Выставка архитектура
В Центральном доме художника в 16-й раз открылась выставка "Арх-Москва". Она представляет творчество молодых архитекторов. О встрече с молодым и незнакомым племенем — ГРИГОРИЙ РЕВЗИН.
Открытие по случаю хорошей погоды проходило на ступеньках ЦДХ, где развернули две выставки — "Новое деревянное" Николая Малинина и "Арх-Стояние" Антона Кочуркина. Обе прекрасные, обе проникнуты духом известного бегства от мерзости больших городов — у Малинина в более или менее гламурную сферу частной деревянной архитектуры, у Кочуркина и вовсе в пространство невинности человека отчасти первобытного — она называется "Протосарай", и там сегодняшние архитекторы ищут формы, из которых впоследствии могли бы возникнуть сараи. Между ними на прекрасных велогибридах ездили молодые люди в порядке рекламной акции. В центре этой модной экологической идиллии, где все дома из дерева, а транспорт велосипедный, натянули ленточку и посредством ее разрезания открыли выставку, предварительно произнеся несколько речей.
Там было легкое противоречие. Директор ЦДХ Василий Бычков сказал, что это самая большая выставка архитектуры в России, участвуют около 300 архитекторов из 12 стран, что планируемая посещаемость выставки — 27 тыс. человек. При этом людей на ступеньках было человек шестьдесят, не больше. Это создавало тревожное ощущение каких-то приписок и несостыковок. И на самой выставке оно здорово усилилось.
Она открывается весьма торжественной экспозицией, посвященной "Сколково", она сделана как пропилеи, дорога к выставке, так, что вся она как бы посвящена грядущим инновациям и модернизациям. По одной стороне дороги — макеты шести иностранных компаний, которые участвовали в конкурсе на "Сколково", по другой — гигантская фотография поля, на котором расположен инноград, на небе небольшая надпись "Здесь будет новая Россия", и очень большое, размером с небоскреб кубическое здание Бориса Бернаскони (он же и дизайнер выставки). Назначение этого куба не вполне понятно, как он соотносится с программой "Сколково", неясно совсем, кто там выиграл из этих иностранцев в конкурсе, тоже не разберешь, да и кому это важно, если видно, что главное в "Сколково" — этот куб, который называется "Инфокуб" и незнамо что делает. Архитектура такая вещь, что иногда бывает по делу, но иногда превращается в какие-то не вполне осмысленные жесты. Борис Бернаскони создал своеобразный эпиграф ко всей "Арх-Москве".
Из немолодых там только великолепная экспозиция Владимира Плоткина, которому в прошлом году присудили титул "Архитектор года" и из-за этого ему пришлось выставляться в необычном окружении. А в целом по замыслу куратора "Арх-Москвы" Барта Голдхорна эта выставка теперь всегда посвящена теме Next — молодому поколению архитекторов. Барт Голдхорн — это такой человек, который всегда все делает правильно и не боится последствий. Замысел чудесный. У нас в архитектуре такой же застой, как и во всех остальных областях, главные имена не меняются уже 20 лет, и концепции тоже не меняются, молодым архитекторам пробиться страшно трудно, и он решил всю эту главную выставку России превратить в социальный лифт для молодых архитекторов. Честь ему и хвала, но в результате там не очень понятно, что смотреть и где эти несколько сотен архитекторов из 12 стран. Там, правда, по разным закуткам можно найти какие-то планшеты, скажем с конкурса "Золотое сечение", или общественно-деловой квартал в Иркутске, но у них такой вид, что это с другой выставки здесь осталось и как-то привиселось вследствие общей незаметности. Найти можно, но трудно.
Молодые архитекторы — это специфический материал. Ученики профессора Ермолаева из МАРХИ сделали сарайчики в форме веселых скворечников и еще сфотографировали разные курьезы в русской провинции. Ученики профессора Мамлеева сделали разные арт-объекты типа кубического глобуса, а рядом поставили себя в виде вырезанных из пенокартона плящущих человечков с косичками, к каждой косичке привязан воздушный шарик. Там есть еще премия для молодых архитекторов "Авангард", выставлены проекты "Избы-читальни", что сейчас, вероятно, особенно актуально. Скажем, стеклянный куб, а в него врезана изба вверх ногами — прикольно (юный Попов). Мне больше всего понравился проект юного Асадова — это такой домик в форме воздушного шарика, который летает на веревочке в облаках выше самого высокого небоскреба. Отличная метафора отношений молодых архитекторов со старшим поколением — они как бы и выше, и сильнее, но по-маленькому.
На капустник это похоже. Есть люди, которых юные интересуют сами по себе, как факт, в смысле, что это племя молодое, незнакомое. И у него новые идеалы. Новые идеалы, вероятно, есть. По сравнению с "Арх-Москвой" былых времен экспозиция отличается какой-то ненапряженной благожелательностью, отчасти напоминающей атмосферу мультфильма, про львенка, скажем, или мишку. В мультфильме же невозможно представить себе какие-то политические идеи, борьбу за что-нибудь, социальные задачи — там все приязненно и каждая вещь немного игрушка. Вот и здесь все домики как игрушечные, с небольшой улыбкой. Моду эту в свое время ввела на "Арх-Москве" куратор Анна Бокова — у нее два года назад выставились студенты, которые предложили украсить Новые Черемушки декоративными формами из теста, и там была такая мифология, что раньше перед МАРХИ была пирожковая, а теперь ее закрыли, и это в память об утрате. Я, честно сказать, даже не знаю, как к этому относиться, я не умею так думать. Но теперь так думают чуть ли не все — не то что у всех истории про пирожковые, но примерно того же типа. Это такой тренд, они теперь какие-то травоядные, прямо не люди, а ромашки. Нет, понятно, что дети — цветы жизни, но этим-то уже по 30 лет.
Это вызывает какую-то тревогу. Барт Голдхорн привез на "Арх-Москву" выставку испанской архитектуры, "Город под названием Испания" (куратор Мануэль Бланко). Это великолепная выставка, и с профессиональных позиций едва ли единственное, что можно сегодня посмотреть в ЦДХ. Там выставлена новая испанская архитектура за десять лет, очень академично, чисто, в качественных макетах. Сотня зданий и проектов. И вот когда ты ходишь по этой выставке, то как-то думаешь, а интересно — как из наших цветков может произрасти что-нибудь такое? Путь не просматривается.
Вообще-то выставка получилась про архитектурное образование, и это странное образование. Наши молодые архитекторы не знают, как сделать в доме кондиционер, или водопровод, или отопление, их не интересует проблемы квадратных метров, конструкций, какого-то удобства, вообще проблемы изготовления архитектуры как продукта, которым можно пользоваться. Их учат концептуально мыслить. Их учат раскованности, провокативности, парадоксальности. А поскольку это в основном благополучные дети, из хороших архитектурных семей, то у них получается благовоспитанная и благопристойная раскованность, вызывающая у родителей счастливую улыбку.
Может, это и ничего. Скажем, когда Фрэнк Гери придумал музей в Бильбао, то он, собственно, придумал смятую консервную банку. А потом пришли конструкторы, которые рассчитали, как это превратить в здание, инженеры, которые заставили это работать, фирмы по музейному проектированию, которые создали там экспозицию, маркетологи, которые поняли, как вокруг этого создать глобальный туризм. И в результате получился гениальный музей Фрэнка Гери, который все теперь пытаются повторить. Наших учат придумывать консервную банку. И они стараются, рисуют, мнут, лепят, творят, уже прямо почти раскованные. Но вот вопрос — а где учат тех, которые умеют про функции, конструкции, инженерию, экспозиции, маркетинг? Они вообще есть? Или мы только в "инфокубики" играть умеем?