуру многое роднит — например, само соединение лаконичных объемов и линейной строгости с совсем не "фабрично-заводским" почтением к натуральным материалам и к окружающей объекты природной среде. Самая известная постройка де Моуры, стадион в португальском городе Брага, вписана в ландшафт самым буквальным образом — часть "чаши" стадиона, расположенного на месте бывшей каменоломни, высечена в скале (и, видимо, это не специально к строительству стадиона так покоряли природу, а следовали линиям старого карьера). Вся пресловутая строгость в конце концов оборачивается не эстетской постиндустриальной роскошью, а следованием вполне простым принципам, которые казались логичными и в доиндустриальном обществе. Обилие белого цвета, скажем, начинает смотреться не столько пуризмом, сколько простым соображением, ясным даже и крестьянину: ну не в черный же цвет красить, слишком жарко. В сущности, еще не так давно за такой простотой было принято обращаться в основном к дальневосточной экзотике. Теперь выясняется, что на другом краю континента в ней тоже знают толк — и ничуть не стесняются даже тогда, когда ясно, что простота эта вынужденная.