Выставка фотография
На выставке в московской галерее Меглинской фотонатюрморты Николая Кулебякина разных лет напечатаны в необычной технике — платинотипии. В снимки с использованием драгметаллов вглядывался ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Поклонники Николая Кулебякина — а их много — настаивают на том, что в его работах "все не просто так". За простыми композициями, местами смахивающими на постановки в художественных школах, скрывается целая философия, противоположная по смыслу нескончаемому потоку фотографии, в котором мы постоянно находимся. В споре цифрофилов и пленочников Кулебякин твердо на стороне последних. Его снимки настолько рукотворны, что их хочется смотреть под треск виниловой пластинки на проигрывателе.
Репродукция с фрески Пьеро делла Франческа, шары, прозрачные и матовые, супрематические формы и спутанные травы. Черная сфера лежит на пересечении двух перпендикулярных потоков света так, что отбрасывает две овальные тени под прямым углом. Здесь все сбалансировано, все выверено до миллиметра. Хаосу в фотографиях Кулебякина нет места. Достигнуто устойчивое равновесие в лабораторных условиях: почти все снимки сделаны либо в помещении, либо при свете, стилизованном под искусственный. Дорогая, но вечная техника (интересно, когда сгниет бумага, изображение проникнет в пыль и закрепится на ней?) делает каждый фрагмент объемным и весомым. Снег здесь сделан из гранита, травы из бронзы, и даже капуста щеголяет мраморными прожилками.
Николай Кулебякин убирает из композиции все лишнее и концентрируется только на базовых элементах натюрморта. Если бы выставка была репортажем, то, наверное, о жизни академика биологии, не чуждого искусству и техникам восточной медитации. Москвича Кулебякина часто сравнивают с мэтрами петербургского фотографического андерграунда Андреем Чежиным и Алексеем Титаренко. Их тоже интересует фотография вне момента и прямой функции — информировать, нечто близкое живописи и вполне представимое в технике холста и масла. Кулебякин, правда, еще более рукотворен, чем эти двое. Ближайшие ассоциации возникают с художниками Юрием Купером и Дмитрием Краснопевцевым. От изобилия красок они отказались в пользу коричневато-серого монохрома. Это художники-интроверты не по психологическому темпераменту, а по результату. Кулебякин, как и они, любит снимать вещи с историей и покрывать их дополнительной патиной за счет двойной экспозиции. Абсолютно все превращается в воспоминание или старую фреску.
Натюрморты из спутанных трав на выставке Кулебякина напрашиваются на сравнение с серией "Огород" одного из лучших фотографов-репортажников Игоря Мухина, показанной несколько месяцев назад в той же галерее. Мухин припадает к земле, чтобы искать среди растений динамику света и тени, знакомую фотографу по митингам "Наших" и национал-большевиков. В его натюрмортах всегда есть герои и хор, положительные и отрицательные персонажи. Драматически освещенная травинка становится "Свободой на баррикадах". Для Кулебякина внешний мир сводится к философской абстракции, вполне умопостигаемой без всякой работы в полях. Все на свете есть лишь очередной исторический слой, так зачем же фотографировать раскачивающуюся лодку?