"Роснефть" попыталась заручиться поддержкой британской BP для освоения арктического континентального шельфа России, чем немедленно возбудила интерес к технологиям добычи углеводородов в сверхсложных природных условиях. Вопрос, есть ли такие технологии у российских нефтяников, возник впервые в октябре 2010 года, когда правительство только передало "Роснефти" Южно-Русский участок на шельфе Баренцева моря (там условия попроще), а также три Восточно-Приновоземельских участка на шельфе Карского моря. Альянс с BP - под вопросом из-за юридических проблем британцев в России, "Роснефть" ищет новых иностранных партнеров.
Арктика занимает около 6% поверхности Земли, но в ее недрах может храниться до четверти всех мировых углеводородов - по данным совместных исследований геологических служб США и Дании, свыше 100 млрд тонн условного топлива: 30% неразведанных мировых запасов газа и 13% запасов нефти находится в шельфовой зоне арктических морей, на глубине не более 500 метров. Прогнозируемые запасы нефти и газа в Арктике превосходят ресурсы континентальных окраин любого из океанов Земли; начальных извлекаемых запасов углеводородов в Арктике заметно больше, чем во всех остальных морях России.
На конференции по вопросам освоения Арктического шельфа в июне 2010 года были приведены любопытные цифры: до 1900 года люди потребили всего лишь 40 млрд тонн нефтяного эквивалента, в последующие 70 лет объем потребления увеличился до 120 млрд, а с тех пор, за последние 40 с небольшим лет - до 300 млрд тонн. Современный человек тратит в год примерно одну тонну нефтяного эквивалента. Этот показатель довольно устойчив, не меняется уже почти полвека. Ожидается, что потребление нефти и газа останется таким же еще лет 30-40.
При современных темпах добычи разведанных запасов нефти человечеству хватит лет на 40, газа - на 70. Исполнительный директор BP Роберт Дадли назвал Арктику "последней неисследованной нефтеносной площадью планеты". Освоение богатейших углеводородных ресурсов Арктики может послужить для России гарантией долговременной экономической стабильности и энергетической независимости.
Разведка на шельфе Западной Арктики начались в 1970-80-х годах. Сезон работ в Арктике очень короток, в наиболее холодных регионах длится 3-4 месяца. Сначала морские скважины бурили на мелководье с переоборудованных кораблей. В 1980 году на базе грузового теплохода "Севастополь" началось строительство первой в Арктике плавучей буровой установки, затем бурение велось с самоподъемных платформ иностранного производства. Не все скважины удалось довести до проектных глубин, помешали технологические и финансовые проблемы.
Пока разведано в Арктике очень мало: исследованием углеводородных ресурсов континентального арктического шельфа в России вплотную занялись только в последние десять лет. Советские ученые предпочитали разрабатывать азербайджанский шельф Каспия. Систематизированных знаний об Арктике и ее углеводородных ресурсах катастрофически не хватает. Сейчас очевидно, что около 94% локализованных ресурсов углеводородов расположено в западной части российского арктического шельфа; в восточной части, на континентальном склоне и в глубоководных частях Арктики преобладают прогнозные, то есть неподтвержденные ресурсы.
Но имеющиеся данные разведки шельфа Западной Арктики фантастические: открыта новая крупная сырьевая база углеводородов, соизмеримая с хорошо известными углеводородными провинциями Западной Сибири, Восточной Сибири и Европейского Севера.
"Надо признать, что слабая изученность нефтяных и газовых ресурсов континентального арктического шельфа является не только одной из главных проблем региона, но и источником повышенного оптимизма многих ученых и промысловиков, - говорит вице-президент по науке технологической компании Schlumberger Дмитрий Писаренко. - Углубленные исследования арктических недр могут привести к приятным сюрпризам, сопоставимым по значению с недавним обнаружением гигантских и супергигантских углеводородных месторождений в досолевых формациях у берегов Бразилии и Африки. Еще 15 лет назад ни один геолог не поверил бы в существование подобных досолевых резервуаров, а сейчас их рассматривают как возможную основу будущего финансового благополучия экономики Бразилии".
Типиичный сценарий добычи углеводородов, с успехом применяемый на Азовском, Охотском и Балтийском морях, - ввод единичных месторождений для обеспечения нужд приморских регионов с уже развитой нефтегазовой инфраструктурой - непригоден для Арктики: климат очень суров, месторождения далеко от береговой линии, транспортные коммуникации практически отсутствуют. Толщина ледового покрова достигает двух и более метров, ему свойственна большая подвижность, чреватая образованием торосов.
Ледовое покрытие морей, торосы и айсберги технически усложняет морскую сейсморазведку - основной инструмент нефтяников. В полярных условиях невозможно безопасно буксировать сейсмоприемную косу, ширина которой может составлять несколько сот метров, а длина - несколько километров.
Дно шельфовых морей отличается сложным геологическим строением с большим перепадом глубин, сходным с горными хребтами на суше и очень усложняющим прокладку нефте- и газопроводов.
И на территориях, прилегающих к шельфу, работы вести трудно: вечная мерзлота, продолжительная и очень холодная зима, полярная ночь. В регионе практически отсутствуют местные строительные материалы, за исключением мелкозернистого песка.
Специалисты ООО "РН-СахалинНИПИморнефть" утверждают, что для 90% нефтегазоносных площадей арктических морей отсутствуют технологии добычи, обустройства и транспорта. Нужны принципиально новые виды морских ледостойких платформ для разведочного и эксплуатационного бурения - рассчитанных на круглогодичную эксплуатацию и долговременную автономную работу. Они должны обеспечивать также добычу, сбор углеводородов, их подготовку к транспортировке, хранение, отгрузку, выработку тепловой и электрической энергии для собственных нужд. Перспективной для Арктики выглядит полностью подводная технология бурения, обустройства месторождений и транспортировки углеводородов.
Это буровая платформа, которая работает на Приразломном месторождении. Для Карского моря нужно будет построить нечто еще более впечатляющее
Фото: AP
Быстрому появлению современных технологий мешает отсутствие в России опыта проектирования и строительства нефтегазопромысловых сооружений нового типа. На морских нефтегазовых месторождениях и без особых условий Арктики применяются более сложные и совершенные технологии разведки, добычи и транспортировки сырья, чем на континентальных, для них гораздо жестче экологические требования и почти на порядок выше капиталоемкость проектов. Плавучая буровая установка - один из самых дорогостоящих производственных объектов в нефтегазодобывающей отрасли, стоимость платформы обычно составляет около половины от стоимости обустройства месторождения. Платформы бывают самоподъемными (опираются на дно с помощью выдвижных колонн), полупогружными (плавают над местом бурения) и гравитационными (самые устойчивые, опираются основанием на морское дно). Бурение может вестись также с буровых судов и морских стационарных платформ. В Арктике особое значение уделяется повышению ледостойкости платформ, то есть увеличению мощности конструкции.
Технологии бурения на море и на суше принципиально не отличаются, есть только особенности: когда бурение проводится под водой, должна быть обеспечена замкнутая и закрытая циркуляция бурового раствора, предусмотрены способы компенсации горизонтальных и вертикальных перемещений платформы из-за ветра, течения или волн, возможность безопасного аварийного отсоединения от скважины.
Россия, а точнее, СССР, конечно, знает примеры успешных гигантских нефтегазовых программ, экономическая целесообразность которых стала очевидной только с течением времени - достаточно упомянуть Уренгой, который бесперебойно работает уже тридцать лет. Но Уренгой строился силами всего государства, а не одной-двух крупных компаний.
Существует точка зрения, что прежде чем ввязываться в кампанию по разработке углеводородов в Арктике, имеет смысл научиться эффективней использовать нефтегазовые месторождения на суше, интенсифицировать добычу и добиться повышения коэффициента извлечения нефти из недр (КИН). "Значение КИН по России составляет в среднем 0,35-0,5, то есть больше половины запасов нефти остаются неизвлеченными, - объясняет генеральный директор НИПИ "Морнефть", профессор Леонид Кульпин. - В США КИН превышает 0,6-0,7. Экономическая целесообразность освоения регионов, прилегающих к российскому арктическому континентальному шельфу, требует дополнительных доказательств. Но в любом случае разработка углеводородов в Арктике должна стать государственной программой. С арктическим шельфом многие связывают будущее нефтегазодобычи, и чем осмотрительней сегодня Россия подойдет к этой программе, тем меньше проблем нас ожидает завтра".
Но освоение Арктики - стратегическая задача России. "Нефтегазовая отрасль очень интересна тем, что в ней особенно хорошо заметно слияние технологических вопросов и требований глобальной экономики, - говорит Дмитрий Писаренко. - Я считаю себя технологическим оптимистом и полагаю, что технология всегда последует за экономическими стимулами, стимулами рынка. Экономика все расставляет по своим местам. В нашем случае следует просто ответить на вопрос: а нужна ли нам арктическая нефть при ее пока неизвестной, но заведомо высокой себестоимости, или лучше потратить деньги на повышение эффективности методов нефтеотдачи на суше? Судя, по интересу, который вызывает арктический проект - нужна! А если в чем-то возникает серьезная потребность, то технология не заставит себя долго ждать, это вопрос времени, ресурсов, наличия технологической базы. Важны даже не сами технологии, а те творческие личности, которые будут их разрабатывать. Именно о них мы сейчас должны заботиться и создавать им условия для работы".
Создается впечатление, что сама природа - глобальным потеплением - чуть ли не подталкивает к активному освоению Арктики. Площадь арктических льдов неуклонно сокращается. Динамику подвижек кромки арктического льда за последние 10-15 лет нетрудно проследить на общедоступных снимках с геостационарных спутников.
Замаячили не столь отдаленные перспективы открытия коммерческого судоходства по Северному морскому пути, по которому еще недавно нельзя было пройти без ледокола. Если на Земле будет теплеть нынешними темпами, то (по данным Geophysical Research Letters) лед будет исчезать из российской Арктики летом уже через 30 лет.