Михаил Прохоров намерен возглавить партию "Правое дело". Об этом сам бизнесмен заявил в интервью "Коммерсантъ FM". С Прохоровым беседовали корреспондент Юрий Мацарский и политический обозреватель Станислав Кучер.
— Михаил, вы сами прекрасно знаете, что это не первый проект – попытка создания правого движения. Некоего правого фронта. Все эти проекты были именно кремлевскими. Авторы этого не скрывали. Вы собираете возглавлять этот проект. Намерены ли вы критиковать политику первых лиц государства? Президента, премьера?
— Давайте мы все по порядку. Я в настоящий момент остаюсь бизнесменом. Потому что я не знаю, какова будет реакция партии "Правое дело". До того момента, пока состоится съезд и если мою кандидатуру поддержат, я остаюсь бизнесменом. Поэтому на такие вопросы не отвечаю. Это профессиональный подход. Либо ты занимаешься бизнесом, либо ты занимаешься политикой. Если проект будет реализован, на ваш вопрос я буду отвечать совершенно однозначно.
— Есть решения принятые и есть решения непринятые. С вашей стороны решение принято?
— С моей стороны я это сделал очень быстро. Возможно, даже неожиданно немного для себя. Но все решения я принимаю очень быстро. Например, когда я написал банковскую стратегию Росбанка, я вдруг понял, что мне там места нет. И ровно через пять минут я вдруг понял, что надо идти в "Норильский никель". Здесь процесс был, может, немножко другой. Но моя общественная работа по Трудовому кодексу меня сподвигла на то, что надо что-то делать.
— Кто вам сделал предложение?
— Было несколько человек, которые просто мне позвонили и спросили: что ты думаешь по этому поводу. У меня все замечательно в бизнесе, мне очень нравится все, чем я занимаюсь, поэтому я скажу так: это смешно, где я, а где политика. Затем произошло интересное событие, когда это попало в прессу и это даже на комиссии инновационной спросили журналисты, я сказал: "Слушайте, 1 апреля закончилось уже. Сколько можно!" После этого, вы себе не представляете, какой шквал звонков был от моих друзей, самых разных, которые занимаются бизнесом. У нас есть приятели, которые преподавателями являются в вузе, там, доктор у меня близкий друг есть, говорили: "А почему ты несерьезно к этому относишься?" И, соответственно, они моими же словами меня всегда прибивали к гвоздю: кто, если не ты. А второй лозунг основной — ты всегда был лидером. У тебя большой жизненный опыт, ну пора бы что-то менять, тем более, что опыт был большой в "Норильском никеле", где гендиректор является в некотором смысле президентом страны. На нем, там, и жилищно-коммунальное хозяйство и все бюджетные проблемы. Вот такая специфика края. Поэтому эта работа мне в целом знакома и я ей занимался 6 лет. И после этого я редко смотрю телевизор, но мне ряд моих друзей предложили посмотреть некоторые кадры первомайской демонстрации, где профсоюзы вместе с "Единой Россией" устраивали определенное шоу, где полностью перевирали все предложения, которые мы, собственно говоря, предлагали в рамках изменения Трудового кодекса. Но вот эта пресловутая история про 60 часов, которые мы никогда не предлагали, мы лишь предлагали разрешить работнику, если у него есть личное желание работать больше на своем рабочем месте, а не ехать на другое предприятие, работать на полставки по профессии в другом месте. Вот, собственно, сочетание этих факторов почему-то стало критичным камнем, и я принял такое решение.
— Вы согласовывали его каким-то образом с президентом или премьером?
— Я ни с кем его не согласовывал, потому что, на мой взгляд, есть гражданская позиция, и ее надо высказывать с точки зрения здравого смысла и в неэмоциональной форме.
— Тогда какие технические шаги: вы приходите, например, к Гозману, и говорите: "Все, теперь здесь я главный"...
— Я переговорил не с Гозманом, я переговорил с Борисом Надеждиным. Мы с ним давно знакомы, у нас с ним хорошие приятельские отношения. Он сказал: "Слушай, в принципе, неожиданно для меня созрело желание и ты там переговори со своими. Интерес есть, в принципе я готов". А мне нужно было объясниться с сотрудниками, я написал им письмо, но, к сожалению, письмо утекло раньше времени. Но вот, собственно, случилось то, что случилось.
— Из сегодняшних разговоров с Гозманом стало ясно, что для него самого это было большой неожиданностью. Не боитесь, что Вы будете не приняты сегодняшними лидерами "Правого дела". Если так, то что будете делать?
— Знаете, я очень положительно отношусь к людям, которые чем-то занимаются, неважно, как к этому относятся другие, если "Правому делу" моя кандидатура будет неинтересна, буду продолжать заниматься бизнесом. Что я собираюсь делать ровно до даты съезда.
— Непосредственно что вы будете делать с партией, если все будет хорошо и вас утвердят?
— Просить карт-бланш на изменения в парии, вплоть до названия.
— Просить у кого? Михаил, можете не отвечать, но у вас есть такой карт-бланш со стороны тех людей, через которых вам дали понять, что можете делать все, что хотите? Я имею в виду опять же Путина и Медведева. Помощники их, возможно, кто-то еще.
— Я советовался с людьми, которые не работают сейчас ни в администрации президента, ни в Белом Доме, но они являются моими близкими друзьями, у которых есть определенный опыт. И когда это решение возникло, я с ними посоветовался, как с людьми умудренными опытом в этой части. Я не скрою того, что я политик совсем молодой и многого еще не знаю. Я не знаю тех подводных камней, которые наверняка ждут меня впереди, но это может быть моя сила, что у меня нет каких-то стереотипов. И как вот в бизнесе, который мы новый все время затевали, предлагали, я здесь хочу внести бизнесовые принципы. Но бизнесовый принцип, мне кажется, самый важный — это здравый смысл. Я не хочу никого критиковать, мне кажется должна быть конкретная программа, которая отвечает на злободневные вопросы. И механизм как их решать. Мне кажется, это то, что сейчас востребовано обществом. А оголтелая критика и навешивание ярлыков…
— Любой экстрим, слева, справа, любая оголтелость в любом деле вредна, и вы явно не походите на того человека, который может этим заниматься. Если говорить о конструктиве, какие, вы говорите, изменения необходимо внести в правое движение? Чего не хватает правым?
— Ровно в тот день, когда и если это случится, я с удовольствием на этот вопрос отвечу. В настоящий момент я являюсь бизнесменом, поэтому живу по законам бизнеса.
— Ну, хорошо. А как у бизнесмена, у вас есть взгляд на то, чего не хватает сейчас нашим правым?
— Ну, конечно.
— А можете поделиться?
— Пока не могу, рано. Более того, у меня как у бизнесмена есть мнение и о том, чего не хватает не только нашим правым.
— Хорошо, есть такие замечательные бойцы на либеральном фронте, как Борис Немцов, хорошо знакомые вам и не только, Владимир Рыжков, Милов, Касьянов. Вы представляете сотрудничество с ними?
— Пока вопрос преждевременный. Для бизнесмена.
— А для политика?
— Пока я им не стал.
— Но, в принципе, у вас нет по отношению к этим людям никакой идиосинкразии?
— У меня вообще ни по отношению ни к какому человеку нет никакой идиосинкразии.
— Давайте проще. Опять же, бизнесмен. Человек, который с Борисом Немцовым, наверняка, пил чай, катался на лыжах.
— С Борей Немцовым мы друзья. Но у нас разные взгляды политические, например.
— А вы, кстати, с ним советовались?
— Нет.
— То есть, он не был из числа тех друзей, с кем советовались.
— Нет.
— В принципе, можете представить, что вы рядом с ним работаете в одной политической организации.
— Я, к сожалению, уклонюсь от этого ответа. Потому что, повторюсь, сейчас являюсь бизнесменом. И любые вопросы, связанные с политикой — ровно с того дня, когда я перестану быть бизнесменом и стану политиком. В настоящий момент это лишь мое желание. И оно, можно сказать, не реализовалось.