"Большинство молчит. Все думают о своих семьях"

Военный пилот Игорь Сулим взорвал бомбу, обвинив своих командиров во взяточничестве. Куда полетят ее осколки?

В элитной части российских ВВС набирает обороты финансовый скандал, который может перекинуться на другие армейские подразделения

Павел Шеремет, Липецк — Москва

Борец за правду в форме офицера МВД и обличитель начальства — персонаж в российском интернете уже привычный. Правдоруб из рядов вооруженных сил, тем более из элитной части — явление новое. Летчик, старший лейтенант Игорь Сулим обвиняет руководство Липецкого авиацентра в вымогательстве денег у офицеров.

Липецкий авиацентр — особое подразделение военной авиации России. Командир центра, полковник Харчевский катал на истребителе президента Путина. Его заместитель — президента Медведева. Считается, что именно липецкие летчики решили исход войны с Грузией в 2008 году, разбомбив генеральный штаб грузинской армии, за что получили звания Героев России.

Однако о достижениях части сегодня не говорят. Зато говорят о финансовых махинациях командования: старший лейтенант Сулим написал письмо министру обороны о том, что на протяжении нескольких лет в авиацентре офицеров заставляли "откатывать" до 30 процентов от ежемесячных премий. Письмо разместил и в интернете. А дальше Сеть сделала свое дело: скандал набрал обороты, историей занялась прокуратура, стали возникать уголовные дела. В вооруженных силах теперь ждут, чем закончится "лейтенантский бунт".

"Огневую точку" старший лейтенант оборудовал в двухкомнатной липецкой "хрущевке", которую из финансовых соображений снимает вместе с другим лейтенантом из части. В темном углу на столе — сразу два компьютера и несколько гаджетов для фото и видеосъемки. Отсюда ежедневно, обычно ночами, старший лейтенант ведет переписку с друзьями, своими сторонниками, офицерами из других частей, пишет письма в госорганы и ведет блог в "Живом журнале". Мы беседуем на кухне, обклеенной приказами из холостяцкого общежития: "Пожрал — помой посуду!!!", "Пожрал — протри стол!!!" и "Ведро полное — вынеси мусор!". Игорь беспрестанно курит, признается, что закурил от нервного напряжения, с которым иначе не может справиться.

Как давно вы пришли служить на базу?

— Три года назад я окончил Краснодарское училище, факультет истребительной авиации. Окончил с красным дипломом. Мне предложили Липецк, я согласился. Считается, что это элитная часть.

И тут узнали, что с премиальных для летчиков собирают деньги?

— Ну, первый год я не получал ничего — молодым лейтенантам премий не дают. А в 2010 году начал получать премию по 400-му приказу министра обороны — по итогам прошедшего года. Тогда и столкнулся с тем, что у летчиков вымогают деньги.

Кто требовал собирать деньги?

— Командир части Ковальский и его зам Сидоренко. Ковальский потом ушел на повышение, стал заместителем начальника центра. Сейчас возбуждено два уголовных дела против них. Но я не могу комментировать ход следствия.

Чем эти офицеры объясняли, что надо платить с премиальных?

— Ничем не объясняли. Понимаете, если бы народу сказали, допустим, мы детский дом поддерживаем или что-то подобное, и все это было бы прозрачно, то люди бы так не возмущались. А так все делалось внаглую: получил премию — откати.

И насколько велик был откат?

— Первоначально хотели чуть ли не половину. Но потом один из наших командиров эскадрильи сходил, жестко переговорил с начальством. У другого летчика жена в прокуратуре работала и сказала, что если будут беспредельничать, то сразу пойдет к прокурору. В общем, сумму уменьшили.

Собирали деньги каждый месяц?

— Каждый месяц. Другие эскадрильи тоже сдавали. Они сейчас молчат, но у них есть люди, которые уже в прокуратуру ходили и подтвердили факты.

А вы до своего письма министру ходили в прокуратуру, писали в ФСБ, в контрразведку?

— Я не ходил и не писал.

Это делали другие летчики?

— Да. Им органы прокуратуры, ФСБ отвечали, что проверки, проведенные в войсковой части 62 632 (наша часть входит в авиацентр), не выявили никаких фактов вымогательства. Странно получается: тысяча человек знают об этих фактах, а органы ФСБ ничего не знают. Органы контрразведки просто не хотели ничего делать.

Но если все исправно платили с премиальных, значит, так система работала. Наверное, собранные деньги шли в общий котел, потом начальство их распределяло по необходимости. Разве не так? Вы ведь и сами по эскадрилье однажды собирали деньги. Почему же раньше все устраивало, а сейчас вдруг решили бунтовать?

— Накипело. Мы надеялись, что раз Ковальский ушел на повышение, то все изменится. Но появилась информация, что с премий придется опять платить кому-то. Тогда в начале мая я выступил на общем офицерском собрании. Задал вопрос: что делать, если факты вымогательства присутствуют среди офицерского состава? Я так понимаю, намек поняли — началось сильное давление на меня и моих непосредственных командиров, которые меня поддерживали. Нас было трое: я, Антон Сергеевич Смирнов, майор, заместитель командира эскадрильи, и Кубарев Евгений Александрович, майор, бывший командир эскадрильи. Когда я все это дело проанализировал, решил писать министру. Уже с готовым письмом пришел к Антону Сергеевичу. Он его прочитал, отдал жене. Жена его прочитала, сказала: "Антон, если ты готов на это, то боритесь".

Так письмо появилось после офицерского собрания, где вы подняли вопрос о вымогательстве?

— Я понял, что меня уничтожат. И тогда я воспользовался 444-м приказом министра обороны об антикоррупционной деятельности, по которому офицер имеет право непосредственно к министру обращаться. Именно это я и сделал. Мы пытались решить проблему внутри коллектива — у нас это не получилось. После того как я написал письмо, начали угрожать: тебя убьют, отца твоего уволят. Вы себе представляете, какое давление было со стороны командования?

И все-таки, почему офицеры платили откат?

— Потому что премия в три раза превышает зарплату в среднем. Я сейчас получаю 18 600, а премия — 52 тысячи рублей. Лишить человека премии можно абсолютно за все. Соответственно, люди думают о своих семьях. Офицер может отдать 12 тысяч, и у него останется 40 тысяч, а может возмутиться, получить выговор и его лишат премии полностью — останется с голым окладом.

Как вас встретили на базе после публикации письма?

— На базе меня поддерживают очень многие. Руки пожимали, поддерживали. Говорили: "Давай, держись! Игорь, мы с тобой". Но большинство молчат. Все думают о своих семьях. Всем хочется, чтобы достойно жила жена, дети.

— А начальство?

— Сначала командование меня избегало. Потом начали давить. Возбудили уголовное дело уже против нас троих, что это мы якобы вымогали деньги у своих товарищей. Это меня особенно возмутило: они защищают Ковальского, который, по сути, воровал деньги, и пытаются подставить под удар меня — человека, который невиновен. Мало того, который к тому же набрался смелости и выступил против этой системы.

Говорят, вы написали рапорт об увольнении с формулировкой: "По причине систематических вымогательств и нежелания служить в условиях, унижающих мою честь и достоинство". Это правда?

— Рапорт был написан сгоряча. Ситуация была такая: на построении офицеров я возмутился тем, что с нас собирают деньги и сказал, что я служить с такими людьми не хочу. Терешин — это замкомандира центра — спросил: "То есть ты меня вором считаешь?" Я говорю: "Получается, так".

— А какова позиция командования? Говорят ли они хотя бы сейчас, для чего брали деньги?

— Они говорят, что денег не брали. Они до сих пор говорят: "Денег не брали, ничего не было".

То есть лейтенантское слово против слов уважаемых полковников...

— Получается так. Только не мое одно слово, а сотен офицеров части.

Как отреагировал ваш отец на всю эту историю?

— Отец, конечно же, был недоволен моим поступком. Я даже сказал ему: "Не звони мне до окончания дела, потому что ты на меня давишь очень сильно".

— Какую должность занимает отец в ВВС?

— Начальник управления фронтовой авиации. Генерал-майор, ветеран чеченских войн и Афганской... Первый раз я его увидел в три года. Я говорил: "Это не мой папа, папа — вот, на фотографии". Отец с усами приехал, а на фото был без усов. Сейчас ему 51. То есть ему еще служить и служить. Сейчас про него начинают ересь нести, а у отца до сих пор ни квартиры, ни машины. Человек три войны прошел.

Летает сейчас?

— Редко, но летает. Живет фактически на коробках в Москве, в служебной квартире. Мать — безработная. Сестра школу заканчивает...

— Как считаете, ваш отец тоже отчасти виноват в том, что происходит в ВВС?

— Дело в том, что, когда мы с ним обсуждали этот вопрос, он занимал позицию, что борьба с системой очень сложная. Отец же тоже задумывался о том, когда я ему рассказывал. Он звонил командованию авиацентра, предупреждал: ребята, давайте заканчивать, что за поборы такие, он говорил, вы доиграетесь, что вас просто пересажают всех... Конечно, отцу очень тяжело, и на него тоже давили, чтобы он мне рот заткнул.

— Есть у вас какая-то связь с военнослужащими из других частей, из других регионов?

— Уже появилась.

— Пишут, звонят...

— Документы присылают по аналогичным случаям и по другим нарушениям.

Что вы отвечаете тем людям, которые говорят, что из-за скандала не будут платить премии, уволят с позором вашего руководителя авиацентра, лучшего летчика России полковника Харчевского?

— Абсолютное большинство надеется, что премии оставят. Приказ 400 — хороший, но его реализация, существующая на данный момент, фактически провоцирует коррупцию. Я надеюсь, что поменяют саму систему премирования личного состава. А по поводу того, что я уважаемого Александра Николаевича под удар подставил... Абсурдно звучат заявления командования: "Никто об этом не говорил, никто к нам не обращался". Все об этом знали. И он знал. Если люди настроены на вымогательство, на унижение людей, то мы должны исходить не из прошлых заслуг. Нельзя так обращаться с офицерами, как обращались с нами.

Командование предъявляет ваши рапорты, в которых вы пишете, что с вас никто деньги не вымогал. Как это понимать?

— Нас обвиняют, что мы одно говорим командованию, другое — прокуратуре. А как не говорить, когда фактически те лица, которых мы обвинили, стоят над тобой и давят: "Пиши рапорт о том, что ничего не было". Я беру, пишу ему рапорт, чтобы он перестал мне на нервы капать. А потом иду в прокуратуру давать показания.

— Не боитесь повторить судьбу милицейского майора Дымовского?

— Дымовского, как я понимаю, не поддержали коллеги. Нас же сейчас все больше и больше. Если бы я был один, может быть, и повторил его судьбу. А так меня поддерживают мои товарищи, все готовы идти только вперед.

А в политику вы не собираетесь?

— Для политики нужен другой опыт. Сейчас я уже понимаю, что у меня что-то получилось, мы чего-то добились. Если люди посчитают, что я справедливо это дело начинал, если люди поверят и у меня будет желание, конечно же, буду бороться.

Может, вам в Народный фронт вступить?

— Да у меня тут свой фронт...

Центр для "соколов"

Досье

Липецкий авиацентр (официальное название — 4-й центр боевого применения и переучивания летного состава) — подразделение ВВС России, на котором проходит обучение летного и инженерно-технического состава строевых частей, а также разрабатываются и внедряются методики боевого применения новых авиакомплексов.

Авиацентр был создан в 1953 году в Тамбове, позже размещался в Воронеже, а в 1960 году переведен в Липецк. Является основной базой подготовки летного состава для самолетов типа МиГ-29, МиГ-31, Су-25, Су-27 и Су-30. В составе его авиаполка действуют четыре эскадрильи.

С 1997 года руководителем Центра является Александр Харчевский. В 2006 году под его началом была создана пилотажная группа "Соколы России", демонстрирующая элементы воздушного боя на малых высотах, а также фигуры высшего пилотажа.

Подготовил Сергей Мельников

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...