Биеннале современное искусство
На 54-й биеннале современного искусства в Венеции вручили призы лучшим художникам и лучшему павильону. Россия по традиции не попала в число награжденных, но ничего страшного в этом нет, считает АННА ТОЛСТОВА.
Торжественная церемония в Джардини началась с вручения "Золотых львов" за вклад в искусство: имена лауреатов — австрийского скульптора Франца Веста и живущей во Франции американской концептуалистки Элейн Стертевант — были объявлены заранее, и работы обоих включили в международную выставку биеннале. Затем перешли к оглашению списка призеров, только что определенных интернациональным жюри из критиков и кураторов под председательством египетского художника и музыканта Хассана Хана. "Золотого льва" как лучший художник выставки "ILLUMInations" получил американец Кристиан Марклай за виртуозный, смонтированный из тысяч кинофрагментов коллаж "Часы", который в течение года гастролировал по разным выставкам (показали его и в московском "Гараже"). Забавно, что приз выставки, на которой было совсем немного видеоарта, дали как раз за видеоработу. Впрочем, в проекте куратора Биче Куригер, сосредоточившейся на поиске молодых художников, половина которых несомненно станут звездами будущего десятилетия, у Марклая в плане масштаба было немного конкурентов, разве что другой американский виртуоз — мастер световых инсталляций Джеймс Таррел (через несколько дней его выставка откроется опять же в "Гараже"). Гораздо сложнее — ввиду обилия претендентов — было решить, кому из молодых художников "ILLUMInations" достанется "Серебряный лев", но в итоге жюри остановилось на британце Харуне Мирзе и его технически изощренных мультимедийных инсталляциях (см. "Ъ" от 3 июня — мы писали об одной работе лауреата в рецензии на выставку "ILLUMInations"). Специального упоминания жюри удостоилась еще одна молодая художница: живущая в Германии шведка Клара Лиден, устроившая в одном из закутков Арсенала неотличимую от обычной помойки инсталляцию из покрытых граффити мусорных бачков, собранных по разным западным городам.
Предугадать, какому из национальных павильонов присудят "Золотого льва", было практически невозможно. Подозревающие жюри в склонности к политическим решениям пророчили, что победит Египет — с работами застреленного на площади Тахрир мультимедиахудожника Ахмеда Басиони, или Израиль — с проектом Сигалит Ландау про арабо-израильский конфликт, или Польша — с видеотрилогией израильтянки Яэль Бартаны о преодолении антисемитизма в Европе. Большая вероятность победы была у тех павильонов, к которым выстраивались самые длинные очереди,— Франции (Кристиан Болтански), Великобритании (Майк Нельсон), США (Аллора и Кальсадилья). В числе собирателей очередей была и Германия — с выставкой покойного режиссера и художника Кристофа Шлингензифа, которой и достался "Золотой лев".
Получать приз вышла куратор немецкого павильона Сюзанне Генсхаймер, директор Музея современного искусства во Франкфурте-на-Майне, напомнившая, что это награда принадлежит не ей, а художнику. Тем не менее это был скорее кураторский проект. Кристоф Шлингензиф, скончавшийся в прошлом году, предполагал устроить в павильоне Германии "Африканское спа" — шоу в духе эстетики взаимодействия совместно со своими учениками из Буркина-Фасо, где он, вдохновляясь идеями "социальной пластики" Йозефа Бойса, основал возле Уагадугу "оперную деревню": этакую экспериментальную театральную общину. Этот проект идеально отвечал бы общей программе биеннале, исследующей тему художественных сообществ и сконцентрировавшейся на "партиципаторных" подходах, приглашающих зрителя к сотворчеству. Однако сделать это без Кристофа Шлингензифа было бы невозможно. Поэтому макету и видео "оперной деревни" отвели одно крыло павильона, другое отдали шлингензифовскому авангардному кино, а в центре возвели грандиозную "церковь страха" — из декораций к его флуксус-оратории, так что из поклонника Бойса покойный превратился скорее в поклонника Вагнера и вечной немецкой идеи Gesamtkunstwerk.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
Русский павильон с выставкой Андрея Монастырского и "Коллективных действий", которую курировала такая знаменитость, как Борис Гройс, не получил ничего. Кстати, еще задолго до биеннале Борис Гройс заявлял, что Андрей Монастырский с "Коллективными действиями" — это наш отечественный пророк-предтеча столь модных сейчас "партиципаторных" практик, сравнивая его с Кристофом Шлингензифом. В том, что "партиципаторность" правит бал, можно было убедиться и по тому, что специальное упоминание жюри заслужил павильон Литвы, в котором художник Дариус Микшис собрал нечто вроде арт-коммьюнити из обладателей грантов литовского минкульта постсоветской эпохи. Но, хотя убедить мировых экспертов в том, что эскапистский проект "Коллективных действий" — это и есть "партиципаторность" по-русски, равно как и сделать из Монастырского Шлингензифа, не удалось, наш несколько ретроспективный павильон удачно соответствовал общей тенденции возвращаться к концептуализму 1970-х. Похожие явления были представлены в павильонах Сербии, Румынии, Хорватии и Бразилии — и Россия, в отличие от прошлых лет, на этот раз, по счастью, не выделялась, как блондинка в компании интеллектуалов.
В роли блондинки, правда, выступил министр культуры Александр Авдеев, поприветствовавший на торжественном ужине в честь открытия русского павильона Илью Кабакова как "художника Зверева". Но это сущие пустяки в сравнении с неприятностями павильона дружественного Азербайджана, в котором, как сообщает The Art Newspaper, по приказу президента страны были задрапированы две якобы оскорбляющие ислам скульптуры Айдан Салаховой, хоть сама художница и отрицает факт цензуры.
Гораздо более достойно, чем в прошлые годы, смотрелась Россия и в параллельной программе биеннале. Одним из лучших проектов в Венеции надо признать привезенный из Турина "Модерникон" — выставку русских художников младшего и среднего поколений, сделанную Франческо Бонами и Ирене Кальдерони по заказу двух фондов — туринского Sandretto Re Rebaudengo и московского "Виктория — искусство быть современным". Отдел современного искусства Эрмитажа удивил изысканно стильной и продуманной, столь не похожей на все, что он делает в родных стенах, выставкой Дмитрия Александровича Пригова, архив которого передан в фонд проекта Hermitage 20/21. А Московский музей современного искусства вывез в Венецию проект Анастасии Хорошиловой "Старые новости", который улучшает имидж нашей удивительно аполитичной и равнодушной страны. В идиллическом уголке Дорсодуро — в стоящем посреди цветущего сада и расписанном рокайльными завитушками корпусе Библиотеки Дзенобиана — выставлены крашенные защитной краской и чуть раскрытые, как книжки, ящики-гробы с монументальными портретами матерей Беслана и видеомонтажами из бесланских телерепортажей. И этот печальный памятник бесланской трагедии, в сущности, оказывается хорошей новостью: в России наконец появилось совестливое искусство с осознанием своей социальной ответственности.